Джулиана Маклейн - Цвет небес

Что касается Мэтта, то вскоре после окончания учебного года он уехал из города не попрощавшись. Он отправился жить к тетке в Чикаго, но к тому времени наше трио уже превратилось в дуэт. Мы с Питером постепенно привыкли к этому и забыли о Мэтте.

Так мы и жили: плавали и катались на велосипедах по тем же местам в выходные, ходили под парусом с моими родителями. Наша дружба продолжалась так, словно поцелуев на озере никогда не было. Ни один из нас никогда о них не заговаривал. Мы полностью вычеркнули их из памяти.

В тот год лед и снег таяли медленно, но вовремя, и солнце согревало землю своим теплом. Холодная земля становилась мягкой и теплой, а в садах, радуя глаз, расцветали крокусы и нарциссы. Природа просыпалась, оживая сотнями цветов и запахов. На высоких изгородях расцветала сирень, трава становилась сочной и ярко-зеленой, а свежие весенние дожди песней проливались на крыши домой.

Мы с Питером тяжело трудились в последние школьные дни, осуществляя учебные проекты, готовясь к экзаменам и отчаянно ожидая первого дня каникул.

— Ты не поверишь, что случилось на четвертой перемене, — сказал он однажды после уроков, присаживаясь рядом со мной на скамейку на автобусной остановке.

Я жевала шоколадное печенье из коробки для завтраков и спросила с набитым ртом:

— И что же?

— Сьюзен Николс пригласила меня на выпускной.

Я с трудом проглотила печенье.

— Ты шутишь.

— Не-а. Можешь в это поверить?

— Неужели ты ей нравишься?

Он недоверчиво фыркнул.

— Не знаю, наверное. Я не знал, что и ответить.

Я положила наполовину съеденное печенье обратно в коробку и сказала себе не ревновать. Мы с Питером просто друзья. Но все равно мне вовсе не понравилось то, что я только что услышала.

— Ты должен был что-то сказать, — возразила я. — И ты сказал, что пойдешь с ней?

— Конечно, нет, — ответил он. — Я не хочу идти с ней на танцы.

Я коротко вздохнула.

— Я ей сказал, что иду с тобой, — продолжил он. — Просто как друзья. — На мгновение он замолчал и неловко посмотрел на меня. — Прости! Слова просто сорвались с языка. Мне нужно было как-то отвязаться от неё.

Наши глаза встретились, и я с удивлением почувствовала, как по телу пробегает волна удовольствия.

— Так ты в самом деле хочешь пойти? Серьезно?

Ни один из нас прежде не ходил на школьные танцы.

Он пожал плечами.

— Даже не знаю. А ты?

Я тоже пожала плечами.

— Люди наряжаются…

— Ага, и всех обсуждают.

Автобус подъехал к парковке, выпуская из выхлопной трубы облака дыма. Мы встали и медленно подошли к кромке тротуара.

— Все знают, что мы дружим, — объяснил Питер.

Дверь автобуса открылась. Мы зашли внутрь, поздоровались с водителем и направились к задним сиденьям. Я села первой. Питер примостился рядом.

— Что скажут наши родители? — спросила я.

— Твоя мама, наверное, захочет купить тебе новое платье. Она всегда пытается уговорить тебя пройтись по магазинам.

— Ну да, наверное. — Автобус отъехал от остановки. — У Мэтта случится инфаркт, если он узнает, — сказала я.

— Он и не узнает. Он же в Чикаго, да и какая, в общем-то, разница?

Я посмотрела в окно.

— Действительно, какая разница.

Мы случайно соприкоснулись плечами, когда автобус подпрыгнул на ухабе. Мы долго сидели молча, а затем заговорили о других вещах и болтали всю дорогу до дома.

Наконец мы подъехали к своей остановке.

— До завтра, ребята, — попрощался мистер Хановер, дергая за ручку, чтобы открыть дверь и выпустить нас.

— До свидания, — ответила я.

Мы спрыгнули с подножки и пошли по улице.

— Это не будет ничего значить, — сказал Питер, вновь возвращаясь к теме бала, как только автобус отъехал. — Ты просто спасешь меня от похода туда со Сьюзен Николс.

— Как любезно. Ты определенно знаешь, как завлечь девушку, — улыбнулась я.

Он ответил мне улыбкой, осветившей его глаза, и я задумалась, не вспоминает ли он о поцелуе на озере. Внезапно я четко осознала, насколько он мужественен, как ведет себя и какая у него молодцеватая походка.

— Ладно, я согласна, — сказала я. — Посмотрим, от чего все в таком восторге, посмеемся над украшением зала и понаблюдаем, кто с кем пришёл.

— С кем, — рассмеялся Питер. — Значит, свидание. Дружеское, ага.

— Конечно, — ответила я и ткнула его локтем. — Будто бы я согласилась, если бы было по-другому.

В следующие недели я полностью погрузилась в важные поиски идеального платья и туфель для бала и в раздумья о подходящей причёске.

Мама не жалела денег. Мы ходили по городским магазинам и листали десятки модных журналов, вырезая оттуда картинки и прикрепляя их к стенам моей комнаты. Мы говорили о серьгах, чулках и заколках со стразами, накидках, жемчуге и разных оттенках помады. В конце концов, это был мой первый бал. И все должно было пройти идеально.

Но иногда, лежа по ночам в постели одна, глядя на луну и слушая легкий шум моря за окном, я думала о том, как воспримет Мэтт мой поход на бал с Питером. Если бы он не уехал в Чикаго, то пошёл бы тоже или нет? Остались бы мы друзьями?

После короткой поездки по магазинам Портленда я выбрала открытое платье из желтого шифона с жестким корсетом и расшитой стеклярусом юбкой. Перед балом мама сделала мне изящную прическу во французском стиле. Длинные белые перчатки ласкали кожу шёлком, а мамин дорогой парфюм, которым я слегка надушилась за ушами, стал превосходным финальным аккордом.

Когда позвонили в дверь, я со второго этажа услышала, как Питера приглашают в дом.

— Какой ты элегантный, — восхитился им отец.

— Благодарю, сэр, — ответил Питер. — Сегодня важный день.

Я начала спускаться, но замерла на середине лестницы, положив затянутую в перчатку руку на перила. Как только я увидела Питера, моё сердце дрогнуло. Каким красивым он выглядел в черно-белом смокинге с галстуком-бабочкой! Чистые волосы аккуратно расчесаны, а черные туфли — начищены до блеска, и в них отражался льющийся с потолка свет. Я не смогла сдержать улыбки, зная, что щеки залились румянцем.

Все смотрели на меня, пока я спускалась. Всё казалось ненастоящим, похожим на сон.

— Ты прекрасна, — сказал Питер, и я была почти уверена, что он восхищен.

Когда я наконец подошла к нему, он протянул мне коробочку с бутоньеркой. Мама помогла мне пристегнуть её к платью, а затем папа сфотографировал нас рядом с камином и отвез на бал.

У дверей мы вручили свои пригласительные билеты, и пошли, держась за руки, по вестибюлю школы к спортивному залу. Музыка оркестра по мере приближения звучала все громче и громче.

— Готова? — спросил Питер, остановившись перед дверями.