Джин Реник - Верь мне!

Теперь, наконец, он мог подумать об Элисон. Господи, она, наверное, еле жива от страха. Внимательно оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Зекери перебежал дорогу и начал искать ту лощину, где пряталась Элисон. Но события разворачивались так стремительно, что теперь он не мог припомнить те кусты. Все они выглядели чертовски одинаково. Он боялся окликнуть ее, нельзя рисковать, ведь бандиты совсем рядом — у хижины старика. Злясь на себя и свое бессилье как-то выпутаться из всей этой переделки, Зекери чуть было не прошел мимо лощины.

Когда он решил немного расслабиться в тени близрастущего дерева, он вдруг увидел Элисон. Она смотрела в упор на него глазами, широко распахнутыми от страха, не двигаясь, напряженная и застывшая, как лань в минуту опасности. В руках у нее блестел армейский складной нож с острым лезвием. Гордость за нее переполнила его сердце: вот молодчина! Но подойдя ближе, Зекери понял, что она совершенно невменяема и находится в шоке.

— Ты здорово вела себя, Чикаго! — горячо убеждал он ее. — Чертовски здорово!

Она чуть держалась на ногах, ее нервы были на пределе, руки дрожали.

— Я не знаю, кто эти негодяи, детка, но они — серьезные ребята, это я тебе скажу честно. — Он осторожно вынул нож из ее судорожно сжатых пальцев и наклонился, чтобы помассировать икры ее ног.

— Я бы пришел за тобою раньше, да один из этих подонков сторожил меня больше часа, — Зекери был рад, что все это время Элисон находилась в тени, а не на открытом солнцепеке.

Возбужденный пережитой опасностью, испытывая потребность что-то делать, двигаться, Зекери попытался массировать и ее плечи, но она вдруг отпрянула, сильно толкнув его в грудь. Он не стал обижаться на ее раздражительность. Зекери достал фляжку и помог ей напиться, заметив, что она мучается от жажды, но терпеливо ждет, пока он первым напьется. Похоже было на то, что она действительно на протяжении всего этого времени не шелохнулась — только, по-видимому, достала я раскрыла нож. Зекери был поражен такой выдержкой.

— Ты можешь идти?

Она кивнула, и он с облегчением вздохнул. Он был еще и не в таких переплетах, правда, с тех пор прошло много лет.

Надежда выпутаться, спастись никогда не покидала его. Он захватил рюкзак и направился к реке, под мостом он с наслаждением снял рубашку и смыл колкую пыльцу с тела.

— Сейчас уже третий час дня, а мы до сих пор не знаем, сколько еще идти до деревни. И что со стариком. С ним могло произойти за это время все, что угодно, — Зекери нервно расхаживал по берегу — несколько шагов туда и назад — и рассуждал. — Я настаиваю на том, чтобы вернуться в пещеру. Если по дороге мы встретим какую-нибудь машину, мы, я думаю, договоримся с водителем. А если нет, мы заночуем на месте, оно вполне безопасно, а утром отправимся в путь.

Элисон била нервная дрожь, и она только кивнула в знак согласия.

Путь назад к пещере под палящим солнцем занял почти час. Невозможность раздобыть машину вконец подорвала их силы, и они буквально валились с ног от жары, повышенной влажности, физического и нервного истощения.

В прохладном полумраке пещеры Элисон упала, как подкошенная, и сразу затихла. Она не проронила ни слова с тех пор, как он влепил ей пощечину — там, в лощине… Зекери надеялся, что с ней в ближайшее время не случится второго нервного припадка.

Он швырнул рюкзак на землю и с облегчением ощутил прохладу и тень высоких сводов. Зекери взглянул на Элисон краем взгляда и вдруг увидел, что она сидя раскачивается из стороны в сторону, и тут же услышал напряженный шепот, разорвавший тишину гулкой пещеры.

— Прости, что я закричала, — она явно терзалась, переживая опять и опять прошедшие события. — Ничего бы этого не случилось, если бы я не закричала. — Казалось, она приходила в себя. — Они не заметили бы нас. Прости, — повторила Элисон.

Зекери растерялся. Конечно, она права.

— Может быть, ты спасла жизнь старика, — постарался он утешить ее. — Кто знает. Рано или поздно, покончив с козами, они добрались бы до него.

Она взглянула на Зекери и замерла, опершись спиной о валун, как бы обдумывая его слова. Долгая тишина, потом тихое: — Спасибо.

— По крайней мере, теперь мы знаем, кто они, и знаем наверняка — они не остановятся перед кровью, — продолжал он. — Отныне мы должны быть сверхосторожны.

Каким-то чудом, но угли еще теплились, и он навалил на кострище сухих тонких веток, и скоро уже маленькие язычки пламени забегали по ним. А она тем временем достала растворимый суп. По очереди они помешивали в котелке над огнем, пока вода закипала.

— Мы не можем оставаться здесь бесконечно, к тому же глупо и небезопасно разгуливать по окрестностям без всякого плана, — Зекери с шумом втягивал в себя горячий суп. — Я не разглядел, к сожалению, этих говнюков. Прямые черные волосы может иметь кто угодно. Мы должны выследить машину.

В течение целых пяти часов, пока они находились в непосредственной близости дороги, им попался на глаза только один местный житель — тот несчастный старик. Зекери взглянул на часы: почти три. Если он поспешит, он доберется до хижины старого крестьянина и успеет вернуться до темноты.

— Я пойду навещу старика. Мне показалось, он не имеет ничего общего с теми подонками. Но нельзя быть уверенным в этом до конца. Может быть, это была любовная ссора, — он невесело усмехнулся.

Она взглянула на него и встала. Он собирается оставить ее здесь одну.

— Я думаю, нам не следует разлучаться, — сказала она тихо.

— Лучше, если ты останешься в пещере и немного отдохнешь. У твоего организма нет резервов, на твоем теле ни грамма жира, как и положено фотомодели. Если ты свалишься по дороге, я должен буду тащить тебя на себе.

Элисон ясно видела, что он все-таки сердится на нее за то, что она испортила все дело, закричав там, на поляне. Именно поэтому он не хотел брать ее с собой. Зекери постарался рассеять ее подозрения.

— Ты молодец, Чикаго, и все такое прочее… Но я управлюсь без тебя намного быстрее. Если старик там, я попрошу его отвести меня в ближайшую деревню и раздобуду машину для нас.

Плюс она будет в безопасности все это время, пока он сам не найдет средства вернуться им обоим домой.

— Если я вернусь в сумерках, не вздумай встретить меня булыжником или чем-нибудь в этом роде.

Его усилия пошутить были вознаграждены слабой улыбкой.

Он подбросил дров в огонь и развел хороший костер. Пещера хранила прохладу, удивительную посреди послеполуденной жары. Но они оба знали, что скоро тело начнет неприятно зябнуть. Зекери опять предупредил ее:

— Оставайся внутри. Если ты выйдешь — тебя могут заметить с вершины противоположного гребня каньона. Оттуда сверху ты — как на ладони.