Вирджиния Эндрюс - Врата рая

— Да, я знаю и собирался предложить это сам. Я не должен давать никакого повода, чтобы она невзлюбила меня.

— Но ты нравишься ей, Люк. Ты бы слышал, как она отзывается о тебе. Она действительно очень гордится тобой!

— На самом деле?

Я видела, насколько мое замечание важно для него.

— Да, на самом деле. Она не перестает говорить о том, что ты первый ученик в нашем классе. Мама считает просто удивительным, как ты, преодолев все препятствия, достиг таких высот.

Он понимающе кивнул головой.

— На высокие горы, может быть, труднее забраться, Энни, но вид, который открывается с вершины, всегда стоит затраченных сил. Поднимайся на высокие горы — таков мой девиз. — При этом Люк очень сурово смотрел на меня. Гора, разделявшая нас, была слишком высокой…

— Теперь пойдем, — обратилась я к нему, собирая открытку, оберточную бумагу и подарок. — Пора и тебе проехаться в моей новой машине.

Я взяла его за руку, и, направляясь к автомобилю, мы торопливо пересекли подстриженную лужайку. Позднее в своей комнате я убрала подарок Люка туда, где лежали самые дорогие мне личные вещи. Дрейк приходил ко мне в тот вечер, до того как мы отправились на обед, чтобы узнать, что подарил мне Люк. Ему было известно, что с двенадцати лет мы обменивались подарками по случаю дня рождения. Я показала ему браслет и бронзовую пластину, предварительно взяв с него обещание, что он не скажет о чеканке моей матери. Открытку я ему не показала.

— Это не похоже на Фарти, — заявил Дрейк, когда я раскрыла коробку. — Здесь он не такой, каким я запомнил его.

— Но он должен быть таким, Дрейк. Это точная копия с фотографии, которую отыскал Люк.

— Я не знаю. — Он покачал головой. — Волшебный замок. Ты действительно все еще заинтригована этим местом, не так ли?

— Да, Дрейк. И ничего не могу с этим поделать.

Он кивнул. Его глаза сузились и стали задумчивыми. Я убрала подарок, и мы присоединились к моим родителям за праздничным столом. Но, прежде чем лечь в постель, я снова достала пластину и, разглядывая ее, думала: прав ли Дрейк, продолжая насмехаться над нашей игрой в фантазии. Найду ли я на самом деле когда-нибудь такое волшебное и удивительное место? Хотела бы я это знать.

Спустя несколько недель я получила письмо от Дрейка, который часто писал мне, чтобы рассказать о своей жизни в колледже или дать какой-нибудь совет. И хотя он иногда выступал жестоким тираном по отношению к Люку, мне не хватало острого ума, юмора и шалостей старшего брата. Я ждала от него писем и телефонных звонков, которыми он баловал время от времени. Письма Дрейка обычно изобиловали анекдотами о девушках в колледже, о студенческих братствах или событиях в Гарварде. В одном из писем он рассказал мне о фотографии команды гребцов, занявшей первое место в чемпионате. В этой команде был мой дядя Кейт, сводный брат Дрейка, человек, которого никто из нас почти никогда не видел и о котором мало кто слышал. Однажды я получила от Дрейка очередное письмо, которое поразило меня своей толщиной. Растянувшись на стеганом покрывале, я открыла туго набитый конверт.

«Дорогая Энни,

У меня есть новости, которые, я знаю, тебя взволнуют. Они сильно подействовали и на меня, но ты сделай все возможное, чтобы о них не узнала Хевен.

Возвращаясь в колледж после восхитительного дня твоего рождения, я всю дорогу думал о том очаровании, которое ты испытываешь в отношении Фартинггейл-Мэнора, и о том, что с детских лет вы с Люком превратили его во что-то фантастическое. И я решил, что единственной причиной вашего глупого поведения является то, что ни ты, ни я фактически ничего не знаем о нем, а также о таинственном Тони Таттертоне, моем неродном дедушке и твоем неродном прадедушке. И я решился на шаг, который, знаю, расстроит Хевен, но я сделал это главным образом из-за тебя.

Энни, я написал Тони Таттертону письмо, представился и попросил у него разрешения навестить его. Должно быть, почти сразу, как он получил письмо, мне позвонил человек с очень выразительным голосом и пригласил посетить Фартинггейл-Мэнор. Этим человеком был Тони Таттертон, и я принял приглашение.

Да, Энни, я только что вернулся из твоего волшебного королевства и привез с собой довольно печальные, трагические и в то же время захватывающие новости, которыми спешу поделиться с тобой.

Во-первых, следует сказать, что это действительно огромное строение. Имеются там и кованые железные ворота. Не такие масштабные, какими вы с Люком представляли, но все же большие ворота с крупными буквами на них.

Однако на этом ваши фантазии начинаются и кончаются. Дом мрачный и запущенный. Поверь мне, я говорю это не потому, что часто посмеивался над вами, когда вы представляли Фартинггейл в качестве вашего Волшебного замка. В нем нет сейчас ничего волшебного, напротив — нечто трагическое.

Когда открылись большие двери, то они сильно заскрипели. Меня Встретил дворецкий, который выглядел таким же старым, как библейский Мафусаил, проживший 969 лет, и я Вошел в громадное здание. Прихожая — такая же большая, как гимнастический зал В средней школе В Уиннерроу. Но очень плохо освещенная, с опушенными занавесями, и мне здесь было даже холодновато.

Я заметил длинную лестницу, и в памяти воскресли некоторые воспоминания детства. Дворецкий провел меня в кабинет с правой стороны, и там я встретился с нашим Тони Таттертоном. Он сидел за большим письменным столом из темного красного дерева, на котором находилась единственная маленькая лампа, проливавшая скудный свет на всю комнату. В полумраке он казался изможденным. Но, когда дворецкий объявил о моем приходе, он быстро поднялся и приказал открыть занавеси.

Хотя он не соответствовал моему представлению о том, как должен был выглядеть миллионер, я нашел его приветливым, умным и очень располагающим. Тони проявил большой интерес к моей карьере и, как только услышал, что я изучаю науки о бизнесе, тут же предложил мне работать на его предприятиях. Можешь это себе представить?

Конечно, наша беседа в основном касалась твоей матери и тебя. Ему очень хотелось узнать о тебе побольше. К концу встречи я почувствовал какую-то жалость к нему, так как он выглядел таким потерянным и одиноким в этом громадном доме и с жадностью ловил каждое слово моего рассказа о семействе.

Конечно, мы ни разу не коснулись причин, по которым он и Хевен больше не общаются, но я должен сказать тебе следующее. После того как я побывал в Фарти и Встретился с Тони Таттертоном, мне захотелось, чтобы разрыв между ними был каким-то образом устранен.

Когда я увижу тебя, то расскажу все подробности. И ты наконец перестанешь полагаться на свое и Люка воображение, чтобы представить себе Фартинггейл-Мэнор. Теперь есть очевидец, который расскажет тебе правду. Возможно, у тебя пропадет желание рисовать Фарти снова, но, может быть, это и к лучшему, так как ты сможешь обратиться к более приятным и ярким объектам.