Луанн Райс - Страна мечты

Луиза промолчала. Да, этой женщине не позавидуешь: один сын в тюрьме, другой скрывается в горах, раздувает в себе пламя старых обид. Ей, безусловно, есть из-за чего терзаться.

Возможно, поэтому она и разгорячилась. И все-таки — почему она так настаивает на том, что Джейк погиб? Словно для нее это очень важно.

Утром шел снег, и Джеймсу не хотелось вставать и уходить от Дейзи. Он уже несколько ночей спал у нее в домике и сейчас предпочел бы прижать ее к себе и проваляться весь день в теплой постели. Но его ждала работа.

Он ехал верхом по берегу реки и осматривал в бинокль ближайшие горы. Ему надо было выяснить, кто оставил эти фотографии. Пришпорив коня, он поскакал по глубокому снегу в сторону каньонов, пронесся мимо Пола, который вместе с несколькими другими пастухами чинил ограду. Вершины скал отливали золотом в лучах пробившегося сквозь тучи солнца, но в каньоне было почти темно.

Метрах в ста впереди Джеймс увидел несколько грифов. Он громко закричал и замахал руками. Шумно хлопая крыльями, птицы взлетели и стали кружить поблизости, не желая бросать свою добычу.

Джеймс подъехал к тому месту, где они устроили пир. Вот и нашелся пропавший бычок. Его застрелили. И отрезали ему голову. Судя по всему, это произошло несколько дней назад. Хищники уже успели над ним поработать: из бока выдраны куски мяса, в шкуре видны продолбленные клювами дыры.

Джеймс спешился и склонился над тушей. Снег вокруг был усыпан клочьями черной шерсти и закапан кровью. Услышав стук копыт, Джеймс обернулся. В каньон въехал Пол. Джеймс махнул ему рукой. Когда Пол приблизился, Джеймс спросил:

— Грифов видел?

— Да, но я не придал этому значения, они тут все время кружат. — Пол взглянул на обезглавленный труп.

— Неплохой был бычок. — Он привык вести бухгалтерию и не мог не прикинуть, сколько денег они только что потеряли.

А Джеймс размышлял о другом: сколько времени потребовалось, чтобы отрезать голову бычка, весящего две тонны.

— Кто это сделал? — спросил Пол.

— Понятия не имею. — Джеймс посмотрел по сторонам. Кто-то его дразнит, фотографируя его стадо, убивая его коров.

— Похоже, этот человек ненавидит животных.

— Нет, — возразил Джеймс, — он ненавидит меня.

Завещание наверняка хранилось в сейфе. Луиза долго боролась с искушением туда заглянуть. Одно дело — просматривать бумаги на столе, и совсем другое — лезть в сейф.

Далтон дремал в кресле-каталке у себя в кабинете. Альма была внизу, готовила ему ужин. Луиза отодвинула в сторону портрет Розалинды, за которым был спрятан сейф.

Несколько лет назад, когда Далтон, загоняя скот, упал с лошади, он назвал ей шифр. На всякий случай, сказал он тогда. Собравшись с духом, Луиза повернула наборный диск. Дверца сейфа открылась.

Внутри было множество документов, в том числе свидетельство о рождении Джеймса, медали, завоеванные на родео… и завещание Далтона Такера.

От страха у нее дрожали руки, и строчки прыгали перед глазами. Ничего, сейчас пройдет, зато теперь она успокоится.

— Чем ты тут занимаешься?!

Луиза вздрогнула от неожиданности. Далтон самостоятельно проехал от кабинета до спальни, а ковер в коридоре приглушил звуки, так что она ничего не слышала.

— Ты меня напугал.

— Что это у тебя в руках, Луиза? Мое завещание? С чего вдруг у тебя так разыгралось любопытство?

— Понимаешь, с тех пор как приехала Дейзи, я стала…

— Черт бы тебя побрал! — закричал Далтон. Крутя колеса руками, он подъехал и вырвал у нее завещание.

— Далтон…

— Таскаешься каждую пятницу в этот проклятый бар. Мужики вьются вокруг тебя, как шакалы. Хотят потанцевать с тобой, полапать. Думаешь, я слепой?

— Но они мне не нужны.

— Я тебе доверял, — сказал он, сверкая глазами. — Глядя, как ты отправляешься в этот чертов бар, я не мог не думать обо всех этих ковбоях, но я тебе доверял. И надеялся, ты тоже мне доверяешь. А оказывается… — Он потряс листком, который держал в руке. — Вот оно, твое доверие.

— Я должна была сама увидеть…

— Увидеть глазами то, чего не чувствуешь сердцем?

— Когда тебя увезли в больницу, — в отчаянии попыталась объяснить Луиза, — Тодд меня спросил, где я буду жить, если…

— Тодд Райделл?

— Он же мой племянник. Он беспокоится обо мне.

— Сукин сын, — сказал Далтон. — И ты его слушаешь? А почему ты у меня не спросила? Или считаешь, со мной уже бесполезно разговаривать? Решила, я больше ни на что не гожусь. Ноги не ходят, голова не варит, и приласкать тебя не могу, как раньше.

— Я люблю тебя, — сказала Луиза.

— Конечно. И ты доказала свою любовь. — Он опустил голову, плечи у него затряслись.

— Посмотри на меня, — взмолилась она. — Ну пожалуйста…

— Розалинда… — сквозь слезы произнес Далтон.

Луиза была в отчаянии. Все из-за этой проклятой болезни. Она не доверяет его сердцу, потому что умирает его мозг. Далтон поднял голову.

— Прости. Я хотел сказать — Луиза.

— Я поняла. — Она протянула к нему руки.

— Опять я перепутал имя… — Уронив листок с завещанием на колени, он взял Луизу за руки. — Прости меня.

— Тебе не за что просить прощения, любовь моя.

— Не бросай меня, — дрожащим голосом сказал он.

— Я никогда тебя не брошу, — прошептала Луиза и положила голову ему на колени. Смятое завещание валялось на полу. Она не стала его поднимать.

В тот вечер, когда на Вайоминг обрушилась снежная буря, Дэвид и Сейдж нашли пристанище в заброшенном деревянном строении, которое когда-то использовалось для фенологических наблюдений, примерно в восьмидесяти километрах от ранчо Такеров. Влажный снег, налипший снаружи на стены, законопатил щели, и внутри было относительно тепло.

Как в эскимосском иглу, подумала Сейдж, просунув палец в дырку от выпавшего сучка и нащупав за тонкой доской слой снега. Собаки и котята устроились возле нее. Дэвид разводил огонь в пузатой чугунной печке.

— Пора ужинать, — наконец сказала она.

— Знаю. Как насчет ростбифа с картофельным пюре?

— Я бы предпочла омара и картошку-фри, — засмеялась Сейдж. Дэвид стал кормить животных, а она достала пачку кукурузных хлопьев, которую они прихватили в придорожном кафе. Усевшись поближе к печке, они поели.

Дожевав хлопья, Дэвид вынул из рюкзака ручку и стал рисовать на тыльной стороне ладони сначала крошечные перья, а затем — точки и кружки. Сейдж сидела рядом и смотрела. В печке уютно потрескивали угольки.

— Круг, — объяснил Дэвид, — защищает точку. — Затем, прочертив еще один круг, побольше, добавил: — А второй круг защищает первый круг.

— Тебе нравится защищать, — сказала она.

— Кто-то же должен это делать.

— А кого первого ты защитил? Человека?

— Собаку. Ее звали Тельма. Я защитил ее от своего отца.