Звева Модиньяни - Рыжие волосы, зеленые глаза

Счеты с Антонино он свел на следующий день сам, в одиночку.

Взяв напрокат малолитражку, Петер добрался до сыроварни вблизи Болоньи. Машину он спрятал в густых зарослях бузины и стал вести наблюдение издали. Он заметил, что вокруг дома крутятся двое, затем подъехал третий на тяжелой, полугрузовой машине. Осторожно приблизившись к сыроварне, Петер наконец заглянул внутрь через запыленное стекло одного из окон. Не могло быть и тени сомнения в том, что здесь располагалась лаборатория по изготовлению наркотиков. А тощий и вертлявый тип, наполнявший картонный ящик пакетиками с белым порошком, был, конечно же, не кем иным, как Антонино Катанией. Петер не мог ворваться внутрь, так как мужчин было трое, а он один, к тому же скорее всего они были вооружены. Но удача была на его стороне. Двое — они, несомненно, были курьерами — вышли, таща в руках картонный ящик, набитый наркотиками, погрузили его в автомобиль и уехали. Антонино, оставшись один, занялся подсчетом полученных денег. Тогда Петер обогнул строение и внезапно распахнул дверь. Не ожидавший вторжения хозяин с завидным проворством вытащил финку. Петер был вооружен лишь собственной яростью.

— Ты Антонино Катания! — крикнул он, пригвоздив негодяя к месту испепеляющим взглядом.

Фактор неожиданности все-таки сыграл свою роль, потому что Антонино продолжал разглядывать его в полном недоумении.

— Какого хрена тебе надо? — прохрипел он.

— Убить тебя, — ответил Петер.

Антонино в ответ разразился презрительным смехом, однако по всему было заметно, как сильно он нервничает. Незваный гость, хоть и был безоружен, походил на сдвинутый с места Монблан.

— Правда? — насмешливо переспросил Антонино. — И за что же ты собираешься меня убить? Я тебя никогда в глаза не видел, засранец!

У Петера не осталось ни малейших сомнений в том, что Марию изнасиловали именно здесь, в этой сыроварне. Дикий крик взбешенного зверя разорвал ему грудь, он с голыми руками бросился на мерзавца и подмял его своей тяжестью. Застигнутый врасплох Антонино все же сумел пырнуть его ножом в предплечье, но Петер, не обращая внимания на рану, обеими руками схватил его за горло и стал душить. Преступник принялся судорожно хватать ртом воздух, однако Петер продолжал безжалостно сдавливать ему шею. Порез кровоточил, но он совершенно не ощущал боли. Жизнь Антонино Катании превратилась в легчайшее дуновение, вот-вот готовое оборваться.

И тут Петер ослабил хватку. Его противник потерял сознание, сам же он, напротив, пришел в себя и вновь обрел способность рассуждать здраво. Он не был убийцей. Он до сих пор ни разу никого не лишил жизни и не собирался делать это сейчас. Сняв с себя галстук, он заломил за спину руки Антонино и крепко связал их. На верстаке стоял телефон. Петер позвонил в полицию, продиктовал адрес сыроварни и сообщил:

— Здесь находится нарколаборатория. Вы найдете здесь и наркодельца. Его зовут Антонино Катания.

Он медленно опустил трубку на рычаг и вышел.

Ему оказали первую помощь в клинике «Салюс». Ночь он провел в Болонье, а наутро улетел в Соединенные Штаты, чувствуя, что должно пройти время, прежде чем он найдет в себе силы вернуться на виллу и ответить на вопросы Марии.

Петер вернулся на озеро, когда солнце начинало склоняться к закату. Мария радостно бросилась ему навстречу.

— Скажи, что тебе меня не хватало, — ласково попросил он, сжимая ее в объятьях.

— Мне тебя не хватало, — повторила она. — Не покидай меня больше, — ее голос звучал умоляюще, она спрятала голову у него на плече. Потом Мария подняла к нему лицо, а он наклонился и поцеловал ее в губы.

Это был их первый поцелуй, смягченный стыдливостью, верной спутницей самых искренних и чистых чувств.

— Ты мне нужен, потому что я люблю тебя, — призналась она.

Его лицо осветилось радостью. Крепко прижимая ее к себе, он прошептал:

— Если бы я не боялся показаться смешным, я тоже сказал бы тебе, что я тебя люблю.

— Тогда почему бы тебе меня не поцеловать? — тихонько спросила Мария.

Петер покраснел, как мальчишка:

— Не думал, что в моем возрасте еще могут происходить подобные вещи.

Несколько минут они стояли обнявшись и молчали, а затем медленно направились к вилле.

Экономка ждала их на пороге дома.

Для Марии это была первая ночь любви. Она испытала удивительно нежное, сладкое чувство, порожденное годами дружбы, взаимного уважения, своего рода обожания, которое питал к ней Петер, и ответной благодарности со стороны Марии по отношению к нему. Они занимались любовью с самозабвенным восторгом, прогнавшим все страхи, а потом улыбнулись друг другу, как подростки, очарованные чудесным открытием.

Мария не стала расспрашивать его о результатах предпринятого им расследования, Петер тоже старался избегать этой темы.

Они очень поздно спустились к ужину. Экономка накрыла стол на террасе, увитой страстоцветом, возле декоративного бассейна с кувшинками, в котором сновали японские кой [44] Вид декоративных аквариумных рыбок. , сверкающие в лунном свете подобно алмазам. Легкий вечерний ветерок шелестел листвой каменных дубов и доносил до них тонкое благоухание лимонных деревьев.

— Что с нами будет? — Глаза Марии радостно светились.

— «И жили они долго и счастливо», — произнес Петер. — Как в сказках.

— Навсегда? — спросила она.

— До конца наших дней, — провозгласил он с шутливой значительностью.

Подошел официант и вполголоса сообщил:

— Ваш сын едет сюда.

— Я пойду в свою комнату, — решила Мария.

— Поставьте еще один прибор, — приказал Петер официанту, ласково, но настойчиво удерживая ее за руку.

— Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, — настаивала Мария.

— Я слишком долго прятал тебя от него.

В эту минуту появился Джанни и наклонился, чтобы коснуться губами щеки отца.

Мария приветствовала его улыбкой.

— Какая радость и какая честь наконец-то познакомиться с загадочной женщиной, — промурлыкал молодой человек насмешливым, фатоватым тоном.

Мария пожала ему руку. Он был хорош собой и совершенно не похож на Петера. Только цвет волос был тот же. Джанни выглядел старше своих двадцати пяти лет.

— Надеюсь тебя не разочаровать, — ответила Мария.

— Это вряд ли возможно. У Петера Штрауса есть дар всегда выбирать лучшее. Например, мою мать. Вы ведь незнакомы с моей матерью, верно?

Мария бросила отчаянный взгляд на Петера, взывая о помощи. Но он был абсолютно невозмутим и продолжал есть с таким аппетитом, словно их и не было за столом.

— Конечно же, вы незнакомы с моей матерью, — продолжал Джанни все в той же издевательски-вкрадчивой манере. — Ведь вы с ней принадлежите к двум различным галактикам.