Артем Литвинов - Пылающая комната

— Я никогда не был в вашем городе, господин Марлоу, — пояснил он, — я не знаю, о каком замке идет речь.

— О Замке Ангелов, так его окрестили, сейчас он так и стоит недостроенный, и мой… друг, он его мечтает купить.

— Ваш друг состоятельный человек, ему это вполне по карману, господин Марлоу, — возразил старик.

— Да, ему по карману, но я вас не об этом спрашиваю, я хочу, чтобы вы объяснили мне каким образом все эти вещи связаны с Chamber Ardante. И где теперь эти господа, Конрад и Хауэр, в аду или на небесах?

— Я не являюсь их куратором, господин Марлоу, и не могу дать вам ответ на ваш вопрос.

— Куратором? — я уже и раньше слыхал это слово при не менее необычных обстоятельствах, — что значит куратором?

— Куратор отвечает за сохранность пары, ему порученной, за их успешную инициацию, потерять пару, это величайшая трагедия, они составляются с такой тщательностью и путем настолько жесткого отбора, что каждый элемент имеет значение, каждый бесценен.

— А зачем нужны эти пары, как вы их называете?

На его лице появилась улыбка.

— Я не уполномочен давать такие сведения, да и сам я так и не узнал об этом, я потерял Лоренцо.

— И что это значило для вас?

— Я остался один, я был больше не нужен.

— И что же Конрад и Хауэр — это тоже была пара?

— Вы и сами это прекрасно понимаете, господин Марлоу. — ответил он.

— Да, это я кое-как понимаю, но почему бы вам не рассказать все остальное, не объяснить мне что делать, или вы не уполномочены?

— Вы и так делаете все, что можете, поверьте, больше сейчас не требуется, от проводника требуется только гибкость и преданность своему спутнику, не более того.

— А от второго, что от второго требуется?

— Идти к инициации, не отклоняясь и не сопротивляясь.

— Я хочу знать, что потом случается с проводником, что с ним происходит после, если инициация состоится?

— Не знаю, я не вошел в Пылающую комнату, господин Марлоу, если вам удастся этого сделать вы получите ответы на все ваши вопросы. Я думаю, вам пора вернуться к себе уже два часа ночи, а вы очень устали и нуждаетесь в отдыхе.

— В отдыхе? — переспросил я, — я ни в чем не нуждаюсь, я даже не знаю жив Крис или нет, если он погиб, что я буду делать, господин Клеман?

— Что бы вы не делали, вы доживете до самой глубокой старости, взгляните на меня.

Он позвонил Питеру, и тот недвусмысленно предложил мне последовать за ним. Я пошел как во сне. Вошел в номер и включил радио, имеративно-кокетливый женский голос вещал какую-то чушь в праздничной программе:

«…Агентство Lost Bridges поздравляет свою любимую модель Маргариту, самую сексуальную и восхитительную девушку в мире, особый привет передает Роджер Форест, да-да, здесь поясняется, кто же он, дизайн-менеджер, ах, как это романтично, мы надеемся, Марго, ты слушаешь сейчас нашу программу, и последнее сообщение, кому же оно, вот это да! Крису Харди, лидеру группы «Ацтеки» и его верному другу Стэну, проводящему сейчас одинокую ночь в швейцарском отеле «Фридрих Великий», ну надо же, кто бы мог подумать, что Крис Харди решил провести Новогодние праздники где-то в горах, катаясь на сноуборде, от кого же пришло это сообщение, да вот досада, нет подписи, ах, нет, я ошибаюсь, подпись G и M, вероятно, стеснительные поклонницы певца и его друга пожелали сохранить инкогнито, ну что же, мы передаем все их поздравления и приглашаем всех желающих послушать композицию «Ацтеков» — «Сердце девственницы» с такими замечательными словами, что совершенно неважно, кому же они все-таки адресованы — женщине или мужчине: «Я приношу себя в жертву ради того, чтоб ты вечно любил меня»».

Я выключил радио. Слушать его голос было невыносимо. Повалился на диван и, уже засыпая, продолжал повторять про себя только две буквы GM. «Привет с того света, от Гора и Мела, дорогой Стэн» — сказал я себе и закрыл глаза.

Крис лежал рядом, когда я проснулся, и спал, как убитый, они вернулись утром. Я не стал будить его и пошел завтракать один. Питер поздоровался со мной почтительно и вежливо и поинтересовался нормально ли я себя чувствую. Я чувствовал себя прекрасно, в жизни своей не получал большего удовольствия от еды и от сознания, что я жив, чем в то утро.

Кабинет Архангела в одном из крыльев Дворца Золотого Легиона был скудно освещен небольшой лампой, стоящей на столе. Все было очень солидно, тяжелые бархатные портьеры на окнах, медового блеска пол, кожаные кресла, стены, плотно заставленные книгами, и огромный письменный стол, крытый алым сукном, всегда напоминавший Хауэру о таком же столе, только крытом шкурой неведомого животного в самой пылающей комнате. Хауэр сидел рядом со столом в кресле, с сигаретой, в его стакане золотом и терракотой отсвечивал древний коньяк, с историей более кровавой, чем иное оружие. Архангел — за столом и его лицо в слабом мягком свете лампы было, как у грубо сработанного идола исчезнувшей культуры.

— Что ты хотел спросить, Мастер? — на его глаза не падал свет, но Хауэр видел их, черные, спокойные, они всегда напоминали ему беззвездное небо, глубина и настоящая отточенная временем бесстрастность.

— Если у вас есть время, милорд, — осторожно ответил Хауэр.

— Для тебя есть, спрашивай.

— Дело в том, что я вдруг понял, все происходило с такой скоростью, что я даже узнать не пытался, а почему все именно так.

— Как?

Хауэр замялся.

— Я никогда не встречал ни одной гетеросексуальной пары Кецаль — Проводник. Хотя в Висте есть женщины. Почему? Почему они сходятся, невзирая ни на что, даже если и воспитание, и положение, и сексуальная ориентация не позволяют им это? Почему они так страшно мучают друг друга в начале? — «Почему так мучили меня?» хотел спросить он, но запнулся. Архангел чуть заметно усмехнулся ему.

— Хороший вопрос. Это Ариэль и Пернатый Змей заставили тебя задуматься об этом?

— Да, они. Пернатый Змей не так безумен, как был в свое время Крылатый, но им тоже крепко досталось. Я все время вспоминаю себя, Архангел. — сознался он. — Ты же помнишь, ты был моим Куратором.

— Да, это было ужасно. Крылатый шел к своей цели такими методами, что странно, что ты вообще остался жив и в здравом рассудке. Впрочем, как мы выяснили, Проводник легко гнется, но почти не ломается. Видишь ли, Гор, — он впервые назвал его по имени и Хауэр изумленно перемигнул. — Тогда, когда это все начиналось, очень давно, ты даже не можешь представить когда, мы начали именно с гетеросексуальных пар. Я при этом не был, я вошел в Висту позже, на несколько столетий. Этот вариант провалился. Та Сторона всегда находила лазейку — разность между мужчиной и женщиной, их разные цели, их вечное противостояние. Ты же понимаешь, что их задача ослабить воинство Последнего Дня, ослабить всех, кто противостоит их вторжению. Нам удалась только одна пара, уже много позже, когда мы почти полностью перешли на гомосексуальный тип отношений. Они прошли Посвящение и вошли в Пылающую Комнату.