Филиппа Эшли - Потрясающий мужчина

Мэтт сморщил нос, разглядывая оставшееся печенье, и выбрал слоеное кольцо в ярко-розовой глазури.

— Черт возьми, я уже много лет не ел такого печенья! Мы с Робом любили его в детстве, но мама не покупала. Она говорила, что в нем полно вредных красителей, а мне кажется, дело в другом: оно продавалось только в «Теско», а в «Уэйтроуз» его не было. Мальчишкой Роб клялся, что, когда он уйдет из родительского дома, он будет питаться только этим печеньем.

— И что, он сдержал свою клятву?

— Конечно, нет. Он питается пивом, люля-кебабами и тем, что соизволит приготовить его очередная девушка. Может, мой брат и блестящий хирург, но кухонным ножом он пользоваться не умеет.

— Ты думаешь, у него проблемы с алкоголем? — спросила Кэрри, побуждая Мэтта к разговору о Робе.

— Я не думаю, я знаю. Да, у него проблемы с алкоголем.

— А ты не пытался ему помочь?

— Нет, это бесполезно. Ему нравится пить. Он и меня все время пытается в это втянуть, так что, если я предложу ему помощь, он назовет меня лицемером.

— Может быть, он просто переживает за тебя, — с запинкой проговорила Кэрри.

«А ты очень переживаешь за него», — хотела добавить она, но решила не озвучивать свое мнение.

— Роберт возьмется за ум, когда сам этого захочет. В один прекрасный день он решит бросить пить и тогда обратится за помощью. Знаешь, я уже даже не пытаюсь его понять. Мы с ним совершенно разные люди. Иногда мне кажется, что наша мама согрешила с молочником. Не может быть, что мы с Робом рождены от одного отца.

Кэрри подумала, что на самом деле они больше напоминают две половинки одного человека, но промолчала. Голос Мэтта ворвался в ее мысли:

— Ты еще хочешь есть?

— Нет, — ответила она, поспешно заглатывая остатки заварного крема.

— Тогда давай вернемся в постель и получим максимум удовольствия за те деньги, которые мы заплатили за номер для новобрачных.

Они пробыли в номере до тех пор, пока не настало время «коктейлей на террасе», заявленных в гостиничном справочнике. После секса Кэрри вышла из ванной — второй раз за день. За ней тянулось облако ароматного пара: она воспользовалась всеми бесплатными туалетными принадлежностями фирмы «Молтон Браун», выставленными на полочках. Позже, после очень вкусного обеда в ресторане с видом на море, она лежала с закрытыми глазами и слушала шум прибоя. За окнами постепенно темнело.

Мэтт настоял на том, чтобы они оставили шторы не задернутыми и занялись любовью при лунном свете. Она в шутку назвала его эксгибиционистом, но, по правде говоря, ей нравилось оставаться нагой при открытых окнах и втайне представлять, что кто-нибудь пройдет мимо (например, лунатик или браконьер) и увидит, как они трахаются. Она лежала на Мэтте, прижавшись грудью к его спине.

— Мне нравится твоя попка, — прошептала она, оседлав его и поцеловав в поясницу.

Его голос был приглушен подушкой.

— Твоя тоже ничего.

— Ничего? И только? — Кэрри игриво, но довольно энергично шлепнула его по заду.

— У тебя очень симпатичная попка, — громко сказал Мэтт.

— Этого мало! — засмеялась она и отвесила новый шлепок.

— Ну, хорошо. У тебя самая лучшая попка в мире. Я должен посвятить ей поэму. Ой! Сдаюсь!

— Так-то лучше!

Нагнув голову, она прошлась поцелуями по его позвоночнику, затем двинулась вверх, рисуя языком узоры и оставляя на спине Мэтта влажные блестящие следы.

Проснувшись, Мэтт посмотрел на Кэрри. Судя по ее ритмичному дыханию и легкому трепетанию ресниц, она крепко спала. Ее спутанные волосы разметались по подушке, а нежная щечка манила его пальцы прикоснуться к этой восхитительно мягкой и теплой коже. Потом Кэрри, сладко застонав, повернулась на другой бок и поджала колени. Его взгляду открылись плавные изгибы ее спины. Мэтт встал с кровати и босиком прошлепал к окну, чтобы полюбоваться на море, синеющее за садами. Только на этот раз он сначала обмотал бедра полотенцем: при свете дня он был уже не таким смелым, как ночью.

Он вернулся к кровати и опять скользнул под простыню, понимая, что должен именно сейчас сказать Кэрри о своих чувствах — другого шанса не будет.

— Я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя.

Мэтт произнес это тихо, как будто стесняясь самого себя.

Кэрри даже не пошевелилась, но на какое-то мгновение он перестал ощущать ее теплое дыхание на своей груди. Она ничего не отвечала, но он уже горько жалел о своих словах. Может, засмеяться и сказать что-то вроде: «Дорогая, я тебя обожаю!» — с томным придыханием, как актеры в тех черно-белых фильмах, которые так любит смотреть его мама? Или спросить: «Ты счастлива, Кэролайн?» — и притвориться, что это всего лишь игра, что он вживается в старомодную романтическую обстановку отеля и этого пошлого ситцевого номера для новобрачных.

Но Мэтт не мог этого сделать, потому что знал, что Кэрри его сразу раскусит. Актер из него никудышный, она сама ему об этом говорила.

— Мэтт… — прошептала Кэрри.

Его поразило, как сильно она изменилась с момента их встречи на свадьбе у Хью. Тогда он увидел женщину, которая страдает от обиды и отчаянно пытается справиться со своей болью. Теперь же Кэрри была совершенно спокойна и уверена в себе.

— Ты помнишь дискотеку для первокурсников? — спросил он.

— Да, помню. Вы с Хью смотрели, как мы с Ровеной танцуем. Знаешь, что студенческий женский союз предупреждал нас о мужчинах-хищниках?

— И это правильно, потому что мы с Хью как раз вышли на охоту в поисках новой жертвы и тут увидели вас.

— Но мы тоже вас заприметили.

— И ты выбрала Хью?

Мэтт знал, что она ничего не ответит, но он уже начал этот разговор и решил довести его до конца.

— Мне стыдно говорить об этом, — произнес Мэтт, поглаживая ее волосы, — но ты понравилась нам обоим.

— А как же Ровена?

— Ровена была… хорошенькой, но тогда, на дискотеке, мы оба запали на тебя. Хью решил, что я соперничаю с ним из чистого упрямства. Он уверял меня, что на самом деле я к тебе равнодушен и просто хочу отбить тебя у него. Мы поспорили, никто из нас не собирался уступать, и тогда…

Кэрри приподнялась на локте.

— Что же было дальше? — спросила она. Мэтт печально вздохнул и нехотя продолжил:

— Мы пошли в туалет и бросили монетку, чтобы узнать, кому из нас достанется право за тобой приударить.

— Какие нахалы! — Она села и сердито посмотрела на него.

Но Мэтт знал, что она не держит на него зла и готова проявить снисхождение.

— Ты, наверное, уже догадалась, что Хью победил. Конечно, это было несправедливо. Если бы удача тогда улыбнулась мне…

— Все было бы по-другому? — мягко подсказала Кэрри.

— Нет, я так не думаю. Мне кажется, все было бы точно так же. Ты бы ответила мне отказом и все равно сошлась бы с Хью. Вы бы стали жить вместе, а потом расстались бы. Я привык трезво смотреть на вещи, Кэрри. — Он протянул руку и коснулся пальцами ее щеки. — И я понимаю, что даже сейчас, после того, что между нами было, после нашего чудесного секса, ты не изменила свое мнение обо мне.