Джиллиан Грей - Грехи

– Нет, Эрика, я так не думаю, он мне на самом деле нравится. – И добавила, заметив сомнение на лице дочери: – Клянусь. Но я мать, и я волнуюсь.

– Хорошо, но в отношении Боу ты можешь быть спокойна.

– По правде говоря, дорогая, – вздохнула Линда, открывая дверь, – я не могу не волноваться обо всех твоих друзьях, пока не пойман тот, кто убил Джейсона и остальных.

– Но доктора Гранта убил грабитель. А тот, кто-убил Синди и других, сейчас, вероятно, уже далеко. Джуниор говорит, его отец убежден в этом.

Линда Кэссидй почесала в затылке.

– Наверное, я чересчур наслушалась записей, которые мы делали с Джейсоном. Все перепуталось у меня в голове; после его смерти сегодня утром…

– Ну, успокойся, хорошо? Черт, у меня от этого будут кошмарные сны.

– А ты думай о том, как приятны поцелуи Боу. Я уверена, ты так и сделаешь.

Эрика улыбнулась:

– Ты должна выполнить на практике то, что проповедуешь. Перестань думать об убийстве и пойди поцелуй папу.

– Самая отличная идея из всех, которые я когда-либо слышала. Спокойной ночи.

– Один вопрос, мама.

Линда оглянулась на дочь.

– Ведь правда, доктора Гранта убил грабитель?

– Конечно, – ответила Линда, но после того, как за ней закрылась дверь, Эрика услышала постскриптум: «Боже, надеюсь, что это так».

– Будущее. Туда устремлены сейчас наши взгляды. Мы планируем его, мечтаем о нем, работаем ради него. Сегодня всем нам предстоит важный день. Мы пройдем по проходу, застланному красным ковром, и нам вручат дипломы. Но будущее у каждого из нас будет таким же разным, как неповторим ежедневный восход солнца. Для одних это будут дни великих открытий, достижений, наград и обещаний, для других – время борьбы, разочарования, уныния и даже депрессии. Но все равно это наше будущее. И от того, как мы подготовились к нему за прошедшие четыре года, будет в значительной степени зависеть наше завтра, которое сейчас еще неясно маячит впереди.

Один человек, друг многих из нас, заботившийся почти обо всех нас, верил в наше будущее и работал, чтобы сделать его более радостным для всех нас. Доктор Джейсон Грант делал нам прививки, проводил медосмотры и дарил нам воздушные шары за успехи на экзаменах. Но он дал нам еще что-то, о чем большинство из нас даже не задумывалось. Он дал нам надежду на светлое будущее. Доктор Грант не сможет разделить с нами это будущее. Бессмысленный акт насилия помешал тому, чтобы это осуществилось, но я знаю…

Кин взглянул на лица друзей и родителей, которые пришли на выпускной праздник в школу Сент-Джоуна. Почти у всех были влажные глаза, большинство искренне печалилось при воспоминании об убийстве доктора Гранта, другие – к ним относился и его отец – были просто лицемерами.

Кин от злости смял в руках программку. Снова обратив взгляд к трибуне, откуда Эрика продолжала свою прощальную речь, он стал думать о днях прошедшей недели, а не о будущем, о котором она говорила. Он ждал этой недели, черт, этого лета в течение многих недель… Прямо с первого свидания с Эрикой. Но теперь все изменилось. Положим, не все. Блю оставалась неизменной. Боже, какая она необыкновенная, такая красивая, что у него перехватывало дыхание всякий раз, когда он смотрел на нее, – умная, веселая и страстная. В ней было все, о чем мечтает каждый парень. И он хотел ее, как последний сукин сын.

Но в остальном его пребывание дома превратилось в сущий ад.

Во-первых, его беспокоила Петит. Он всего неделю как вернулся, а она уже дважды не ночевала дома. И оба раза мать покрывала ее, успешно избегая столкновения с Бертом. (Боже, как Кин ненавидел Берта! Он не был ему отцом, он был просто ничтожеством, за которое вышла замуж его мать.) Но было нечто похуже, чем времяпрепровождение Петит Бог знает с кем, – курение марихуаны, за которым застал ее Кин. Однако он подозревал, что она употребляет и более сильные наркотики. Черт, частенько ее глаза были такими стеклянными, что можно было причесываться, глядя в них, как в зеркало, а когда все проходило, ее настроение становилось очень неуравновешенным.

При следующей своей мысли Кин поморщился. Во всяком случае, если даже Берт все узнает, Петит нечего беспокоиться о побоях – они достанутся матери… или ему. Уж лучше ему, чем маме. На секунду отвлекшись от своих мыслей, он заметил, что мать наблюдает за ним, и подарил ей улыбку, а она взяла его за руку и крепко сжала ее.

– Кин, твоя девушка на самом деле удивительная.

– Да, так и есть.

– Мне хотелось бы, чтобы твой отец тоже выбрался из отеля, она произвела бы на него впечатление.

Черта с два. Единственный человек, который производил на Берта впечатление, был сам Берт.

Внезапно все зааплодировали, и Кин с сожалением обнаружил, что Эрика закончила свое выступление. Он поймал ее взгляд, встал и, сунув два пальца в рот, присоединился к одобрительному свисту. В ответ она наградила его ослепительной улыбкой и слегка помахала кончиками пальцев.

Теперь несколько слов должен был сказать директор. Кин не стал его слушать, его мысли снова вернулись к отцу, к Берту, – человеку, которого он ненавидел.

Именно на похоронах доктора Гранта, то есть в понедельник, Кин впервые определил свои чувства к отцу. Он не мог сказать, что когда-то любил его, – нет, черт возьми! – Берта Боухэнона никто не любил. Некоторые восхищались им, хотя Кин не мог точно указать, кто именно. Конечно, у гаденыша были деньги. Дьявол, отец купался в них, но вовсе не заработал их в поте лица своего, он был слишком невежественным для этого пресмыкающимся, с амбициями аллигатора, на которого он был похож. Берт мог бы довольствоваться тем, что просидел бы весь остаток жизни в болоте, прячась от соседей, заглатывая виски в последней забегаловке и подбирая девочек, с которыми можно переспать. Если бы не его брат Рой, Берт Боухэнон никогда бы не заработал и на одну бутылку дешевой выпивки.

Рой Боухэнон был энергичным человеком, уже в четырнадцать лет он бросил болота и уехал в Оклахому, где нанялся в одну из больших нефтяных компаний. Всего шесть лет спустя Рой купил небольшой клочок земли – купил дешево, на каком-то государственном аукционе, как говорила мать Кина. На свой участок в тридцать три акра прерий, на котором было два больших озера, он пригнал старую колымагу-трейлер, а через три года построил дом – ничего выдающегося, ничего похожего на Бар-Бер-Кин.

Бобби до сих пор любила смотреть на богатый курорт и качать головой. «Рою, конечно, понравилось бы, что на его деньги удалось создать такое. Не думаю, что ему когда-нибудь приходилось останавливаться в более великолепных мотелях, чем те, которые расположены на проспекте. Даже получив все эти деньги, он не стал мечтателем. Говорят, что, если у человека есть крепкая крыша над головой и хорошая жена под боком, он познал рай на земле».