Филиппа Эшли - Потрясающий мужчина

Он хлебнул виски и вытер рот рукой.

— Нет, сначала я покатался, а потом напился. А тебе что-то не нравится?

Кэрри услышала в его голосе нотки сарказма и разозлилась. Это вовсе не тот Хью, с которым она встречалась последние десять лет, и явно не тот, за которого она через две недели хотела выйти замуж. Это не ее Хью! Она постаралась сохранить спокойствие, надеясь, что он остынет и протрезвеет.

— Да, не нравится. Я ничего не имею против того, что ты выпил на мальчишнике, но твое поведение меня оскорбляет.

Он наклонил свой стакан и взглянул на плескавшуюся в нем жидкость, явно не желая смотреть Кэрри в глаза, потом передернул плечами, словно говоря: «А мне плевать, что ты про меня думаешь!» Терпение Кэрри лопнуло.

— Послушай, Хью, если ты поссорился со своими дружками за игрой в регби или в покер… или просто что-то с ними не поделил — ради Бога, это дело твое. Но я не потерплю, чтобы ты приходил домой в таком состоянии и срывал на мне свою злость. Уж не знаю, сколько ты выпил, но, по-моему, тебе пора остановиться…

— Заткнись, пожалуйста!

Кэрри остолбенела. Вместо ласкового спокойного великана, которого она любила, перед ней сидел незнакомый свирепый мужлан. Она была совершенно потрясена, но не собиралась сдаваться. Приняв воинственную позу, насколько это позволяли ее пять футов и два дюйма, Кэрри сказала:

— С какой стати я должна заткнуться? Я говорю вполне разумные вещи. Ты поругался с приятелями, но я-то здесь при чем?

Он мрачно взглянул на Кэрри и так сильно стиснул в руке стакан, что побелели костяшки пальцев. Она уже была на взводе и готовилась устроить ему хорошую взбучку. Подумать только, какая наглость: пропустил ее заключительный спектакль, притащился домой в стельку пьяный и ведет себя как последний кретин!

— Ты не имеешь права так со мной обращаться, Хью. Я…

— Неужели ты не видишь, как мне тяжело? — тихо произнес он.

Сердце Кэрри бешено застучало. Она поняла: случилось что-то ужасное.

— Тебе тяжело? Почему?

Он опять смотрел в свой стакан, покручивая его в руке, наблюдая за вращением жидкости.

— Я сидел здесь несколько часов подряд и думал, как мне поступить, но так ничего и не придумал.

На спине у Кэрри выступил холодный пот.

— О чем ты говоришь, Хью? Я тебя не понимаю.

— Я и сам себя не понимаю, Кэрри, но… мне надо тебе кое-что сказать.

— Что именно? Твоя мама заказала не те цветы? Или обанкротилась компания по поставке тортов? — Она в последний раз попыталась свести все к шутке, надеясь, что Хью просто дурачится и на самом деле не собирается сказать ничего плохого, но он покачал головой.

— Я терзаюсь уже много недель, Кэрри. Я думал, что мальчишник поможет мне образумиться, что мне будет легче, как только закончится вся эта свадебная канитель… но все без толку. Я не могу это сделать, милая, иначе будет плохо нам обоим. Видит Бог, я пытался себя побороть, но это невозможно. Я не могу на тебе жениться, Кэрри.

Спустя четыре месяца после аварии Мэтт Ландор стоял на деревянной веранде медпункта и сверху вниз смотрел на свою начальницу. Навес защищал веранду от полуденного солнца, однако жаркие лучи пекли Мэтту спину. Доктор Шелли Кэбот сверлила его сердитым взглядом, скрестив руки на груди, и Мэтт изо всех сил старался сдержать улыбку. Если он улыбнется, Шелли подумает, что он шутит, а он еще никогда в жизни не был так серьезен, как сейчас.

— Все не так уж плохо, Мэтт. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как опять будешь здесь, — сказала она таким тоном, каким часто говорила со своими пациентами перед тем, как причинить им боль.

— Было бы намного лучше, если бы я вообще никуда не уезжал, — отозвался он и слегка передвинулся, так что ей пришлось прищуриться от солнца.

— Мы это уже обсуждали. Тебе нужно уехать из Тамана и вернуться на родину, в Англию. Будешь там пить чай, играть в крикет…

— Спасибо за заботу, Шелли, только вряд ли я воспользуюсь твоими советами. Я терпеть не могу чай, а крикет наводит на меня смертную скуку.

Шелли раздраженно вздохнула.

— Черт возьми, Мэтт, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Поезжай и займись тем, чем занимаются все британцы. Если хочешь, напейся и устрой погром в баре. Просто отдохни. Как следует отдохни. Можешь даже попробовать с кем-нибудь поговорить.

Услышав последний совет, Мэтт насмешливо фыркнул, но улыбка Шелли померкла, а взгляд посуровел.

— Ты провел здесь около года и еще не был в отпуске. Даже не будь этой аварии, я бы все равно на несколько недель отправила тебя домой. А после того, что случилось, это приказ. Если ты меня не послушаешь, я вообще не допущу тебя до работы.

Ага, авария. Мэтт знал, что рано или поздно Шелли затронет эту тему. После того происшествия прошел уже месяц, а он до сих пор не мог оправиться от потрясения… «Это больше, чем потрясение, приятель», — прошептал его внутренний голос. Мэтт сжал кулаки, почувствовав начинающуюся дрожь в руках, но, в конце концов, расслабился и улыбнулся.

— Слушай, Шелли, тебе кто-нибудь говорил, как сексуально ты выглядишь, когда сердишься? — спросил он.

Шелли охнула от возмущения:

— Нахал! Бабник…

— Ш-ш-ш! Дети услышат.

Как раз в этот момент из медпункта выбежала ватага ребятишек и окружила их, приплясывая от возбуждения.

— Доктор Мэтт, вы уезжаете? — крикнул один мальчик.

— А когда вы вернетесь?

Маленькая девочка взяла Мэтта за руку и сплела свои теплые пальчики с его пальцами.

— Почему вы уезжаете? — спросила она, заглядывая снизу ему в лицо.

У Мэтта перехватило дыхание. Он не мог использовать ребенка в споре с Шелли, хоть и считал, что она поступает неправильно, отправляя его в Англию. Община, затерянная в джунглях южной Океании, крайне нуждалась в докторах, да и самому ему так не хотелось уезжать… Он улыбнулся девчушке, которая теперь крутила в руках подол своей юбки.

— Вам надо уехать? — задала она новый вопрос. Мэтт присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Да, мне надо уехать, но я скоро вернусь, — пообещал Мэтт, сделав ударение на слове «скоро»: он знал, что Шелли внимательно слушает его.

— Хорошо, — обрадовалась девочка и, отпустив его руку, сбежала вниз по ступенькам веранды, направляясь к домам на сваях, которые стояли по обе стороны реки.

— Дети, дайте мне, пожалуйста, спокойно попрощаться с Мэттом, — попросила Шелли.

Малыши со смехом бросились врассыпную, и Мэтт опять остался наедине со своей начальницей. По его спине струился пот, рубашка прилипла к телу. Солнце, белое и слепящее, шпарило вовсю, но жестокая жара была приятна. Мэтт чувствовал себя частью этого мира.

Облокотившись о перила веранды, он оглядел поляну, поселок, реку и окружавшие все это бесконечные, непролазные джунгли.