Джиллиан Грей - Грехи

Пэм залилась краской:

– Я тоже посмотрела фотографии. Можешь привлечь меня к суду.

Эрон снова восхищенно присвистнул, рассматривая фотографии.

– Ты должна признать, она совсем не дурна. Я всегда думал, что она работает на радио или занимается чем-то вроде этого. Одна из больших звезд Нью-Йорка, да? Что она делает в журнале для мужчин?

Пэм легко соскользнула с колен мужа, что на восьмом месяце беременности было нелегким делом.

– Она работает на радио в Бостоне. Я не могу с уверенностью сказать, чему посвящен этот журнал, но несомненно одно – она хотела официально известить о своем возвращении в Сент-Джоун.

Эрон Грант развернулся вместе с креслом и посмотрел жене в лицо.

– Зачем?

– Она купила радиостанцию, но, полагаю, мы оба знаем, что это не единственная причина.

– Привет, Джуниор! Твой отец просил, чтобы ты сразу зашел к нему в кабинет, – сообщила хорошенькая блондинка-диспетчер помощнику шерифа Аллану Уиткому, едва он вошел в офис.

– Что заставило всех его мальков собраться в стаю?

– Возможно, некий журнал, который был доставлен для тебя срочной почтой сегодня утром.

– Да? Где же он?

– Его взял твой отец.

– Как же так, ведь он был адресован мне?

Таня Свини пожала плечами:

– Ты же знаешь, как это бывает. Приходит почта, адресованная А. Уиткому, и чисто автоматически я решаю, что она для шерифа. Заметила «Дж.», только когда он уже взял ее.

– Так сообщи мне хоть какую-то информацию.

– Ну, это один из тех порнографических журналов, знаешь? Думаю, «Плеймейтс». Во всяком случае, на обложке твой старый друг детства. – Таня засмеялась. – Улавливаешь? «Плеймейтс мэгэзин», твой старый друг детства?

Аллан почесал в затылке, глаза его вспыхнули раздражением.

– Улавливаю, Таня. Но не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ладно, раньше ее имя было Эрика Кэссиди, но она изменила его на Рикки Блю. Не спрашивай меня почему. Во всяком случае, фотографии горяченькие, очень горяченькие. – Она замахала руками, как будто обожглась о раскаленные фотографии. – Но больше всего твоего отца взволновала статья.

– Выкладывай все, Таня.

Таня задумалась на долю секунды, но, взглянув ему в глаза, поняла, что лучше сразу сделать то, что он просил.

– Она возвращается в Сент-Джоун. Только и всего.

– Только и всего?! Проклятие, девочка, поверь мне, это не пустяк. Это Неприятность с большой буквы.

Салли Джейн Мэттерз тоже прочитала статью. Сейчас она сидела, глядя в окно, из которого открывался вид на озеро. Сегодня в ярком свете весеннего солнца озеро искрилось, как лист стекла, усеянный алмазами. Озарк – это рай, он прекрасен, но так было не всегда.

Было время, когда все здесь было пропитано насилием и страхом. Но, Боже, это было десять лет назад.

Она снова взглянула на очаровательное лицо своей подруги детства.

– Итак, Эрика, какую чертовщину ты замышляешь?

Друзья детства, приходите и будем вместе играть.

Приведите трех своих подружек,

Заберитесь на мою яблоню,

Опрокиньте мою бочку для дождевой воды,

Сдвиньте крышку моего погреба.

Й мы будем отличными друзьями

Навсегда.

Сэкси Доуэл

17 мая 1985 года-28 мая 1985 года

Они были красивы и беззаботны. В их родном Сент-Джоуне, штат Миссури, небольшом курортном городке с населением восемь тысяч триста тридцать пять человек, расположенном на берегу озера, не происходило ничего примечательного… то есть миссис Беннет еще не родила двойню… и пока не совершилось еще одно убийство.

Сейчас Эрику Кэссиди и Кэрри Робертс не интересовали будущие дети и убийства. Они оканчивали школу, и в их молодой жизни наступала самая важная неделя, с которой начинался новый отсчет времени. Им предстояло сделать решительный шаг во взрослую жизнь.

Девушки пересекли торговый район в центре города и направились к дорогому магазину женской одежды, который удовлетворял запросам самых состоятельных жителей курорта и богатых приезжих, заполнявших побережье озера каждую весну и лето.

Им вслед оборачивались, но ни одна из них не обращала на это внимания, – им было бы приятнее, если бы на них не смотрели. Обе девушки были необычайно красивы, но совершенно разной красотой. Так же как абсолютно разным было их прошлое и будущее, которое они рисовали себе. Возможно, именно эта непохожесть притягивала их друг к другу с самого начала. Но к этому несходству, которым, по-видимому, и объяснялась глубина их дружбы, они относились без всякой предвзятости и были очень близки.

– Так скажи мне правду, – допытывалась Эрика, пока они ждали, когда переключится светофор, – все, о чем пишет «Космополитэн», это правда?

Она имела в виду, конечно, секс и, хотя и говорила серьезным тоном, явно поддразнивала подругу, не рассчитывая на честный ответ.

– О Боже, Эрика, перестань! – взмолилась Кэрри, но не подняла взгляд на подругу, как должна была бы сделать, разговаривая с тем, кто выше ее, – ведь Эрика была ростом почти пять футов десять дюймов, а в ней самой было всего пять футов три дюйма. – Мы с Бретом не занимались этим!

– Да, конечно, и Папа Римский не католик. Не морочь мне голову, Кэрри, я знаю разницу между липким сладострастным взглядом и голодным «я хочу тебя», которым вы обмениваетесь с Бретом, когда думаете, что никто этого не замечает. Ты моя лучшая подруга и должна быть откровенна со мной.

– Знаешь, кто ты? Ты королевский геморрой.

Светофор переключился, и девушки сошли с тротуара, но, дойдя до середины дороги, Эрика остановилась и драматически ударила себя в грудь:

– Не могу поверить, что будущая жена будущего преподобного Брета Пирсона может так выражаться.

Кэрри усмехнулась, глядя на водителей машин, стоявших у светофора, и перебросила через плечо длинные белокурые волосы.

– Пойдем! На нас смотрят, – сказала она и потянула Эрику за руку.

– На нас всегда смотрят, – нисколько не стесняясь, ответила та.

– Эрика!

– Я не сделаю ни шага, пока ты не скажешь мне, так ли фантастичен секс, как об этом говорят. Для меня это важно.

Лицо Кэрри вспыхнуло, но она продолжала смеяться.

– Тогда выясни это сама на следующей неделе, когда Боу приедет домой из колледжа.

– Может, я так и сделаю, – ответила Эрика, не торопясь следовать за подругой, когда светофор снова переключился и один из водителей нажал сигнал и крикнул им: «Сумасшедшие девчонки!»

Десять минут спустя они вышли из модного магазина, и каждая несла, перекинув через руку, пластиковый пакет с платьем.

– Куда теперь? – спросила Кэрри. Эрика пожала плечами:

– Мне все равно. Можно пойти к тебе и показать платья сперва твоим родителям или сначала пойти ко мне. Выбирай сама.