Чайка София - Сердце Снежной королевы

Но неугомонная костюмерша уже вытащила из одного букета маленькую открытку и с любопытством начала читать:

- Сонет 147...

Соня стрелой метнулась к Леонидовне и вырвала из ее рук открытку.

- Это личная корреспонденция!

С трепетом в душе она прочитала знакомые строки.

Мой разум-врач любовь мою лечил.

Она отвергла травы и коренья,

И бедный лекарь выбился из сил

И нас покинул, потеряв терпенье.

Отныне мой недуг неизлечим.

Душа ни в чем покоя не находит.

Покинутые разумом моим,

И чувства и слова по воле бродят.

И долго мне, лишенному ума,

Казался раем ад, а светом - тьма!

(В.Шекспир. Сонет 147)

Она заметалась по комнате, под потрясенным взглядом Леонидовны и собирала маленькие разноцветные бумажки из цветочных корзин. Когда все было тщательно исследовано, Соня уселась в кресло и принялась перечитывать вечные строки.

Слезы покатились по щекам. Бумажки тихо шелестели в ее руках, и так же тихо стояла рядом Леонидовна, зачаровано следя за происходящим.

На последней, белой открытке слова были написаны от руки не слишком ровным и не знакомым почерком.

Извини, сам стихи писать не умею, поэтому одолжил у гения. Но там - все правда. На тот случай, если ты еще не догадалась, кто автор беспорядка в твоей гримерной, сообщаю. Это я, Вольф.

Вольф изрядно нервничал, выглядывая из-за угла коридора, в который выходили двери многочисленных гримерок.

Корзины с цветами уже пятнадцать минут назад занесли в комнатку, которую занимала Соня - он не сомневался в этом, потому что лично наблюдал за разговором между курьером и девушкой - а реакции все не было.

Должна же она хоть как-то отреагировать на душистые веники: завизжать от радости или выбросить их за дверь! Из комнаты не доносилось ни звука. Это выглядело очень подозрительно.

Потеряв терпение, Андрей оглянулся по сторонам и, приняв независимый и равнодушный вид, двинулся по коридору, рискуя нарваться на Соню, что в его планы на сегодня не входило. Убедившись, что длинный узкий коридор пуст, Вольф быстро приложил ухо к нужной двери и прислушался.

Тишина.

Черт. Неужели он, все-таки, что-то напутал и сделал не так?

Вчера он позвонил Илье и попросил у него совета. Андрей получил не один совет, а целых три - от Кати, Варвары и Тины. Последняя просто выхватила телефон из рук Зотова и потребовала подробности. Вольф уже собирался, как всегда, отшутиться и отключиться, но затем рассудил, что лучше женщины никто не знает, что нужно женщине.

Инструкции оказались весьма подробные. Катерина даже переслала Андрею на гостиничный факс тексты сонетов, которые он должен был запечатлеть на открытках.

Вольф решил, что его почерк выглядит не слишком романтично, и поэтому написал лишь одну записку - от своего имени. Остальные цветные карточки напечатали работники фирмы по доставке цветов и подарков.

Ему казалось, что он выполнил все наставления подруг. Даже слегка перевыполнил, увеличив количество букетов вдвое, чтобы уж наверняка сразить Соню. Но из-за гнетущей тишины за дверью ему вдруг стало казаться, что она не так уж и рада цветам. Или стихам. Или его ухаживаниям.

Ладно. Это лишь начало. Он намерен получить эту девушку - а Вольф в этом больше не сомневался - значит, на цветах не остановится.

Сегодня, впервые за много лет, Андрей явился на концерт классической музыки. Устраиваясь в кресле с красной обивкой, он не сомневался, что уснет во время первой же арии. Но ему неожиданно понравилось то, что он услышал и увидел. Возможно, это произошло потому, что он не спускал глаз с очаровательной девушки в сверкающем черном платье, изящно извлекающей звуки из рояля. Глядя на ее утонченный профиль, тонкие руки с сильными пальцами и грудь, колышущуюся во время резких движений. Вольф жаждал, чтобы эта прекрасная женщина принадлежала только ему одному, и никому больше. Когда прилизанный, щегольски одетый и слишком молодой дирижер прижался губами к ее длинным пальцам, Вольф еле усидел на месте, заскрежетав от ревности зубами.

Андрей решил, что женится на ней, даже если она станет упираться. Он сумеет убедить ее, привлечет для этого все мыслимые и немыслимые возможности, но больше не даст Соне улизнуть от него. Наконец, она займет в его жизни то место, которое сама же и выдумала месяц назад. Место в его жизни и в его постели. И уж тогда...

От этих горячечных мыслей Вольфа отвлек скрипучий голос, вероятно принадлежавшей старушке с лиловыми волосами, которая открывала дверь курьеру. Он еле успел отбежать от двери и спрятаться за поворотом, когда дверь открылась и оттуда выплыла сухонькая женщина с букетом розовых хризантем в руках. Она что-то мурлыкала себе под нос, направляясь к соседней двери.

Кажется, пожилая дама имела настроение посплетничать. Ну что же, возможно, это даже к лучшему. Чем больше свидетелей, тем сложнее увильнуть.

Вольфу нестерпимо хотелось увидеть Соню, ворваться в ее гримерку, прижать к себе и...

Но он сделал над собой усилие и отправился в гостиницу. Андрей решил строго следовать плану. А согласно ему он не должен сегодня показываться на глаза Соне.

Чем дальше он удалялся от девушки, тем больше сомневался, что поступает правильно. Он решил еще кое с кем посоветоваться.

Глава 18

Этот мужчина решил свести ее с ума.

В среду он завалил ее цветами и стихами, а все последующие дни, включая и сегодняшний, среду, Вольф не давал о себе знать.

Он не пришел и даже не позвонил.

А ведь она ждала, хоть и сердилась на себя за эту слабость. Еще полтора месяца назад Соня не подозревала, что будет с таким нетерпением бросаться к телефону или к двери в ожидании мужчины. Конечно, она могла бы попробовать пересилить себя и забыть о цветах и открытках. Но их единственную общую ночь она даже не пыталась выбросить из головы. Такое не стирается из памяти.

Соня старательно играла на репетициях, но постоянно отвлекалась на воспоминания и зрителей, появляющихся в зале и исчезающих, в надежде, что Вольф все же появится.

Все зря.

Она не знала, присутствовал ли он сегодня на концерте, но не стала долго раскланиваться перед публикой и сразу отправилась в гримерку. Соня несколько часов терпеливо выслушала разглагольствования арфистки и последние сплетни из уст костюмерши, то и дело поглядывая на дверь и прислушиваясь к звукам в коридоре. Андрей так и не появился.

Негодяй!

Самовлюбленный осел!

Бабник!

За что она его любит?!

Где он пропадает? Почему не может, как все нормальные люди, прийти к ней, упасть на колени и предложить руку и сердце, или, в конце концов, взвалить на плечо и силой притащить в ЗАГС?