Таммара Уэббер - Легко

Облокотившись локтями на колени, он, как занавесом, закрыл ладонями лицо. Я смотрела на его темные волосы, которые уже достигали его плеч, изгиб мускул на его руках и татуировки, пересекающие его бицепсы и спускающиеся вниз по рукам, его красивое, подтянутое тело и слова, высеченные на боку, как клеймо.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — Я удивила даже себя, насколько ровно прозвучал мой голос.

Я не знаю, почему я думала, что он скажет, нет, или ничего не скажет. В любом случае, я была не права.

— Да.

В тот момент слезы начали бежать по моему лицу, но он не мог их видеть. Он не двинулся с места на кровати. Я даже не могла злиться, потому, что знала, что я зашла слишком далеко, и того, что я хотела как лучше, не было достаточно. Я схватила свои ключи и сумку с кухонного стола и куртку с дивана, все это время, пытаясь услышать звук его шагов, приближающихся ко мне, чтобы попросить меня остаться. Но из его комнаты не доносилось ничего корме тишины.

Когда я открыла дверь, Франсис заскочил внутрь, вместе с потоком холодного ветра. Я закрыла за собой дверь, и у меня вырвался всхлип. Хватая ртом ледяной воздух, я размышляла над тем, как я могла все так капитально испортить, и пыталась сдержать слезы до машины. Сквозь полные слез глаза и из-за безлунной ночи, я не могла четко видеть ступеньки, поэтому крепко держалась за перила, пока спускалась. За две ступени до конца лестницы, я загнала себе занозу в руку.

— Ау! Вот черт. — Физическая боль предоставила идеальную причину началу всхлипов. Я припустила по искривленной подъездной дорожке, не в состоянии больше сдерживать свои слезы до машины. — Черт. Черт. Черт. Блин . — Я на ощупь вставила ключи в замочную скважину.

Дежавю . Это было моей первой мыслью, когда я обнаружила себя распластанной на сиденье машины. Но на этом все сходство заканчивалось.

Бак захлопнул дверь и защелкнул замок. Его вес сделал, обездвижил мои ноги и даже перед тем, как я могла определить, кем он был, он завладел моим левым запястьем, но я знала.

— Раздвигаем ноги для всех кроме меня, а, Джеки?

Лежа на спине, с головой согнутой под странным углом у пассажирской двери, я безнадежно пыталась выдернуть из его хватки свою руку и освободить ноги.

— Слезь с меня! — выкрикнула я слова, к значению которых, я знала, он будет глух. Я припарковалась на улице — слишком далеко для кого-то меня услышать. — Убирайся из моей машины! — Когда он втолкнул меня внутрь внедорожника, я выронила ключи куда-то на пол, и сейчас пыталась нащупать их правой рукой, чтобы использовать в качестве оружия.

— Я так не думаю. — Он схватил мое правое запястье, и покачал головой, как будто мог читать мои мысли. — Ты никуда не пойдешь, пока мы не закончим наш разговор. Ты и твоя лживая подружка уже разрушили мою дурацкую жизнь .

И потом, я услышала голос Ральфа у себя в голове. Ваше тело уже ваше оружие. Все, что вам надо знать — это как его использовать . Я резко перестала сопротивляться и оценила ситуацию: Я не могла его пнуть. Я, скорее всего, могла освободить свои запястья, выкрутив их, но что потом? Он просто снова схватит меня, и скрутит еще больше.

Мне нужно, чтобы он был еще ближе — последнее, чего бы мне обычно хотелось. Я отвела глаза.

— Слушай меня , черт подери, когда я с тобой разговариваю! — Он грубо схватил меня за подбородок, впиваясь пальцами мне в кожу, и наклонился ко мне, заставляя смотреть на него.

Правая рука свободна.

Засунув руку между нами, я схватила и вывернула его яйца с такой силой, на которую была способна, в то же самое время, по прямой траектории ударяя лбом в его нос.

Той ночью на парковке братства все случилось так быстро, что я не могла сориентироваться до тех пор, пока все не закончилось. На этот раз, все происходило в замедленном темпе — поэтому, несколько безмерно длинных секунд, я думала, что ничего из того, что я сделала, не сработало.

И потом он закричал, а из его носа хлынула кровь. Я никогда не видела столько крови так близко. Она лилась из него, как вода из-под крана.

Левая рука свободна.

Его клонило в сторону. Все еще сжимая его 'хозяйство', я подняла левое колено и повернулась, толкая его плечо левой рукой. Он упал на бок в тесную расщелину перед сидением в кабине моего внедорожника. Ощущение вернулось моим ногам, и дрожь пробежала по телу, я кинулась к двери, пихая ее так сильно, что она почти отскочила обратно на меня.

Прямо перед тем, как я выскочила наружу, он схватил меня за руку, прямо как те никак-не-умирающие психопаты из ужастиков. Я развернулась и с размаху дала по чувствительному месту предплечья, чуть ниже локтя, и он отпустил меня, ревя от злости и пытаясь принять вертикальное положение.

Я не ждала, чтобы увидеть, если ему это удалось. Я выпрыгнула из машины и побежала.

Это могло бы быть идеальным моментом для крика, но я еле могла дышать. Я слышала, как позади меня раздавались шаги, и сфокусировалась на двери Лукаса вверх по лестнице. Я была практически в середине подъездной дорожки, когда Бак бросился на меня сзади и схватил за волосы, болезненно останавливая меня. Мы упали, и я вскрикнула, незамедлительно переворачиваясь на бок, как учил Лукас, и скидывая его с меня.

Откуда ни возьмись, появился Лукас. Как темный ангел мести, он схватил Бака и откинул его подальше от меня, поместив себя между нами. Как маленький краб, я отползла подальше. Он кинул на меня один взгляд, его бесцветные глаза горели в приглушенном свете, отбрасываемом боковыми прожекторами дома, затем, он вернул свое внимание Баку, который успел подняться на ноги. Кровь покрывала место между его носом и верхней губой, а также была размазана на его подбородке, но кроме этого, на нем было мало.

На углу дома включился второй прожектор, лучше освещая место происходящего.

Тяжело дыша, я глянула себе на грудь и не смогла отвести взгляда. Моя розово-белая трикотажная рубашка была залита кровью от ворота до живота. Из-за нашей позиции в машине, когда я ударила Бака головой в нос, на моей груди оказалась большая часть его крови.

Сидя посреди двора Хеллеров, я сражалась с желанием сорвать с себя эту рубашку.

Нагибаясь, он попытался обойти Лукаса. Вместо того чтобы повернуться с ним, Лукас просто сделал шаг в сторону, оставаясь спиной ко мне, и блокируя Баку возможность приблизиться.

Голос Бака был грубым рыком.

— Я разобью тебе эту губу, мальчик-эмо. На этот раз я не облажаюсь. Я трезв как стеклышко, и сначала надеру тебе задницу, прежде, чем снова трахну твою маленькую шлюшку.

Лживый ублюдок.

Лукас не подгонял его, и сначала даже не ответил, но потом я услышала его сдержанный голос: