Джоанна Нейл - От ненависти до любви

— Не надо, прошу… — слабо шептала она, стараясь прикрыть свою наготу. — Пожалуйста, не надо…

— Какое счастье ласкать тебя… — прошептал Грег. Руки ее уперлись ему в грудь, и она почувствовала, как бешено бьется его сердце.

Его горячие ласки разбудили ее плоть, и она жаждала еще и еще этих сильных и нежных рук и горячих ласковых губ. Ей хотелось кричать от счастья, от желания утолить тот ненасытный голод, который вдруг проснулся в ней, но крик этот вырвался наружу каким-то невнятным стоном.

Она провела руками по его плечам, ощутив твердость его мускулов. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, уловив и ее нетерпение, и лихорадочный блеск глаз. Нежными дразнящими движениями он опять начал ласкать ее грудь, и она вдруг сама прильнула к нему, дрожа от возбуждения, отбросив и стыд, и сомнения.

— Я знал, что так будет. Ты ведь не такая холодная, а?

Каждое его прикосновение рождало в ней все новые и новые приливы желания.

— Ты хочешь меня, Ким? Ну? Произнеси это.

Скажи, как сильно ты меня хочешь…

Его руки и губы с такой страстью ласкали ее, что неожиданно для самой себя она почти прокричала:

— Да, да. Я хочу тебя… — Этот крик, как рыдание, замер у нее на губах. Она посмотрела на него и вдруг увидела в его глазах чувство какого-то плотского удовлетворения. Триумф обладания ею читался в этом взгляде. И взгляд этот был для нее как ушат холодной воды. Наступило мгновенное отрезвление.

Он хотел от нее лишь покорности, ощущение своей власти над нею было для него главным!

То, что он когда-то уволил Ричарда и теперь отстранил от работы Стива, казалось ему недостаточным. Как же он не любит, когда что-то идет вразрез его желаниям. Ее уход, очевидно, задел его мужское самолюбие. Она попыталась увернуться от его ласкающих рук. Ей надо время, чтобы разобраться во всем, надо успокоиться, остыть…

— Что-нибудь случилось, Ким? — тревожно спросил Грег, уловив перемену в ее настроении.

Она не ответила. Он резко притянул ее к себе, пристально глядя в ее большие серые глаза.

— Опять Вильерс? Несколько поздновато ты вспомнила о нем.

— Ты выиграл, ты заставил меня признаться, что я хочу тебя, — тихо сказала Ким. — Но давай на этом остановимся.

— Нет.

Он был вне себя от ярости. Ким понимала, что сейчас он готов обвинить ее во всех своих неудачах. И в разрыве своих отношений с Хелен, и в аннулировании Мастерсом контракта, и в том, что сегодня его тоже постигло разочарование.

— Ты не хочешь слушать меня. Я ведь пыталась остановить тебя…

— Если тебе не нужен Вильерс, почему ты с ним? Все дело в его деньгах? Он не для тебя. Слишком слаб. Ему не хватает характера. Он не будет знать, как обращаться с тобой.

— А ты конечно знаешь? Он больно сжал ей плечи.

— Пусти меня. Я хочу уехать отсюда. Я хочу домой. То, что сейчас произошло… это просто… это какое-то наваждение. Я хочу забыть это.

— Тебе будет трудно это сделать. — Он резко встал, с высоты своего роста он смотрел на ее обнаженное тело. От его взгляда у нее защемило сердце. Страх, боль и отчаяние таились в этом взгляде. Трясущимися руками она натянула на себя платье. Он молча наблюдал за ней.

— Что он предложил тебе, Ким? Сколько золота для этого нужно?

Собрав все свое самообладание, она встала с дивана.

— Иди, расскажи Вильерсу, как ты обнаженная лежала в объятиях другого мужчины. Посмотришь, что он тебе скажет! — со злостью закричал Грег.

Она молча покинула его дом. Его голос, полный презрения, еще долго звенел в ее ушах…

Стив мерил шагами комнату, в растерянности поглядывая на Ким.

— Не знаю, как и сказать тебе… Но рано или поздно, ты все равно узнаешь.

Ким с тревогой всматривалась в его осунувшееся лицо. Темные круги под глазами, измученный взгляд, землистый цвет лица, острые скулы, выступившие на исхудавшем лице.

— Что-нибудь с мамой?

— Нет, она, как обычно, поехала к врачу. Но я хотел поговорить с тобой в ее присутствие. Я не могу сказать ей все, что произошло. — Ким обратила внимание на его руки, они дрожали. — Я не представляю, что с ней будет, когда она узнает, но я так больше не могу. Я не знаю, как мне быть.

— Расскажи мне, что случилось?

Она уговаривала себя, что предчувствие, должно быть, обманывает ее, но мысль о том, что это связано с Грегом, не давала ей покоя. Боже, неужели его тень всегда будет преследовать ее.

— Я сделал большую ошибку, Ким. Последние несколько лет нам жилось довольно трудно, и мне казалось, что я поступал правильно, когда старался, чем мог, облегчить Морин жизнь. Мне не хотелось, чтобы она хоть в чем-нибудь испытывала нужду. Я взял ссуду… — Он глубоко вздохнул. — А потом я вовремя не смог погасить платежи и понял, что еще немного и ситуация выйдет из-под контроля. Короче, я влип. Если бы Морин узнала о долгах… Я не мог себе этого позволить; В конце концов, я нашел, как мне показалось, выход. Через мой отдел все время проходили какие-то деньги. Платили мы, платили нам. Иногда это были чеки, иногда наличные… Он замолчал.

— Деньги? — в ужасе прошептала Ким. — Ты хочешь сказать, что ты… украл деньги? Губы его нервно дернулись.

— Слишком сильно сказано. Я их взял… в долг. Сначала немного. Коултер часто отсутствовал и оставлял на меня все дела, даже ключ от сейфа. Мне казалось, что никто ничего не заметит. Я легко мог договориться с оптовыми торговцами насчет липовых счетов. Больше всего я боялся, что об этом узнает Морин. Через какое-то время я бы нашел возможность возместить ущерб фирме. Я ведь уже собирался это сделать…

Ким тяжело опустилась в кресло.

— Грег ничего не говорил о пропаже денег, — сказала она. — Он говорил о нечестных сделках, которые имеют отношение к контракту. Вот откуда взялась финансовая проверка. — Она с мольбой смотрела на Стива, как будто ждала, что все, что он говорит, — не правда, что этот кошмар развеется как страшный сон.

— Он, очевидно, давно подозревал меня. Я только теперь понял. Я надеялся, что он не придаст этому факту большого значения, но вышло все наоборот. Он учел все. Вчера он меня уволил. Вызвал к себе в кабинет и поставил в известность. Все потеряно. Я конченый человек, Ким.

— Он собирается передать дело в суд? — Она с такой силой сжала подлокотники кресла, что пальцы ее побелели.

— Я не знаю. Но если до этого дойдет, то я ничего не смогу скрыть от Морин, — « — сказал он упавшим голосом.

— Но ты же должен был понимать, что все тайное рано или поздно становится явным. Как ты мог пойти на такое?..

— Тогда мне казалось, что это единственный выход. Я должен был что-то сделать для Морин.

— Но ведь есть и другие способы достать деньги. Если бы ты посоветовался со мной, мы бы вместе что-нибудь придумали.