Андрей Матвеев - Летучий голландец

— А что помогает? — равнодушно спросил доктор, заполняя бумаги.

— Спасательные плоты, — сказал Марко, — но на самолетах их не бывает, они большие, для них нет места!

— Так придумайте что-нибудь сами! — сказал доктор и равнодушно улыбнулся.

Марко попрощался и поехал домой.

В тот же вечер он придумал чемодан.

Он не знал еще, как его сделать, но точно представлял, что это должно быть.

Внешне — нормальный чемодан, только, может, чуть побольше, такой очень большой кофр.

Но в нем нет вещей, когда этот чемодан попадает в воду, то он сам раскладывается, боковые стенки заполняются воздухом, и получается плот.

А еще в чемодане есть НЗ.

Пища, вода, фонарик, нож.

Марко лег спать, но никак не мог заснуть — мозг напряженно работал, пытаясь понять, как сделать такую штуковину.

Под утро Вандердекер все же заснул, но решения проблемы во сне так и не увидел.

Оно пришло позже, через месяц, когда он опять летел, в этот раз над Атлантическим океаном, и вновь накачивал себя виски, жалея о тех деньгах, которые заплатил в клинике.

Внезапно в голове что-то щелкнуло.

Стюардесса как раз объясняла, как пользоваться жилетом.

Он слышал это уже множество раз.

Но сейчас в голове что-то щелкнуло, Марко достал из кармана блокнот, ручку и начал рисовать схему.

Еще три месяца ушло на доработки, потом он начал искать мастера.

На маленькой фабрике под Гаагой, специализирующейся на средствах спасения в экстремальных ситуациях, ему ответили согласием, хотя банковский счет Марко после этого резко уменьшился.

Но он был готов на все, главное — чтобы чемодан был наконец построен, тогда страх исчезнет, тот давний детский страх маленького Вандердекера.

Чемодан сделали за две недели, внешне это был солидный кофр крокодиловой кожи, хотя на самом деле использовался совсем другой материал — из тех, что применялись в космической промышленности.

Каркас был сделан из легчайших и сверхпрочных сплавов.

А еще в чемодан был вмонтирован небольшой электромотор — чтобы он мог плыть, как лодка.

И радиомаяк, включавшийся при ударе чемодана о воду.

Марко забрал свою драгоценность и увез домой.

Весь вечер он сидел, пил пиво, смотрел на чемодан и думал, что отныне все пойдет как надо.

Еще на фабрике они проверили, как эта штука работает, бросив изобретение Вандердекера в бассейн, — чемодан раскрылся, Марко даже прыгнул в него и торжественно проплыл бассейн по периметру.

Так что сейчас все пойдет как надо, вот только…

Вот только как сделать так, чтобы чемодан всегда был с ним, — он слишком велик, чтобы проносить его на борт как ручную кладь.

И еще — одно дело бассейн, другое — настоящее море.

Или океан.

Марко смотрел на чемодан и чувствовал, что у него возникает непреодолимое желание как можно скорее очутиться в воздухе.

Сесть в самолет и перелететь через Средиземное море.

И через Красное.

Но лучше — через все океаны, кроме Северного Ледовитого.

Отныне Марко Вандердекер постоянно был в воздухе.

Небо над Тихим океаном.

Небо над Атлантикой.

Небо над Индийским океаном.

Он прилетал из одного места в другое, приходил в себя, оставлял чемодан в номере и шел пить пиво.

Бродил по барам, потом опять улетал.

Он ловил катастрофу, как люди ловят бабочек.

Или — большую рыбу.

Только у него пока не получалось.

Он даже перестал пить в воздухе. — Каждый раз, когда самолет отрывался от взлетной полосы, Марко молился, чтобы это наконец случилось. Любое потряхивание кабины воспринималось им как начало самого главного праздничного фейерверка в его жизни, но почему-то ничего не случалось, и он опять принялся за виски, всерьез и на земле.

Таинственная космическая ткань, замаскированная под крокодиловую кожу, потеряла свой первоначальный блеск, стала потертой, как и положено выглядеть обивке чемодана бывалого путешественника.

Замки потускнели.

Временами Марко открывал его, менял сухой рацион и запас воды, смазывал мотор, потом закрывал опять.

Все чаще и чаще ему снилось, что самолет с ним уже падал в океан и чемодан не открылся.

Он не открылся, и Марко утонул!

Тогда он просыпался в холодном поту, шел к бару и наливал себе чего-нибудь покрепче.

На два пальца, временами — на три.

Смотрел на стакан, опустошал его одним глотком и снова тащился в постель.

Иногда во сне к нему приходил предок.

Летучий Голландец. Капитан Марко Первый.

В истлевшей треуголке, с давно потухшей трубкой, которую он никогда не вынимал изо рта.

Вандердекер-младший вежливо предлагал ему виски, но тот отказывался и произносил лишь одну фразу:

— Ты приговорен к скитаниям, как и я, теперь ты меня понимаешь?

— Понимаю! — отвечал Марко. Предок показывал желтые гнилые зубы и с жутким, нагоняющим мурашки хохотом растворялся в темноте.

А самолеты, на которых летал Марко, все не падали, и он уже начал подумывать о том, что скоро сойдет с ума.

Бог не любил его, Бог проклял его точно так же, как самого первого Вандердекера.

Но когда старенький DC, на котором он летел из Бангкока в Пхукет, затрясло, Марко вдруг увидел улыбку Бога.

Добродушную, во все лицо.

Марко тоже улыбнулся и даже согласился выпить очередной стаканчик виски, который заказал ему перепуганный афро-американец, сидящий впереди.

Самолет швыряло. Бог смеялся.

Вот-вот как это случится!

Он все же надел жилет — чемодан стоял в багажном отделении, и неизвестно, что еще надумает Бог, вдруг решит, что Марко должен немедленно пойти ко дну, а волшебный чемодан будет нестись по поверхности океана, пустой и подгоняемый ветром.

Эксперимента ждать пришлось много лет.

Марко засмеялся.

Кто-то сказал сзади: — Этот уже сбрендил!

Марко засмеялся еще громче и запел.

Самолет падал в воды Андаманского моря, но он этого не знал.

Зато он знал, что самолет падает и что совсем скоро станет ясно, работает чемодан или нет.

Это просто: если он не утонет и сможет выбраться из кабины, то жилет удержит его на воде, и надо будет лишь оглядеться.

И прислушаться.

Радиомаяк в чемодане заработает, маленький наушник, всегда вложенный в ухо, если Марко находится в воздухе, примет сигнал.

Будто спутник: бип-бип, бип-бип.

Самолет ударился о воду, Вандердекер погрузился в кошмарную темноту.

Дернул за шнурок на жилете, тот надулся, Марко полетел к поверхности.

Он действительно не утонул, как тонет сейчас неподалеку самолет.

Он выплыл, странным образом выбравшись из разрушенного салона, — впрочем, если бы сидел в хвосте, то это бы не удалось.

В левом ухе что-то пискнуло, ожил наушник.

Марко слушал бип-бип и был счастлив.

Никого больше нет, а он есть!