Кэтрин Николсон - Шелк

Когда с ужином было покончено, Жанна смахнула с полки все крошки и высыпала их в камин, загороженный решеткой. Потом поставила в раковину коробочку из-под творога и мыла ее до тех пор, пока в сточной трубе не исчез последний белый завиток. Из нее получится отличная чашка, решила Жанна и поставила коробочку сушиться на подоконник.

Только теперь Жанна позволила себе расслабиться и, опустившись на корточки, усердно занялась камином. Да, дело того стоило. Цветы, доселе скрытые от глаз, теперь вились и переплетались – пышные, блестящие. Совсем как живые.

Устало улыбнувшись, Жанна придвинулась поближе к камину. Жаль, что красота не греет. В таком великолепном камине должен пылать огонь. Но где взять дрова? Камин умолял ее, точно птенец, раскрывший клюв: накорми меня, дай мне жизнь.

Жанна погрузилась в тревожные раздумья. Сколько всего нужно! Она посмотрела на свои черные от грязи руки. Прежде всего необходимо купить мыло. И веник. Взгляд скользнул по пыльной комнате. О да! Веник – это было бы чудесно. Одеяло, наверное. И керосинку.

Но, разумеется, ничего этого она не может себе позволить. Денег, которые ей дали на дорогу домой, едва хватит на еду. О дровах не может быть и речи. Сколько ни пересчитывай имеющуюся наличность – сумма останется прежней.

А ведь скоро стемнеет. Бледные косые лучи солнца уже не заглядывали в окно, теперь они освещали пустырь, загроможденный упавшими балками и битым кирпичом.

Следы запустения. Разруха. Жанна задумалась. Раз есть большие доски и старые стропила, может, найдутся и деревяшки поменьше, тогда она оттащит их в дом.

Серые – точь-в-точь как ее пальто – сумерки встретили Жанну приветливо. Ей чудилось, что она растворяется в них, делаясь такой же неотъемлемой частью вечернего пейзажа, как этот пустырь и развалины домов и эти странные высокие растения, пробивающиеся между потемневших камней. Интересно, как они называются?

Большие доски были тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Их пришлось оставить на месте. А жаль – старые и сухие, они горели бы целую ночь. Но кругом валялось множество каких-то реек, обломков дверных косяков и притолок, печально торчавших из-под осыпавшейся штукатурки, напоминавших собой ребра грудной клетки. Жанна работала быстро. Она была почти счастлива. Каждая подобранная щепка приближала ее к новой жизни, будущее становилось реальным. А сознание того, что скоро стемнеет, заставляло торопиться. Не то чтобы ее пугала темнота. Наоборот, она всегда любила ночь. Но как тогда найдешь дорогу к драгоценной кучке дров, собранной с таким тщанием? Жанна рылась в кирпичах, обдирая костяшки пальцев. Ржавые гвозди цеплялись за пальто и рвали ткань, но она не замечала этого. Еще немного – и можно будет перетаскивать дрова в свою комнату.

На мгновение Жанна выпрямилась, расправляя спину, ноющую от усталости, и обомлела. По дороге, освещенной желтыми фонарями, бесшумно, как привидение, скользила длинная серебристая машина. Позабыв о дровах, Жанна стояла и смотрела на нее во все глаза, словно это был гость из другого мира. Машина приближалась. Жанна ощутила смутное беспокойство, по спине побежали мурашки. Да, к Роуз-Элли подъезжал огромный трейлер с гладкими блестящими боками. Что он здесь делает? Откуда появился?

В конце улочки трейлер внезапно повернул и все так же бесшумно поехал по пустырю, подскакивая на рытвинах. Жанна слышала, как длинная трава шуршит о сверкающую металлическую обшивку, а под колесами скрипят и разлетаются брызгами маленькие камешки. Затаив дыхание, она смотрела на машину, а та резко затормозила посреди пустыря, перегородив путь к дороге. Яркий свет фар ударил прямо в глаза.

Охваченная ужасом, Жанна рухнула на колени. Инстинктивно обхватив руками дрова, она уткнулась носом в пальто. А когда снова осмелилась поднять голову, оказалось, что на пустыре кипит бешеная деятельность. Повсюду сновали люди в рабочих комбинезонах. Они кричали, жестикулировали, суетились вокруг трейлера, вынося оттуда мотки кабеля, алюминиевые шесты и какие-то странные аппараты, обвешанные со всех сторон экранами и сетками. Лязганье металла заглушалось криками, свистками и отрывистыми резкими командами. Сыто заурчал включенный генератор. Потом кто-то повернул выключатель, и пустырь озарился невыносимо ярким светом.

Жанна вздрогнула, как от удара. Но не могла заставить себя отвернуться.

Щелкнули затворы объективов, и освещение стало другим. Желтоватые полосы прочертили пространство пустыря, превратив его в таинственную волшебную страну. У Жанны перехватило дыхание. «Наверное, это какое-то празднество, – подумала она. – Празднество в честь наступления весны. Или свадьба». На пустыре царила атмосфера возбужденного ожидания. Она была почти осязаема. Здесь должно произойти что-то невероятное, и ей дарована возможность присутствовать при этом. Жанне казалось, что она попала в число избранных. Она изо всех сил сжала кулаки. «Если это сон, я не хочу просыпаться, пока не досмотрю его до конца».

Из трейлера вышла женщина и встала прямо под лучи прожекторов. Никогда в жизни Жанна не встречала такой красавицы. Стройная, как ангел, гибкая, как деревце. Это фантастическое создание с головы до пят было облачено в шелк, отливавший металлическим блеском. Жанна задохнулась от восторга. Какое платье! Женщина казалась бесплотной, точно столб света. Но Жанна не сомневалась: дотронувшись, она ощутит живое теплое тело.

И какая она тоненькая! Жанна смотрела на нее с легкой завистью. Видно, что это изящество не требует особых усилий и напряжения воли. Мягкие изгибы тела как будто изваяны резцом скульптора. Вот оно – совершенство.

И вдруг острая боль сжала сердце, да так, что Жанна едва не потеряла сознание. А ведь казалось, все уже забыто. Она очень старалась забыть.

«Пока тебя не было, я прибралась в твоей комнате. А кукол продала на благотворительном базаре. Ты уже взрослая».

Жанна дрожала, пронзенная воспоминаниями. Эти кружева, лоскутки шелка – она собирала их с такой любовью и старанием. (Как птица, которая вьет себе гнездо где-нибудь в укромном месте.) И ничего не осталось. Совсем ничего. Ее куклы. Стройные, гладенькие, как яичная скорлупа, с тугими локонами – как будто только с прилавка магазина. Ее героини – безупречные, не знающие поражений. Ее любимицы. Она потеряла их навеки.

Жанна яростно вытерла глаза рукавом. Она думала, что вместе с куклами навеки утрачена и надежда на счастливое будущее. Но теперь, глядя на магический круг света, она чувствовала, что огонь мечты вспыхнул с новой силой.

Джули улыбалась. Где-то в темноте раздался грохот – из рук уставшего техника выпала какая-то важная деталь оборудования. Но Джули продолжала улыбаться" Она уже привыкла к таким вещам. Всю жизнь одно и то же. Эффект Джули. Нечто вроде торнадо. Стоит ей шевельнуться – и из портфелей, как конфетти, сыплются бумаги, перегорают лампочки, мужчины падают с лестниц или наступают на чьи-то упавшие очки.