Наталья Труш - Опоздавшие на поезд в Антарктиду

Они уходили по широкой аллее. Впереди – Анна с Ракитиным, который тихонько уговаривал ее не рыдать и ревниво посматривал на букет хризантем, который она нюхала.

– Вкусно?

– Осенью пахнут…

Ракитин сунул нос в цветы.

– Ну а теперь можно начинать разбор полетов! – Анна крепко сжала рукой его пальцы, потрясла их. – Отвечай! Что это сегодня было?!! Кто курил?!!

– Я не курил. Я нервничал.

– Ракитин! Ты смешной!

– Знаю… – Сергей помолчал. Еще раз потянулся к цветам и понюхал. – Осенью пахнут… Я люблю тебя. А влюбленный мужик становится смешным. Курить не буду – слово даю.

– Ты никогда не говорил мне такого…

– А я и не думал, что могу так! А когда ты сегодня ушла в парк, я понял, как плохо без тебя. И понял, что бывает, когда уходят любимые женщины.

Они шли не оглядываясь, занятые только друг другом, не молодые, но очень-очень счастливые.

За ними – Игорь с Варенькой. Она слегка прихрамывала, и если присмотреться, то можно было увидеть в складках ее модного балахона палку, на которую она опиралась.

Покровские смотрели им вслед.

– Анна меня тогда за Варю приняла… – Ольга покачала коляску. – А Игорь думал, что она погибла…

– Дедом стану – надо же такое! – Покровский задрал голову в небо и вдруг завопил радостно: «А-а-а-а-а-а-а-а!!!», перепугав всех, кто был рядом, и отпустил связку шаров, которые и так уже нетерпеливо приплясывали на привязи, а почувствовав волю, взмыли ввысь.

И на вопль его радостный обернулись все – Игорь с Варенькой и Анна с Сергеем Ракитиным. И все поняли, о чем радостно вопил Илья Покровский, отпуская на волю табун разноцветных шаров. Он умчался в синее небо и скрылся из вида через минуту.

Воля – это воля. Она даже воздушному шарику на веревочке дорог…

Вадим Шефнер. «Умей».