Ирина Мясникова - Кикимора болотная

«Интересно, — подумала Тася, вспомнив портрет Марины Левшуковой в журнале. — Никогда бы не подумала, что женщина с таким капризным лицом может так уютно обставить комнату».

В ванной комнате Тася обнаружила настоящую чугунную ванну на красивых замысловатых ножках. Ванна стояла посередине и, наверное, предназначалась для того, чтобы лежать в ней в ароматной пене. Тася разлеживаться в ванной не собиралась. Она быстренько приняла душ, привела зареванное лицо в порядок и, хорошенькая и посвежевшая, спустилась в гостиную. В гостиной за роялем сидел Левшуков и задумчиво перебирал клавиши. За ним в огромном окне во всю стену стояла темнота. Тася подумала, что хорошо, что она согласилась на его предложение, не то сидела бы сейчас на шоссе в темноте и ждала бы гаишников. Да еще бы Штукина ныла рядом про службу свою.

Левшуков заметил Тасю, закрыл крышку рояля и поднялся ей навстречу. В широких штанах и свитере крупной вязки он ей нравился гораздо больше, чем в костюме и при галстуке.

— Пойдемте на кухню, Семеновна вас накормит, а потом мы с вами хорошенько выпьем. После такого дорожного инцидента выпить вам не помешает.

— Не помешает, — согласилась Тася.

Они прошли на большую кухню, которая, в отличие от Вериной, была выполнена в деревенском стиле. С большой плитой посередине, простым деревянным обеденным столом и лавками вдоль него. За столом сидел один из охранников и уплетал за обе щеки тушеную картошку с мясом. Пахло одуряюще вкусно. У плиты суетилась крупная пожилая женщина.

— Алексей Николаич, я сейчас, заканчиваю уже, — сказал охранник, вставая и запихивая в рот кусок хлеба.

— Сиди ешь спокойно, — цыкнул на него Левшуков. — Семеновна, чего у нас на ужин, он же обед?

Охранник плюхнулся на место, а Семеновна подложила ему в тарелку еще картошки.

— Так это, — сказала она, — щи кислые да картошка с мясом. Будете? Или я вам могу рыбы нажарить.

Она вопросительно посмотрела на Тасю. Видимо, предполагала, что такие манерные дамочки простецким щам предпочитают полезную диетическую пищу.

— Не надо мне никакой рыбы, — сказала Тася и села рядом с охранником. — Я сто лет щей не ела и картошки!

— Вот и хорошо. Кто хорошо ест, тот хорошо работает, — заметил Левшуков, усаживаясь напротив.

— Водочки вам подать? — поинтересовалась Семеновна.

— А давайте, — согласилась Тася. — А то все шампанское да шампанское.

— С кислыми щами первое дело водки выпить, — сказала Семеновна, доставая из холодильника запотевшую бутылку и ставя Левшукову и Тасе красивые хрустальные стопки.

— А мне? — спросил охранник.

— А ты при исполнении. Забыл? — Семеновна поджала губы. — Ну что за люди! Разрешили ему с хозяином за стол сесть, так он уже и водки просит. Тебе компот полагается.

Тася рассмеялась. Ей определенно нравилась эта компания. Интересно, как во все это вписывается красавица Марина?

— Ну, за встречу! — провозгласил Левшуков и поднял свою рюмку.

— За встречу и с прошедшим Новым годом вас, спасибо!

Они чокнулись и выпили.

— А жена ваша где? — не удержалась Тася и тут же захотела провалиться на месте, увидев, как изменилось лицо Левшукова.

— Помяни черта, он и явится, — сказала Семеновна и перекрестилась.

Несмотря на черные очки на глазах Левшукова, Тася почему-то почувствовала, что он недобро зыркнул глазом в сторону Семеновны. Семеновна явно тоже это поняла, потому что вдруг исчезла, как и не было ее. Охранник тоже тихонько дематериализовался.

Левшуков посмотрел на Тасю и вдруг лучезарно улыбнулся:

— Да кто ж ее знает, где она сейчас? Может, в городе, а может, в Ницце или еще где-нибудь.

«Ну да! Осталось только спросить его, почему он не с ней в Ницце или Куршевеле, и можно будет вместе с вещичками отправляться в сторону шоссе разыскивать япончика», — испуганно подумала Тася. От его улыбки ей сделалось нехорошо. Она быстро стала работать ложкой, поглощая щи. Даже вкуса не почувствовала.

— А у вас, Анастасия Михайловна, муж имеется? — как ни в чем не бывало поинтересовался Левшуков.

— Нет, выгнала, — сообщила Тася, продолжая уничтожать щи.

— Пил?

— Нет, просто дурак.

— Понимаю. Очень понимаю. — Левшуков тяжело вздохнул. — А дети есть у вас?

— У меня дочь в девятом классе.

— Этот возраст особенный, когда мозги совершенно набекрень. Оставлять одну никак нельзя.

«Это он меня так вежливо выпроваживает, думает, у меня Дуська одна дома сидит, а я с подружкой в Финляндию развлекаться ездила. Пожалел, наверное, что позвал», — думала Тася, разглядывая свою пустую тарелку.

— Мою можно, она до жути рассудительная, иногда меня даже этим пугает. Я ее сейчас на каникулы отвозила к матери своей в Италию. Мы через Лаппеенранту летали. — Тася решила все-таки пояснить Левшукову, что она приличная одинокая мамаша, а не какая-нибудь там вертихвостка.

«Хотя какая теперь разница, что он обо мне подумает, если вон как из-за своей красавицы Марины переживает. Неужто Марина эта ему нагло изменяет и по Куршевелям с любовниками болтается?»

— У вас мама в Италии живет? — Левшуков встал из-за стола и положил Тасе тушеной картошки.

— Давно. Так получилось. У меня брат Антонио, очень болен. Не ходит. Она с ним живет, — сказала Тася и разозлилась сама на себя: «Ну вот! Начала теперь оправдываться».

— У вас отец итальянец?

— Вполне может быть. У меня отец никому не известный огненный змей! — опять ляпнула Тася.

Левшуков рассмеялся:

— То, что змей, — это понятно, но почему огненный?

— Это моя дочка так решила. Она меня кикиморой считает. Они там в школе черт-те что теперь проходят. Вот она и увлеклась фольклором, сказками разными. Хотя, зная характер моей мамаши, можно представить, что с простым змеем она бы ни за что не связалась. Только с огненным.

— Ну, на кикимору-то вы ни капельки не похожи. Кикимора она тощенькая, носатенькая, ручки-ножки — палочки.

— Так я такая и есть. При ближайшем рассмотрении.

— Кокетничаете, Анастасия Михайловна! Вы же прекрасно про себя знаете, что хорошенькая.

Тася хотела ему рассказать про свои школьные фотографии, где явно видно, кто кикимора, а кто нет, но не успела. В кухню ввалились охранники, оставленные Левшуковом на шоссе для разбирательств с гаишниками.

— Все, машину вашу доставили. Документы вот. Ключи там, в машине. Наш водитель ее посмотрит, все ли в порядке, да помоет слегка. Она у вас как танк, который грязи не боится. И можете завтра прямо на станцию ехать.

— Спасибо, ребята. Огромное вам спасибо. И вам, Алексей Николаевич, спасибо. — Тася вскочила. — Вы садитесь, проголодались, наверное. А я уже поела.

Левшуков тоже встал. Ребята вопросительно на него смотрели.