Джулия Грайс - Ночь с дьяволом

Сисси спросила его как-то, почему он не заведет собаку, если так боится воров. Но Брайан не мог завести собаку — она бы учуяла трупы...

«Какого черта все эти «что» и «почему»!»

Ей было над чем подумать.

Она снова услышала его голос, на этот раз более громкий и взволнованный. С кем он говорил по телефону? Кто отвлек его от размышлений, когда ее лучше всего убить? Или он думал, поместится ли Сисси в «Монтгомери Ярд»?

У нее вырвался саркастический смешок. Только новой истерики ей сейчас не хватает!

Что же ей делать? Сколько еще времени пройдет, прежде чем он спустится в подвал? Она не позволит ему расправиться с ней без борьбы. Но чем ей защищаться? Он — здоровый мускулистый мужик, а она — всего лишь слабая женщина...

«Если он убьет меня, что будет с Ароном?!»

Мальчик не перенесет такую психическую травму. Разве он сможет жить с Томом, который тяготится общением с сыном? Все эти психологические проблемы сломают ему жизнь.

«Арон! Мой мальчик!..» — нет, она не позволит Брайану убить ее, она обязана выжить!

Сисси оглядела инструменты на столе и в ящиках. Ни ножа, ничего острого она не нашла...

Шум на лестнице заставил ее насторожиться.

Шаги!.

Сисси спряталась за дверью мастерской. Главное — успеть ударить Брайана молотком по голове сразу, как только он войдет. У нее так стучало сердце, что ей казалось, что его биение слышно и на лестнице.

Дверь не открылась.

Он остановился посреди лестницы?

Сисси была уверена, что слышала, как Брайан прошел через кухню, открыл дверь прачечной и стал спускаться. Потом шаги смолкли. Стоял ли он сейчас на лестнице, раздумывая, как убьет ее?!

У нее задрожала рука с молотком, Сисси перехватила его и вытерла мокрую ладонь об джинсы. У нее во рту было сухо как в пустыне. Только ненависть к этому маньяку придавала силы.

Прошла минута.

Две минуты.

Три.

Еще десять минут. Часы отбили четверть часа: бинг-бонг, бинг-бонг... Она даже вскрикнула. Этот бой напоминал китайскую пытку водой: капли падают на макушку через небольшие промежутки времени, пока человек не сходит с ума.

«Почему он не спускается вниз, чтобы исполнить свой кровавый план?..»

И вот она снова услышала движение на лестнице.

Шаг, еще шаг.

Убийца приближался.

Сердце прошивали электрические разряды. Сисси ждала, когда он повернет ключ в замке. Жаль, что она не подсчитала, сколько он делал шагов по лестнице. Спустился ли он до конца?

За дверью ничего не было слышно, но Сисси всем телом ощущала его присутствие. Всего несколько сантиметров разделяли их.

Брайан стоял за дверью, разжигая в себе ненависть к ней.

Сисси ждала. Но ничего не происходило. Что его останавливало? Страх перед тем, что он вознамерился сделать? Собирался с мужеством, чтобы убить ее? Но она была уверена, что Потрошитель холоден и жесток, ему доставляет удовольствие страх жертвы.

— Б-б-брайан! — прошептала Сисси, боясь выронить молоток.

Он ничего не ответил, но что-то шаркнуло, как если бы он переступил с ноги на ногу.

— Брайан!.. Остановись!.. Брай! Я... любила тебя, ты — часть меня, и сегодня я люблю тебя по-прежнему. Пожалуйста, не причиняй мне вред! Пожалуйста, открой дверь, мы сможем поговорить... как друзья...

«Друзья?!» — как только она смогла это выговорить? Он лишь притворялся, что любит ее. Единственный его друг — это Сатана. Но сейчас необходимо, чтобы он ей поверил.

Он отозвался на ее призыв. Она почувствовала, как капли пота стекают по спине, лицо горело, одеревеневшие пальцы с трудом удерживали молоток.

Потрошитель убивает в порыве ярости. Почему же он медлит? Чего ждет? Или он еще недостаточно «завелся», чтобы размозжить ей голову своей дубиной?

— Брайан! — снова позвала она. — Не мучай меня! Я не сделала тебе ничего плохо. Я не хотела тебя ничем обидеть... Ты можешь поговорить со мной? Разве мы не можем быть друзьями?..

Снова долгое изматывающее молчание.

— Я слышал тебя, — наконец донесся его голос.

«Я слышал тебя... Что это значит?» — она снова была близка к панике. «Он слышал мои слова или он слышал, как я вытаскивала трупы из холодильника? Догадался ли он, что я обнаружила его потайную комнату? Или он специально меня здесь запер, зная, что я могу найти свидетельства его преступлений?..»

— Я жду, когда ты меня выпустишь, Брай.

— Я слышал шум. Я хочу знать, что ты там делала? Что ты видела?..

— Я... я ничего не видела... ничего!

— Не лги! — у него начиналась истерика. — Ты постоянно мне лжешь, Сисси! Ты всегда лгала! Ты никогда не любила меня! Ты меня использовала. Разве нет?! Так все мерзкие бабы делают! Они используют меня для секса и ради своих сатанинских целей!..

— Что?! Брай, я же была с тобой помолвлена! Мы должны были пожениться... Я никогда... — тут она замолчала.

Брайан заводил себя сам. Какой смысл ему что-то доказывать. Он — параноик, принимающий свои представления за реальность. Он — убийца!

— Брайан, выпусти меня, чтобы мы могли поговорить лицом к лицу. Отпусти меня домой, к моему сыну. Я никогда не обижала тебя. Я хотела любить тебя...

— Никто не любил меня! Только Бог любит меня! Он... только он!...

Дальше она ничего не смогла понять. Голос у него сорвался, и он неожиданно вновь смолк.

Опять долгое молчание. Он — за дверью, она с молотком заперта в мастерской. А может, этот разговор через деревянную дверь нужен был ему, чтобы успокоиться, подавить в себе агрессию? Она должна была попытаться его успокоить! Хотя бы попытаться...

— Брайан! Поговори со мной. Я тебя выслушаю. Я обещаю очень внимательно тебя слушать и не перебивать.

Тягучее долгое молчание. Ее тошнило.

— Он! — произнес Брайан глухим голосом.

— Кто? Брайан, пожалуйста, говори!..

— Он — единственный, кто указывает мне путь праведный и что я должен делать, чтобы ублажить его. И я... и я... я должен был спрятать их. Останки нужно сохранить, если даже они не уберегли свою душу. Кости и кожу!... — это уже не был голос нормального человека. Монотонный бред психопата, по стилю схожий с дневником Джун.

— Брайан, расскажи мне о... Божьем мече.

— Он был деревянный, сделан из доски, на нем выжжены слова... Он мой проводник, он воспитал меня, он дал мне силы!..

— Его сделал твой отец, Брайан? Он выжег слова?..

— Да... да... — потом он стал бурчать что-то неразборчивое, Сисси ничего не могла разобрать. — ...и потом он ударил меня им... снова и снова... снова и снова... — его речь вновь стала монотонной: — Он сказал, это Бога карающая десница... и он накажет ее...

«Ее?!» — Сисси представила, как Эд Выкотски избивает Джун своей дубиной. Теперь она лежит, замороженная, в холодильнике...

— Твой отец... он... бил этой дубиной... этим карающим мечом... твою мать?