Гленн О'Брайен - Фактор внешности

О соперничестве Роттвейлер и Казановы знали все, но обсуждать эту тему было не принято. Но мне повезло особо — в модельную войну я вступил по необходимости, вынуждавшей меня отвечать на телефонные звонки.

— Скажите, что я хочу поговорить о Сьюзан.

Эти слова прогремели в моей голове подобно выстрелам. Что мне лучше сделать? Я знал, вражда зашла так далеко, что передать сообщение напрямую опасно: неизвестно, какая еще болезненная реакция последует со стороны Роттвейлер. А вдруг это известие спровоцирует у нее нервный срыв?

В конце концов, я решил посоветоваться с Романом, любимцем Роттвейлер, достаточно честным и порядочным сотрудником нашего агентства.

Роман, которого на самом деле звали Джонни Романо, был серым кардиналом модельного бизнеса. Он переметнулся на сторону Роттвейлер, расставшись с Казановой десять лет назад. Работая с ней, добился положения одного из самых влиятельных людей в фэшн-индустрии. Он слыл авторитетом для фотографов, клиентов агентства, моделей и всех, кто обращался к Роттвейлер за помощью или советом.

Роман не получил высшего образования, но имел целый ряд серьезных преимуществ, выделяющих его среди конкурентов. Итальянец сорока лет, приятной наружности, смуглолицый с проседью, его детство прошло в Нью-Йорке, и он отлично знал специфику жизни в столице. Роман служил и на флоте и в авиации, был геем, но предпочитал скрывать это. Я узнал, только когда он однажды проговорился: «Мой бывший бойфренд…» По нему сходило с ума немало красивых девушек, хотя большинство из них понимали, что у них нет ни малейшего шанса на взаимность с его стороны. А может быть, его недосягаемость еще больше распаляла? Девушки, которые не добивались ответа на свои чувства, рано или поздно начинали относиться к Роману как к старшему брату и любить его совершенно бескорыстно. Он был весьма мужественным человеком и прекрасно разбирался в мужских вопросах, но также мог и утешить женщину и понять ее проблемы.

Поначалу, наблюдая за его отношениями с моделями, я думал, что Роман — топ-менеджер по заявкам клиентов. Но его работа заключалась в ином. Он был лучшим другом Северина Кагана, наиболее влиятельного фотографа в модельном бизнесе и самого талантливого и добросовестного профессионала. Роман пользовался этой дружбой, чтобы заполучить для Роттвейлер лучших моделей, обещая им устроить фотосессию с Северином, и чаще всего не обманывал.

Мы были знакомы с Романом всего несколько недель, но он мне нравился, и думаю, ко мне он тоже относился с симпатией. Я как раз только-только закончил разговор с Казановой и решил обратиться к Роману, сидящему за соседним столом. Он знал Сьюзан еще с тех пор, когда она только появилась в агентстве, будучи в возрасте тинейджера.

Роман что-то объяснял клиенту по телефону, и я ждал, пока он освободится.

— Она не снимается в рекламе белья. Нет, никогда и ни у кого. Возможно, вы что-то недопоняли. Послушайте, это ошибка, вы заблуждаетесь. Вам следовало сразу уточнить информацию, я бы вам ответил, что на эту работу она никогда не согласится. Могу вам предложить Тельму, у нее телосложение не хуже. Я пришлю ее портфолио прямо сейчас. — Роман положил трубку, покачав головой: — Чертов идиот! Я бы его отправил в психушку.

Поскольку я даже не улыбнулся шутке, он тут же заподозрил неладное.

— Что случилось?

— Что-нибудь слышно о Сьюзан?

— Сьюзан?

— Да, Сьюзан Тоссейн.

— Ах, вот в чем дело… Я думал, ты о Сьюзан Сонтэг. — Он рассмеялся весьма сдержанно, тем приятным смехом, который свойствен только ему и никому больше. — А что такое?

— Звонил… Казанова. Я решил, что звонок важный, и пошел к Роттвейлер. Но она отказалась говорить с ним. Тогда он сказал, что хочет побеседовать с ней о Сьюзан.

— О! — Его глаза расширились от изумления. — Пойдем, покурим.

Я не курил, но вышел с ним на черную лестницу. Он зажег сигарету и прислонился к стене спиной, разглядывая потолок.

— Сьюзан была в отпуске несколько недель. Роттвейлер сама уговорила ее временно не работать. Но имей в виду: только ты, я и Роттвейлер об этом знаем. — Я довольно долго молчал, и он добавил, видимо, на всякий случай: — Ну, я имею в виду, что не следует об этом распространяться, никому, хорошо?

— Полагаю, Казанова об этом тоже знает, — возразил я.

— О да.

— Почему?

— Он знает обо всем, что с ней происходит. Она болтает с ним почти каждый день.

— Так что же, он хочет что-то выяснить по поводу ее отпуска?

— Он до сих пор позволяет себе похлопывать Сьюзан по заднице, посылать подарки.

— А зачем он звонил Роттвейлер?

— Он ей не звонил. Он ведь говорил с тобой? Заметь, дорогой мой.

— Но я же ничего о ней не знаю.

Роман рассмеялся так, словно не поверил ни единому моему слову.

— Возможно, и не знаешь чего-то, хотя я в этом сомневаюсь, но все полагают, что ты знаешь все, и в этом тебе будет трудно их разубедить. Понимаешь, как бы то ни было, Данте осведомлен о том, что Ротти приняла на работу необычного парня — громадного и весьма странного, так что теперь он будет пытаться прощупать тебя на предмет того, чем можно прельстить — деньгами, обещаниями помощи или покровительства…

— Но я ведь всего лишь помощник!

— Мир тесен, друг мой. Все знают все обо всех. Не то чтобы он шпионит или специально собирает информацию, но новости расползаются быстро в нашем мире. Когда ты пойдешь обратно и будешь садиться за стол, оглянись вокруг. Чем все заняты? Они разговаривают по телефону. — Роман засмеялся и добавил немного манерным женственным тоном: — «Бог мой, Мардж, видела бы ты нового цепного пса Ротти — семь футов ростом!» — Он почти безупречно изобразил обычный стиль поведения некоторых женщин в офисе. — «Ты шутишь? Может, он еще и железный?» — «Да-да, он очень хорош!»

Тут уж я не выдержал и расхохотался.

— Поверь мне, все знают в этом «семейном» бизнесе.

— Так со Сьюзан все в порядке?

Роман улыбнулся:

— Ну, это кому как. — Он помолчал немного и затем продолжил: — Возможно, тебе бы показалось, что Сьюзан вообще ни в каком отдыхе не нуждается.

— Ты имеешь в виду, у нее нет проблем?

— Проблем у нее больше чем достаточно, как у всех нас. Но это не значит, что она вынуждена проводить довольно долгое время в клинике реабилитации для алкоголиков и наркоманов.

Мы оба рассмеялись.

— Я не вижу ничего серьезного в словах «отдых» и «реабилитация», когда речь идет о модельном бизнесе. Здесь люди не напрягаются настолько, чтобы потерять здоровье или квалификацию. Да и есть ли у них вообще какая-то квалификация? А если нет, то что они могут потерять? Хотел бы я думать, что я квалифицированный специалист.

Я не сразу нашелся что ответить.

— Не волнуйся, не бери в голову. К тебе это не относится, я просто разглагольствую в свое удовольствие. Могу сообщить только одно: Сьюзан — это кремень, а не женщина, она прекрасно знает, что надо делать. И нашла прекрасный предлог на время снять с себя ответственность — удалилась отдохнуть. Отпуск для модели не означает конец карьеры, она может вернуться, если хочет. И часто добивается даже большего успеха, чем ранее.