Ольга Горовая - Дни и ночи

Саша задержала дыхание, ощутив, что не так с ним что-то. Не такой он, каким она привыкла его видеть. Даже мысль мелькнула, что может она не вовремя, и не один он… И сама себя укорила за то, что внутри все сжалось от подобной мысли. Две недели знакомы, зачем так реагировать? Но в доме, казалось, больше никого не было. А она так сосредоточилась на том, чтобы разобраться, что забыла обо всем другом.

Между ними повисло какое-то напряженное и неудобное молчание.

— Что-то случилось, Александра Олеговна? — наконец, глухим голосом, прервал то Тимофей, тяжело привалившись к косяку двери.

Так, что стала видна комната за ним и осколки стекла на полу, вперемешку с какими-то палочками и нитками, лоскутками. Только Сашин взгляд, почему-то, зацепился не за это, а за стол, на котором посреди таких же палочек и нитей стояла открытая, наполовину пустая бутылка водки, а может самогона, и стакан.

Он был пьяным. Или очень сильно выпившим. Саша пару раз моргнула, растерявшись, и попыталась осознать это.

— Что случилось, Александра Олеговна? — повторил он мрачным голосом, скрестив руки на груди. А на его щеках заходили желваки.

Очевидно, Тимофей понял, что она увидела бутылку.

— Ничего, — тихо ответила Саша, покачав головой. — Мне казалось, что мы перешли на «ты», — как-то невпопад заметила она и потерла лоб пальцами. Тимофей резко выдохнул. — Но, раз так, — она передернула плечами. — Вы точно не хотите с нами поужинать? — спросила Саша, не зная, как начать и все больше уверяясь, что он ее точно сейчас прогонит.

Во всяком случае, пускать ее в дом Тимофей не торопился.

— Нет, спасибо, — настолько вежливо и спокойно ответил он, что ей захотелось скривиться. — Я не голоден.

— Ага, ладно, — Саша кивнула.

И вдруг сделала то, чего сама бы от себя никогда не ожидала. Взяла и уверенно шагнула вперед, совсем как он когда-то, вынуждая его подвинуться и освободить ей пространство.

— А поговорить с вами можно, Тимофей Борисович? — так же вежливо спросила она, оказавшись в комнате. И заметила, как он вздрогнул, еще сильнее сжав кулаки.

— Можно, — Тимофей аккуратно закрыл дверь. — Если это до утра не подождет, — как-то напряженно заметил он, скосив глаза ей за спину. На бутылку.

Нет уж, завтра ее решимость может и испариться. Саша отрицательно покачала головой, уверенно выдержав его тяжелый, сумрачный взгляд.

— Я вас чем-то обидела? — спросила Саша, осторожно отступив, чтобы не задеть стекло.

И с удивлением поняла, что среди осколков валяется что-то, похожее на детский кораблик, только… то ли разбитый, то ли не собранный.

— С чего вы взяли? — с искренним удивлением спросил Тимофей, подойдя так, чтобы стать между ней и столом.

Бутылку, что ли, пытался спрятать? Так поздно уже.

— Возможно с того, что вы и двух предложений не произнесли в мою сторону с тех пор, как вернулись от отца Николая, да и в глаза не смотрите, — заметила она, видя что и сейчас он смотрит в сторону.

Тимофей дернулся, будто хотел что-то сделать. Поднял голову, впервые за весь день действительно посмотрев на нее и, резко выдохнув, сел на стол, сдвинув весь беспорядок, покрывающий столешницу, в сторону.

— Нет. Я не обиделся на вас, Александра Олеговна, — как-то невесело улыбнувшись, покачал он головой, и махнул ей на единственный стул.

Видимо предложил сесть, но Саша не захотела, так она хоть немного сравнялась с ним в росте. А сядет — он снова над ней нависнет.

— Извините, если создалось такое впечатление, — Тимофей опять отвел глаза.

— Да, ничего, — Саша обхватила себя руками, не имея ни малейшего представления о том, что же с ним такое, и как ей достучаться до него. Не приснилось же ей утро, в самом деле?! — Я просто… волновалась, что могла вас чем-то задеть, не заметив этого.

Он вздернул голову и уставился на нее. То и лицо не поворачивал, а теперь даже не мигал, смотрел и смотрел. Саше стало неловко.

— Извините, что заставил вас нервничать, — каким-то странным голосом вновь извинился он.

— Да, что вы все прощения просите?! — не выдержав, Саша всплеснула руками. — И почему у меня такое чувство, что я должна начать извиняться?! — она запустила пальцы в волосы, растрепав и без того не идеальную прическу.

У нее было ощущение, что они ходят вокруг, да около и никто не решается затронуть то, что волновало обоих. А Саша даже уловить не могла, чего же они избегают. Словно в туман забралась.

— Извините, — опять выдал Тимофей и развел руками. Улыбнулся грустно и сам взъерошил волосы. — Я не знаю, почему у вас такое чувство, вам передо мной извиняться не за что, — он отвернулся. — Может, все-таки, завтра поговорим, — глухо предложил Тимофей. — Я…, - он замолк и с силой сжал челюсти, Саша видела как напряглись мышцы на его скулах. — Я не особо адекватен для общения, — почти выдавил он из себя, с силой вжав кулак в стол.

Саша так поняла, что это он о своем опьянении говорил.

Даже странно, но Тимофей вел себя вполне адекватно, как для того количества алкоголя, которое, предположительно, выпил. А откладывать на завтра то, что и сегодня понять не могла, переживать и строить домыслы еще и всю ночь…

Ее это не радовало.

— Я ничего не понимаю, — с каким-то отчаянием резко выдохнула она, отвернувшись от него. И уставилась на полку, где стояли модели корабликов в бутылках. — Ничего, — Саша потерла виски, догадавшись, что за осколки валяются на полу. — Почему так сложно просто сказать, что происходит? Я же мысли читать не умею, — тихо проворчала она себе под нос, испытывая досаду.

Тимофей хмыкнул.

— Да, что мне говорить-то? — как-то насмешливо спросил он и встал со стола, отвернувшись к окну, — разве ваша подруга вам еще не все рассказала? — глухо бросил он со странным выражением. — Или вы решили еще что-то узнать? Из первых уст? — почти зло, с обидой спросил он, так и не повернувшись.

А Саша, наоборот, развернулась и уставилась ему в спину. Даже моргнула и улыбнулась. До нее наконец-то дошло, что именно заставляло Тимофея вести себя, будто дикобраз, выставляя иголки и делая все, чтобы отстраниться. Его задели слова Юли. И он обиделся, наверное, посчитав, что Саша все приняла на веру. Хотя сложно было иначе подумать на его месте. Уж она-то знала, как выворачивает наизнанку шлейф пересудов и шепота за спиной. Неужели и напился из-за злости на это? На нее?

Это расстроило Сашу.

— Юля просила перед вами извиниться, ей стыдно, — сказала она, все еще глядя в его напряженную спину.

— Да, пошло оно…, - он махнул головой, отчего нервно стриженные волосы на затылке легли в полном беспорядке. Ей захотелось их пригладить. — Не нужны мне ее извинения. Без них проживу. Как и раньше жил, — Тимофей полуобернулся. — Идите домой, Александра Олеговна, к подруге. Она вас ждет.