Джуди Тейлор - Два любящих сердца

Джуди невольно фыркнула. Ее маленькая дочь росла на редкость хладнокровным и рассудительным ребенком. Вся в отца.

Алессандро осторожно шагнул вперед. Еще шаг, еще и еще. Присел на корточки перед рыжим чудом и заглянул ей в лицо. В свое собственное лицо, озаренное светом синих глаз.

— Лиза? Ты — моя дочка?

— Ну! Раз ты мой папа, значит, я твоя дочка. А почему это тебя столько времени не было?

Алессандро медленно протянул руку, коснулся пальцем рыжих кудряшек. Потом опустился на колени, взял руку девочки и прижался к ней лбом. Могучие плечи вздрагивали в беззвучном рыдании. Тут уж и Джуди не выдержала, заревела в голос, подбежала и плюхнулась рядом с Алессандро, обняла Лизу и его, прижалась, засмеялась, опять зарыдала…

Серж сорвал с себя галстук и торопливо налил сок в высокий бокал. Подумал — и щедрой рукой плеснул туда же граппы. Тони невозмутимо высился над воссоединившейся семьей, в основном потому, что Лиза по-прежнему крепко держалась за его руку. Видимо, в этом море страстей Тони ей представлялся наиболее надежным причалом, как оно, собственно, и было.

Позади Сержа раздался какой-то шорох, и молодой адвокат обернулся. Гаэтано Спардзано ошеломленно наблюдал за происходящим. Лиза заметила его и очень обрадовалась.

— Ух ты, смотри, Тони, тут и дедушка для меня образовался! Здравствуй, дедушка, я твоя внучка Лиза. Мы теперь все нашлись и все будем жить вместе, ладно?

В этот момент Серж Тоболовски понял, что История принадлежит смельчакам. Железной рукой он подхватил Спардзано под локоть и увлек его в дом, на прощание торопливо улыбнувшись Лизе.

— Синьор Спардзано, нам надо обсудить вот что: возможно ли перестроить старый дом до зимы?

— А? Д-да… Я…

— Я тоже растроган! Это совершенно готическая история. Разлучница, интриги, трагическая ошибка — роман можно написать.

— Так он не знал?!

— Вы что! Разумеется, нет! Вы себе можете представить, чтобы Алессандро Кастельфранко бросил своего ребенка? Я — нет. Купчую оформим сегодняшним числом?

— Отстань, крючкотвор! С сердцем плохо… Дарственная у меня, пень ты оливковый! Дарственная! Неужели я могу продать мальчишке его собственную родину?!

Из разговоров в последующие дни…

— Она красавица. Настоящая красавица. Жаль, что папа у нее идиот.

— Да, жаль.

— Что?!

— Ничего. Не обижайся. Мама не лучше. Не могла сразу все сказать.

— Я же тебе не давал слова вымолвить. Ох, не надо, стыдно. И как я мог! Она же вылитая я!

— Характер тоже твой.

— Откуда эта карточка?

— Это ей четыре годика исполнилось, а в Уичито приехал Лунапарк. Там такие автоматы для фотографирования были. Мы наснимали уйму карточек, дома в альбоме остались. А одну я всегда таскаю с собой. Я по ней ужасно скучаю.

— Джу… Почему ты ничего… Нет, это глупый вопрос. Прости меня.

— Прощу. Если будешь просить прощения так же, как сегодня ночью.

— Это я обещаю. Иди ко мне.

— Ты что, сбрендил? Лиза…

— Она показывает Тони приемчики. Ее в школе научили, она говорила.

— Сандро…

— Джу…

— Понял? Вот так вот берешь — и хрясь об песок! Здоровско?

— Здоровско. А плавать ты умеешь?

— Неа. В Уичито нет речки. И озера нету. А ты умеешь, Тони?

— Я? Как рыба. Не, как дельфин.

— Ты на дельфина не похож. У тебя нос сломатый. Ты похож на кита-косатку. У-у, кит-убийца! Сдавайся!

— Сдаюсь, сдаюсь. Так научить?

— Ой-ей! Конечно! А мама? И папа? Они не заругаются?

— Они сейчас… э-э-э… разговаривают. А когда кончат… закончат — мы уже научимся.

— Тони, ты большой, а совсем бестолковый. Они не разговаривают, а целуются.

— Да, действительно, как это я так… Ну-ка, цепляйся мне за шею и поплыли.

— Ох! Сколько у тебя шрамов. У меня тоже есть один, но я тебе его не покажу. Он на попе.

— Во как! Где ж ты его получила?

— В школе, где ж еще. У тебя они красивей. На звездочки похожи. Тоже в школе?

— Ага. В школе.

— Тони?

— Что, коза?

— А ты никогда не уйдешь?

— Нет. Не уйду. Я попрошусь у твоего папы и стану твоим телохранителем.

— Здоровско! Вот тогда Боб Хоскинс у меня узнает, как жвачкой в волосы пуляться! Навешаешь ему?

— Обязательно!

— Серж, мальчик мой, одного я не понимаю. У Гаэтано Спардзано была целая толпа осведомителей — но я получил неверную информацию. Ты был один…

— Нет, синьор Спардзано, не один. Это все Тони Блерико. Он гений.

— Он хорош, это правда. И с Сандро он уже давно, лет десять. Но, прости, разведка — дело тонкое.

— Тони может за десять минут влезть в душу кому угодно. Он же служил в разведке спецназа. Да вы хоть возьмите Комбсов! Уговорил же он их отпустить с ним девочку. А сама Лиза? Она от него не отходит.

— Да-а. Значит, ты начал копать — и раскопал.

— Честно говоря, я волновался за Алессандро. А потом — потом мне очень понравилась Джуди. Я ее начал уважать. Но дело уже пошло, нельзя было бросить. Тогда в игру вступил Тони. Синьор Спардзано?

— Ау?

— А какая информация пришла к вам?

— Что Алессандро бросил собственного ребенка и не хочет его знать.

— Как же вы поверили? Вы ведь знали, как он рос…

— Отстань от меня! И без тебя тошно. Вон они, возвращаются. Какая она красавица, правда?

— Они обе красавицы.

— Спи, рыжая.

— Сплю. Мам, знаешь что?

— Что?

— Мне надо открыть тебе женский секрет.

— Ох! Ты уверена?

— Да! Я хочу выйти замуж.

— Сейчас?!

— Нет, зачем сейчас? Сейчас и так хорошо. Потом. Когда время пройдет.

— Я не против. А человек хороший?

— Отличный!

— Я его знаю?

— Конечно. Это Тони. Спокойной ночи, мамочка.

— Спокойной ночи, солнышко.

— И позови папу. Нам надо строить отношения.

— Это кто так говорит?

— Это я так считаю. Вообще-то мы их уже построили, но пусть уж лучше еще посидит. Сказку расскажет и вообще…

А вскоре на Монте Адзурро отпраздновали пышную свадьбу. Это было исключительно семейное мероприятие, потому что жених с невестой, строго говоря, были уже женаты, но в Италии любят праздники, а тут совпало слишком много радостных событий.

Отремонтировали старый дом Читрано.

Лана Дукатти уехала в Америку и вышла замуж за Троя Рендера. Ему все дружно выразили соболезнования.

Спардзано с легкой душой переехал было в Калабрию, но заскучал — и купил соседний островок, Монте Скьяджо. Теперь соседи ужинают вместе, то на одном, то на другом острове.

Тони стал телохранителем маленькой Лизы, они не чают души друг в друге, и никто на острове не может удержаться от радостной улыбки, когда видит, как гигант со сломанным носом и весь покрытый шрамами бережно укачивает в громадных ручищах крошечного рыжеволосого ангела, а сам задумчиво смотрит на волны. Между прочим, Тони Блерико всего-навсего двадцать восемь лет. Не такая уж и большая разница…