Джиллиан Грей - Грехи

– С представителями банка – нет. Если только вы не имеете в виду Джимми Бернса, но он-то просто передает мнение верхушки. Они пытались говорить с кем-то более влиятельным, понимаете? Но их всегда отфутболивали. Что касается судьи Монтана, то она говорит им всем, что они должны сделать еще что-то, прежде чем передать дело ей на рассмотрение. Она говорит, что это, может, и не кажется справедливым, но закон на стороне банка. Человек подписывает законный документ, приглашаясь делать ежемесячные выплаты, и он будет им платить, даже если банк не захочет продлить срок платежи. Но, я думаю, существует какая-то загвоздка. Pаньше банк всегда продлевал.

– Боюсь, я согласна с судьей, Фиона, но также не могу не согласиться и с вами. Почему бы вам не позвонить в офис государственного обвинителя? Его имя, если кто-то из вас не знаком с человеком, которого им усадили на это место больше чем шесть лет назад, Кип Боухэнон. Я уверена, ему захотелось бы побеседовать с представителями банка, проверить, нет ли правопарушений с их стороны.

– Я так и сделаю. Это просто несправедливо.

– Позвоните и дайте мне знать, каких успехов им добьетесь, Фиона. Уверена, это будет интересно всем моим слушателям.

Рикки отключила собеседницу и сообщила своим слушателям, что подошло время рекламной паузы, по она вернется к ним через несколько минут, чтобы принять их звонки.

Ухмыляясь, она отодвинула стул и вышла в соседнюю комнату взять из холодильника содовой, представляя, что подумает Боу о деле, которое она ему только что подкинула.

Ей не пришлось долго ждать. Через несколько секунд ее помощник принес ей в кабину вещания записку. Бoy уже звонил и оставил для нее номер телефона, чтобы она перезвонила ему. Несмотря на то, что утро началось с неприятных воспоминаний о выстреле и выбивших ее из колеи откровений Кэрри о преподобном Брете Пирсоне, оставшиеся полтора часа в эфире Рикки провела с большим наслаждением, чем ожидала.

Кэрри не удалось, добиться, чтобы слесарь пришел в церковь раньше часа. Пропало больше двух часов. Чтобы, заполнить время и успокоить нервы, она включила радио и слушала Рикки, пока чистила свой и без того чистый дом. Она настолько погрузилась в спокойное, непринужденное общение своей подруги с теми кто звонил на радиостанцию, что вздрогнула, когда за звонил дверной звонок. Взглянув на часы, она с трудом поверила, что уже без десяти, час.

Прежде чем открыть дверь слесарю, она побежала в ванную и быстро вымыла и вытерла руки – она чуть не забыла о вызове.

– Эта дверь находится в церкви, мистер Лумис. Если вы пойдете со мной, я объясню секретарю мужа, что мы делаем.

Пересекая двор, она проклинала себя за то, что утратила представление о времени. Она намеревалась прийти за полчаса до того, как явится слесарь, и послать Аманду в город с поручением сделать копии. Теперь eй оставалось только надеяться, что женщина ничего не заподозрит и не станет звонить Брету в Спрингфилд на церковное собрание, чтобы предупредить его.

Дрожащими руками она открыла дверь, в дальнем конце здания. Прежде чем войти в офис мужа, она засунула руки в карманы, но обнаружила, что маленькая комнатка, которую обычно занимала трудолюбивая верующая секретарша, пуста, а телефон переключен на запись, и напряжение спало с нее. Она искоса взглянула на мистера Лумиса.

– Очевидно, секретарша преподобного ушла на ленч, – сказала Кэрри и тут же мысленно выругала себя. Зачем она это сказала ему? Нужно успокоиться. Если она не возьмет себя в руки, она может еще и не то сказать. Она подумала о Рикки: вот бы ей хотя бы часть хладнокровия своей подруги! – Вот, это здесь. Это просто чулан, но мой муж хранит здесь нужные ему вещи.

– Откроем в момент, – не колеблясь ответил мужчина, опускаясь на колени перед дверью и осматривая алмок. – Вполне обычный замок. Удивляюсь, что ваш муж не попытался открыть его шпилькой или маленькой отверткой.

– Так просто?

Еще пять минут Кэрри мерила шагами комнату, пока седовласый человек не поднялся и не заявил:

– Готово. Скажите преподобному, что ему следует иметь несколько запасных ключей. Стыдно тратить шестьдесят долларов, когда можно сделать запасной ключ за пятьдесят центов.

– Скажу. Благодарю вас. Мы пришлем вам чек, это вас устроит? – спросила она, направляясь к двери и всеми силами стараясь выпроводить слесаря, не показывая при этом озабоченности.

– Это будет просто прекрасно, – ответил мужчина, тратя драгоценные минуты на то, чтобы уложить инструмент в свой ящик. – Я всегда говорю, если не верить церкви, то кому же верить?

– Еще бы! – согласилась Кэрри с легкой усмешкой, которая прозвучала для ее уха фальшиво и нервно. – Вы найдете выход или мне проводить вас?

– Спасибо, миссис Пирсон, я сам справлюсь, – поблагодарил Джейк Лумис, протягивая ей счет. – Всего нам хорошего, и передайте привет преподобному.

Как только мужчина скрылся в коридоре, Кэрри заперла дверь в кабинет мужа. Если Аманда вернется раньше, чем она закончит осмотр чулана, она просто придумает историю о том, как неосторожно нажала на замок, когда закрывала дверь.

Содержимое маленького чулана хранило несколько сюрпризов, но Кэрри уже начала опасаться, что ей придется уйти ни с чем, когда ее рука задела незакреплепную доску в глубине, которая отодвинулась без всякой сопротивления. Вся дрожа, она опустилась на колени и попыталась заглянуть в темную нишу. Тайник, выдолбленный в стене, был небольшой – не более четырех дюймов в высоту и восьми дюймов в ширину, – но в нем вполне могли бы уместиться шесть ботинок, взятых в качестве сувениров у жертв убийств. Но их там не было. Тайник оказался глубже, чем ожидала Кэрри. Пробираясь внутрь темного пространства, Кэрри ощущала, как ее сердце свинцовым комом опускается в желудок. Она вытащила конверт почти в дюйм толщиной, по всей вероятности, набитый бумагами. Сев на пол, она сняла стягивающую его резинку и заглянула внутрь. Фотографии.

Нахмурившись, Кэрри вытащила одну из них. Увидев фотографию, она вздрогнула и крепко зажмурилась.

– О, мой Бог, – пробормотала она, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

Это была фотография маленькой девочки. Кэрри узнала это лицо. Его показывали в новостях в течение нескольких недель в прошлом году. Девочку не могли найти три месяца, пока ее разложившееся тело не было обнаружено в неглубокой могиле. Единственное, что отличало фотографию, показанную в новостях, от той, которую она держала в руках, это то, что первая была школьной фотографией и на ней ребенок улыбался, а на второй девочка была мертвой.

Конвульсивно сглотнув подступившую к горлу тошноту, Кэрри открыла глаза и вытащила еще один снимок. На нем тот же ребенок – маленькая девочка Сара Мортон, только живая. Она была голая и, сидя на коленях у мужчины, плакала. На коленях у преподобного Брета Пирсона.