Виктория Баринова - Звезда моей любви

Внутри дома было большое помещение с ровными рядами скамеек и окнами во всю стену. Аля села на скамейку рядом с Домрой и осмотрелась вокруг. Сестры возбужденно перешептывались и поглядывали на входную дверь. Аля физически ощущала напряжение, наполнявшее зал. Ожидания тридцати женщин, их страхи, надежды, желания… Стремления, намертво склеенные любовью к одному мужчине, представляли собой невероятную силу.

Наконец входная дверь распахнулась, и в зал вошел Евгений.

— Здравствуйте, дорогие мои.

По залу пронесся восторженный стон. Евгений заговорил. Все слушали его, затаив дыхание. Чтобы не смотреть на Учителя, Аля упрямо разглядывала дощатый пол. И все равно его отчетливый негромкий голос завораживал пленницу, мешал думать, противиться ему и ненавидеть…

Аля посмотрела на Домру. Она не особенно удивилась тому, что глаза экономки закатились, а на лице появилось бессмысленное выражение. Фокусник достал волшебную дудочку, и беспомощные жертвы готовы плясать под нее.

Аля подняла голову и встретилась глазами с Евгением. Он смотрел на нее и улыбался. Такой приветливой и нежной была его улыбка! Невозможно было не улыбнуться ему в ответ…

Но Аля собрала остатки воли в кулак и отвернулась.

Евгений продолжал говорить. Он перешел к рассуждениям о любви, которой непрестанно наполняется его сердце, о страданиях, поджидающих женщин на каждом углу. Аля видела слезы, застывшие на глазах некоторых слушательниц… Она и сама почувствовала, что слова Евгения задевают ее. Он напоминал Але об Илье. Время, прошедшее после разрыва представлялось ей адом, в который ее кинула безжалостная рука мужа. Тот час был мясорубкой, через которую прокрутили ее нежную душу и чистую любовь. Не было прощения такому преступлению! И нет больше надежды на любовь и жизнь жестоком мире, вдали от Учителя… он один знал секрет истинного женского счастья…

Только увидев, как сестры встают и идут к выходу, Аля поняла — собрание закончилось. Она медленно встала, пытаясь осознать произошедшее. В ее голове была странная звенящая пустота, а к горлу подступили слезы. Аля не понимала, насколько ужасной была ее прошлая жизнь! Страшно представить, что бы с ней было, если бы она не встретила Учителя…

— Аля, останься, пожалуйста, — услышала она голос Евгения. — Нам надо поговорить.

Каждая жилочка в Алином теле задрожала от радости. Сейчас все уйдут, и она останется наедине с ним, будет слушать его завораживающий голос, смотреть в его прекрасные глаза…

Сестры неторопливо выходили из зала, и никто не мог сказать, какие чувства бушуют в их сердцах. Одна маленькая неистовая Лола пыталась испепелить Алю взглядом.

Как ни странно, это привело Алю в чувство. Лола быстро прошла мимо, едва не сбив ее с ног. Этого было достаточно, чтобы пелена спала с Алиных глаз. Ей стало страшно. Бежать от него! Надо бежать от Евгения как можно быстрее, а не надеяться на свою непоколебимую твердость.

Но бежать было поздно. Они остались в зале одни.

— Садись, пожалуйста. — Евгений показал Але на первую скамейку. — Как тебе у нас живется?

— Кошмарно. Я мою курятники и кормлю кур.

— Но это же замечательно! Ты ищешь свое место в мире.

Аля кусала губы.

— Ты же не из тех, кто боится работы, да?

— Я актриса, если ты забыл!

— Почему же, помню. Актриса, притом слабенькая. Надеюсь, что птичница из тебя получится лучше.

— Я слабенькая актриса? Да что ты в этом понимаешь!

— Ты плохая актриса хотя бы потому, что не можешь притвориться, что любишь меня, как остальные сестры, — усмехнулся Евгений. — И мне это нравится.

От неожиданности Алин гнев как рукой сняло.

— А что, все притворяются?

— Нет, — расхохотался Евгений. Он встал, заложил руки за спину и прошелся к окну. — Они на самом деле меня любят. А ты — нет. Я не понимаю почему.

— Ты такой умный. Догадайся!

— Мне кажется, муж никак не отпускает тебя. Ты думаешь о нем, а он развлекается с любовницей. Я читал об Илье…

— Не знала, что ты увлекаешься желтой прессой!

— Я читал ее ради тебя. — Евгений сел рядом и обнял Алю за плечи. — Я же люблю тебя, глупышка, и хочу, чтобы тебе было хорошо. Ты для меня самая красивая и желанная. Я с ума по тебе схожу…

— Тогда отпусти меня домой.

— Опять ты об этом! Что ты забыла дома? Здесь я могу сделать тебя королевой. Я выполню любое твое желание. Ты будешь счастлива со мной… Дорогая, любимая…

Он прижимал Алю к себе, гладил по спине, целовал ее волосы. Но физическое отвращение, которое она испытывала к этому человеку, помогало ей сохранять ясность ума и не поддаваться его чарующему голосу.

— Я приду к тебе сегодня ночью, хорошо? — Евгений пытался поцеловать Алю в губы. — Я больше не могу терпеть… Я места себе не нахожу…

— Ну уж нет! — Аля оттолкнула его и вскочила. — Я лучше утоплюсь, чем буду с тобой спать! Ясно?!

Она выбежала на улицу. Евгений — за ней.

— Аля, постой… послушай…

Он схватил ее за руку, но Аля развернулась и с размаху залепила нерасторопному Учителю пощечину. Всю свою бессильную ярость, всю ненависть к человеку, который вздумал распоряжаться ее жизнью, вложила Аля в один-единственный удар. Она испытала почти физическое наслаждение, когда увидела пунцовое пятно на гладкой щеке Евгения.

— Ах ты, дрянь… — Он отпустил Алину руку и схватился за ушибленное место. Привычной доброты уже не было в его глазах. — Ты все равно никуда не денешься. В ногах у меня будешь валяться и умолять о любви, а я еще подумаю, посмотреть ли в твою сторону или же выгнать из поселка в тайгу!

Он ушел в дом, с грохотом захлопнув входную дверь перед лицом остолбеневшей Али.

Известие о том, что одна из сестер осмелилась ударить Учителя, распространилось по поселку еще до того, как Аля вернулась домой.

— Что произошло у тебя с Учителем? — грозно спросила Домра, как только Аля переступила порог.

— Он стал распускать руки, и я поставила его на место.

— Ты хоть представляешь, что ты наделала? Учитель все готов для тебя сделать, а ты ведешь себя как неблагодарная тварь!

— Вот и отправьте меня домой, раз я вам не подхожу! Я не люблю вашего Учителя! Мне все здесь надоело! Осточертело! Куры, тесто, тряпки эти уродливые! Болтовня вечная насчет любви! Не могу больше! Выпустите меня из этого дурдома!

У Али началась истерика. Она рыдала, заламывала руки, била кулаками в стены, оскорбляла всех. Через десять минут наступил спад, и она позволила Домре умыть себя и отвести в комнату.

После этого эпизода Аля заметила, что вся пища, приготовленная Домрой, стала отдавать горечью. Она пожаловалась. Но Домра рассудила — Аля больна и не чувствует истинного вкуса еды.

Это походило на правду. Болезнь возвращалась, по капле забирая ее силы. У Али все валилось из рук, она не могла сосредоточиться на работе. К середине дня Аля ужасно уставала. Хотелось лечь на кровать, закрыть глаза и снова увидеть тот сон, после которого все тело горело как в лихорадке…