Ольга Горовая - Дни и ночи

— Что, Семченко, опять плохо? — С сочувствующей улыбкой, поинтересовалась та у нее.

— Першина. — С гордостью поправила Саша. — Да нет, не очень плохо. Это Першин Тимофей Борисович — мой муж. Валентина Максимовна. — Представила она их друг другу, заметив, что Тимофей выглядит довольным, несмотря на беспокойство о ней.

— Очень приятно. — С улыбкой проговорила доктор. — Наконец-то ты взялась за голову и нашла хорошего мужика, — словно про себя, тихо добавила Валентина Максимовна. Но так, что услышали все и засмеялись.

Правда, Саша все же немного скривилась, усаживаясь на кушетку. Это не укрылось ни от кого.

— Так, ладно, давай смотреть, что там опять с тобой. — Уже совсем другим, серьезным и сосредоточенным тоном, распорядилась Валентина.

Саша покорно улеглась, Тимофей сел рядом на стул, лицом к экрану, а Юля, на правах лечащего врача, встала за спиной Валентины.

— Что сейчас беспокоит? — Спросила та, введя ей во влагалище датчик, и посмотрела на Сашу.

— Тянет немного, я переволновалась сильно. И цикл опять сбился.

— Сильно?

— Два месяца.

Валентина хмыкнула.

— Ну, для тебя это почти норма, я помню, когда-то и полгода задержка была.

Саша только криво улыбнулась.

— Что ж, посмотрим, — она отвернулась к монитору. — Яичники в норме, — с некоторым удивлением заметила Валентина Максимовна. — Матка… — Врач замолчала и буквально приникла к монитору. — Боже.

В кабинете на несколько секунд воцарилась тишина. Потом что-то с грохотом упало на пол. Удивленная Саша, которой ничего не было видно из-за своей позиции, посмотрела на Юльку, выронившую ее карточку и прижавшую ладонь ко рту. Будто в испуге. Тимофей, сидящий рядом, застыл, крепко сжав руку Саши и, точно как все остальные, уставился на монитор аппарата.

Саше что-то стало страшно. Она не помнила, что бы хоть раз при ее осмотре врачи так реагировали.

— Что? — Стараясь скрыть свой испуг, спросила она и попыталась приподняться, опираясь на локти. — Что со мной? — Тимофей, не поворачиваясь, осторожно надавил ей на плечо, заставив снова лечь.

— Господи… — Это уже Юля вслед за Валентиной Максимовной решила воззвать к Богу, еще больше напугав Сашу.

— Слушайте, да что со мной?! — Саша требовательно обвела всех глазами. — У меня что, опухоль? Что вы все молчите?

Юля молча перевела глаза с монитора на Сашу. У нее в глазах стояли слезы. «Точно, опухоль», промелькнула отстраненная мысль, когда и Тимофей посмотрел на нее почти с таким же выражением лица. При этом он настолько крепко сжимал ее руку, что вполне мог сломать кости ладони.

— Саша, — Валентина Максимовна повернулась к ней и позвала дрожащим голосом.

Но до того, как врач успела продолжить, в дверь кабинета коротко постучали и кто-то вошел. Саше не было видно кто из-за ширмы, закрывающей кушетку от входа.

— Саш? Это я. — Она по голосу узнала Антона.

— Ты тут что делаешь? — Поразилась Саша приходу бывшего мужа.

— Слушай, я узнал, что тебе плохо. И Юле сразу позвонил. Если нужна будет операция, у меня есть хорошие знакомые хирурги, я помогу…

Антон вдруг тоже замолк, хотя Саша так и не поняла, откуда он-то узнал. А потом тихо пробормотал что-то неразборчивое, но явно неприличное.

— Да, что такое?! — Не выдержала она и со страхом посмотрела на Валентину Максимовну.

А та неожиданно улыбнулась, как ненормальная, и щелкнула чем-то на панели управления аппаратом.

Над кушеткой вспыхнул монитор, который включали, чтобы показать результаты обследования пациенткам. Но обычно его использовали только для беременных, так что Саша совершенно не поняла зачем…

На экране появилось изображение и Саша с непониманием уставилась на картинку. Наверное, это запись, осталась от предыдущей пациентки. Она все ждала когда изображение сменится, но ничего не происходило, только эмбрион на мониторе, с непропорционально большой головой и маленьким тельцем, но уже так похожий на человека, слабо двигал крохотными ручками.

— Что? — Она не спросила, прохрипела это слово. — Что это?

— Твой ребенок. — И смеясь, и плача одновременно, с трудом выговорила Юля. — Ваш, — исправилась она, посмотрев на них с Тимофеем.

Саша все равно ничего не понимала. Она не могла поверить.

— Ребенок? Наш? — Ощущая себя дурой, повторила она за Юлей, не обратив внимания на тихо хлопнувшую дверь.

— Ты — беременная! — Почти закричала Юля, смеясь.

— Я? — Снова переспросила Саша, ощутив, как ее обнимает Тимофей и крепко прижимает к себе.

Наверное он понял, что она в шоке.

— Я? — Повторила она, снова уставившись на монитор.

— Ты! — С восторгом подтвердила Валентина Максимовна, и чем-то еще щелкнула.

Кабинет заполнил громкий звук частых-частых ударов сердца.

— Это ваш ребенок. — Продолжая улыбаться на все лицо, кивнула ей врач. — В полости матки один плод, срок соответствует…, - Валентина что-то измерила на экране. — Примерно восемь недель. Присутствуют спонтанные движения. Сердцебиение плода четкое, ритмичное, выраженное.

А Саша все слушала эти удары и пыталась осмыслить. Потом посмотрела на Тимофея, глаза которого, подозрительно покрасневшие, были прикованы к ее лицу.

— Тима… Тима… Я…, - она не смогла договорить.

Саше не хватало воздуха, тело начала сотрясать мелкая дрожь, а по щекам, против всякой воли, потекли слезы.

— Тихо, Саша. Тише. — Тимофей прижал ее к своей груди и начал осторожно укачивать голову Саши. — Тебе нельзя волноваться.

Он вдруг рассмеялся. И этот смех был действительно счастливым.

Как же Саша его понимала! Она и сама засмеялась, все еще плача.

— Тима! Я беременная… — Все еще не веря, прошептала она.

— Я знаю. — С широкой улыбкой Тимофей посмотрел на нее и нежно поцеловал в губы.

— Главное, не нервничай, — рядом возникла Юля, а за ее спиной маячила медсестра со шприцем, которую подруга уже успела вызвать. — Тебе теперь нельзя. — Глаза подруги все еще слезились. — У тебя немного тонус матки повышен. Угрозы нет, шейка нормальной длины и закрыта. Но твой сегодняшний стресс не прошел даром, вот и боль появилась.

Тимофей отстранился, позволив медсестре ввести Саше внутривенно лекарство.

— Я ее сегодня у себя оставляю. — Бескомпромиссно заявила ее подруга Тимофею, спрятав нервно подрагивающие руки в карманах халата. — Понаблюдаем за тонусом, спазмолитики введем. Завтра все анализы возьмем. Если все будет нормально — днем отпущу.

Тимофей, похоже, и не собирался спорить. Только кивнул и опять обнял Сашу, которая и сама льнула к нему, не в силах оторвать взгляд от монитора.

Через два часа она лежала в одноместной палате повышенного комфорта и все еще не могла поверить. Ладони укрывали плоский живот, по которому еще ничего нельзя было почувствовать или понять, но Саша не могла перестать пытаться. Она беременная. В такое чудо было просто невозможно поверить после всех этих лет бессмысленных попыток. И вдруг — Саша громко рассмеялась. Отчего-то ей на ум пришло странное поведение Никитичны в последнее время. А ведь старушка, и правда, не проста. Точно знала…