Диана Палмер - Сентябрьское утро

Она упрямо стиснула зубы:

— Нет.

Он медленно встал с кресла. В его движениях была фация, неожиданная в таком высоком мужчине. В развороте его широких плеч было что-то пугающее, не говоря уже о мгновенном, как у хищника, сужении зрачков.

— Что ты сказала? — произнес он обманчиво мягким тоном.

Она сложила ладони перед собой и сжала их что было мочи.

— Я сказала «нет», — выдавила она из себя срывающимся голосом. Ее темные глаза смотрели на него с мольбой. — Блейк, это и мой дом. По крайней мере ты так сказал в тот день, когда просил меня переехать сюда жить.

— Но я не говорил, что ты можешь использовать его как дом романтических свиданий!

— Ты же приводишь сюда женщин, — парировала она, ощутив острый приступ мучительной боли при воспоминании о том, как однажды, вернувшись откуда-то раньше времени, застала его наедине с Джессикой Кинг в этом самом кабинете. Джессика была обнажена до пояса, и Блейк — тоже. Кэтрин почти не обратила внимания на эту блондинку, так потряс ее Блейк, с его широкой мускулистой грудью, обнажаемый нетерпеливыми женскими руками. Кэтрин так и не смогла вытравить эту картину из памяти, его чувственный рот, его глаза, почти черные от желания…

— Приводил, — уточнил он вежливо, с неожиданной точностью расшифровав это воспоминание. — Сколько тебе было тогда? Пятнадцать?

Не глядя на него, она кивнула:

— Ровно.

— И я наорал на тебя, верно? — мягко напомнил он. — Я не ожидал, что ты вернешься так рано. Я изголодался, был раздражен и измучен. Когда я отвозил Джессику домой, она была вся в слезах.

— Мне… мне надо было постучать, — признала она. — Но мы ездили на этот благотворительный базар, и я выиграла приз, и мне не терпелось поскорее рассказать тебе…

Он улыбнулся.

— Ты всегда бежала прямо ко мне похвастаться своими победами, как маленькая девочка — игрушками. До того вечера. — Он не сводил глаз с ее профиля. — Но с тех пор ты воздвигла между нами стену. Стоило мне приблизиться, как ты загораживалась чем-нибудь. В прошлый раз это был Джек Харрис. Теперь этот писатель.

— Ничего я не воздвигала, — защищалась она. — Это ты строишь стену, Блейк. И сам стал какой-то каменный. Почему ты не позволяешь мне стать независимой?

— Чего ты хочешь? — спросил он. Она рассматривала изящную отделку камина — бежевые и белые завитки причудливого орнамента.

— Сама не понимаю, — пробормотала она. — Но так и не пойму, если ты будешь все время душить меня. Я хочу быть свободной, Блейк.

— Никто из нас не свободен, — философски заметил он. В его глазах горело желание, а в голосе слышалась горечь. — Чем тебя так привлек этот Донован? — неожиданно спросил он.

Она вздрогнула, и горящее в его взгляде желание вдруг как в зеркале отразилось в ее глазах.

— С ним весело. С ним можно смеяться.

— И это все, что тебе нужно от мужчины? Смеяться?

Он произнес это так, что у нее мурашки побежали по спине. И выражение его лица было каким-то странным.

— Что же еще? — выпалила она, не подумав. Медленная чувственная улыбка приподняла углы его рта.

— Пламя, которое разгорается между мужчиной и женщиной, когда они любят.

Она с трудом усидела на своем стуле. Потом заявила, якобы глубокомысленно:

— Слухи об этом сильно преувеличены. Он откинул голову назад и расхохотался.

— Тише! — сказала она. — Ты разбудишь весь дом.

Его белые ровные зубы казались еще белее на фоне смуглой кожи.

— А ты покраснела, как маков цвет, — заметил он. — Что ты об этом знаешь, девочка? Ты упадешь в обморок, если мужчина начнет заниматься с тобой любовью.

Она была вне себя от возмущения.

— Откуда ты знаешь? Может быть, Лоренс…

— ..Может быть, нет, — перебил он ее. Теперь его глаза смотрели доверчиво и мудро. — Ты еще слишком невинна, маленькая Кэт. Будь у меня хоть какие-то опасения на этот счет, я бы в два счета забрал тебя с Крита.

Она состроила недовольную мину.

— В наши дни невинность не слишком большая ценность, — вздохнула она, вспомнив язвительные замечания Мисси Донован по этому поводу.

Он надолго замолчал, словно взвешивая эту мысль, стало слышно, как в холле мерно тикают большие бабушкины часы.

— Не вздумай выбрасывать свою, — мягко предостерег он.

— Ох, Блейк, не будь таким старомодным, — пробурчала она. — Интересно, — прибавила она с саркастической улыбкой, — каково бы было тебе сейчас, если бы все женщины в мире сохраняли девственность?

— Довольно паршиво, — признал он. — Но ты — не одна из моих женщин, и я не желаю, чтобы ты, как какая-нибудь нимфоманка, предлагала себя мужчинам.

Она вздохнула.

— Вряд ли этого следует опасаться, — хмуро сказала она. — Я этого не умею.

— Это твое платье — чертовски удачное начало, — заметил он. Она запротестовала:

— Но оно намного скромнее, чем то, в котором была Нэн.

— Я заметил, — произнес он с задумчивой улыбкой.

Она посмотрела на него из-под ресниц.

— Нэн считает тебя самым сексуальным мужчиной на свете, — небрежно бросила Кэтрин. — Она знала, что ты придешь.

Его лицо окаменело.

— Нэн — дитя, — проворчал он, отворачиваясь и засовывая руку в карман. — А я слишком стар, чтобы поощрять поклонение кумирам.

Нэн была ровесницей Кэтрин. Ее сердце словно налилось свинцовой тяжестью, захотелось выместить на нем свою боль. Вечно он выставляет ее такой глупой и неуклюжей.

Она все смотрела на его широкий подбородок. Вообще на него было приятно смотреть. Такой высокий, и напряженно-чувственный, и полный жизни. Такой спокойный, заботливый мужчина. И настоящий тиран!

— Если ты не позволяешь мне пригласить сюда Ларри, — тихо произнесла она, — то я, наверно, отправлюсь с ним на побережье, на этот писательский конгресс.

Он обернулся и посмотрел на нее жестким, пугающим взглядом.

— Ты что, угрожаешь мне, Кэт?

— Куда уж мне! — дерзко отозвалась она.

Его смуглое лицо оставалось непроницаемым, как каменное изваяние.

— Мы поговорим об этом позже. Она хмуро посмотрела на него исподлобья и пробурчала:

— Тиран!

— Это твой коронный номер? — вежливо осведомился он.

— Женоненавистник! — Она сделала вторую безнадежную попытку уязвить его. — Ты меня выводишь из терпения, Блейк!

Он словно нехотя приблизился к ней.

— А ты что со мной делаешь, как ты думаешь, маленькая Кэт? — спросил он голосом, похожим на тихое рычание.

Она смотрела снизу вверх на его высокомерное лицо и ждала, пока он приблизится на расстояние выстрела.

— Я, наверное, тоже вывожу тебя из терпения, — признала она со вздохом. — Мир? Он снисходительно улыбнулся:

— Мир. Подойди сюда.

Он приподнял ее подбородок и наклонился к ее лицу. Она, закрыв глаза, ожидала привычного, короткого жесткого, прикосновения его губ. Но он не поцеловал ее.