Ребекка Форстер - Секрет успеха

— Очень жаль, говорю, что каждый вечер ты возвращалась ко мне одна, а Флетчер шел к себе в гостиницу. — Взяв в руки конец своего длинного шелкового шарфа, Пилар сосредоточенно перебирала длинные кисти. «Зря ты корчишь из себя девчонку-недотрогу», — хотела было добавить она, но прикусила язычок.

— У меня нет привычки спать с фотографами, которые делают мои снимки для журнальных статей, Пилар, — спокойно ответила она.

— Ах, он не просто фотограф, ma cheri. — Опустив край шарфа, Пилар наконец решила, что больше не может играть в эту игру. Времени оставалось слишком мало. Чар так много сделала для нее в эти последние несколько дней, что она обязана открыть подруге глаза. — Флетчер очень хороший человек. Между вами что-то есть, я вижу. Вы провели в Париже не так уж много времени, но даю голову на отсечение, ты его успела покорить. — И, погрозив подруге пальцем, Пилар продолжила: — Он прекрасный человек, Чар. Смотри, не упусти его.

— У нас с ним общее дело, я же тебе объясняла, — ответила Чар, раздражаясь, потому что понимала: Пилар была права.

— Твои слова звучат очень уверенно, но твои глаза… О, Чар, они говорят о другом. И Флетчер тоже. Он хочет…

— Меня не волнует то, чего он хочет, — отрезала Чар, не желая продолжать этот разговор.

Кроме того, у нее были обязательства. Росс ждал ее. Добрый, надежный старина Росс. Она должна еще разобраться в их отношениях, а не мечтать о воображаемом романе с человеком без корней, напоминающем ей перекати-поле. Вольная птица, скиталец, который мог бросить доходный бизнес, — это не тот тип человека, о котором Чар может думать серьезно. Флетчер Хокинс увлечен только своим фотоаппаратом. Вот он опять навел на нее свой объектив.

Рассердившись, Чар взяла свою дорожную сумку и, расстегнув молнию, почувствовала, как отступает раздражение при виде прекрасных старинных кружев. Она потратила на них столько денег в торговых рядах на Клингокур! Она осторожно перебирала пальцами тонкие ажурные кружева, предвкушая, какие дивные модели можно сконструировать с ними. Чар чувствовала, что она несправедлива к Пилар, доброе сердце которой желало подруге только добра. Но все усилия Пилар разбивались о глухую стену, воздвигнутую ее американской приятельницей.

Чар взяла подругу за локоть.

— Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Я и сама чувствую, что ты права. Флетчер очень незаурядный человек, но он не для меня. Росс понимает, что мне нужно и чего я жду от жизни. С Флетчером мне было хорошо и интересно, но ты должна помнить, что мы в Париже, а Париж — волшебный, магический город. А волшебство, Пилар, имеет мало общего с реальной жизнью. Сейчас наступило время вернуться к реальности.

Чар через плечо бросила взгляд на Флетчера. Когда они, вернувшись в Штаты, встретятся в ее маленькой мастерской, все будет совсем по-другому. Горсточка ее сотрудниц будет пристально наблюдать за ними. Разве каждая из этих женщин не намекала ей, что пришло время серьезно задуматься о замужестве? Еще дома будет Росс, и работа, и много других вещей, которые заставят ее смотреть на Флетчера другими глазами.

Пилар накрыла ладонью руку подруги и, наклонившись, прошептала:

— Нет, дорогая, это — не волшебство, это — реальность. Магнетические токи в человеке играют важную роль. Искра, проскочившая между вами, не исчезнет бесследно. Ты и Флетчер — это неизбежно.

Чар тихо засмеялась.

— Неизбежны только налоги и смерть.

— Он мне нравится, Чар, — искренне произнесла Пилар, — ты должна дать ему шанс.

— Мне он тоже нравится. Но я не могу себе этого позволить. Сейчас не время давать волю чувствам. Нас связывает не любовь, а деловой проект. Я буду лишь материалом для его публикации. Мне нужен успех в бизнесе, и его фотографии помогут мне добиться известности. Я не собираюсь до пятидесяти лет ублажать дам в Дель-Мар и Коронадо. Как я могу думать сейчас о чем-нибудь другом, кроме дела?

— А кто говорит о том, что ты можешь? Я вижу только, чего ты хочешь, — вздохнула Пилар.

— Это все взаимосвязано. И то, что мне нужно, и то, чего хочу, сливается в одном — в моем желании стать известным дизайнером. — Чар виновато пожала плечами, словно извиняясь за безапелляционность своего заявления, перегнувшись через стоявшую между ними сумку, обняла подругу. — Мы обе добьемся успеха, Пилар, и мы сделаем это своими руками. И ты, и я — мы встретим истинную любовь, и все сложится удачно у нас обеих.

— Все это прекрасно, но мне вовсе не обязательно ложиться спать с чувством, что я добилась успеха! Никакие деньги в мире не согреют мою постель лучше, чем простой любовник.

— Но любовь должна возникать из самого сердца, делать человека абсолютно счастливым. Я, если мне даже кто-то нравится, если меня тянет к этому человеку, не считаю, что это настоящая любовь.

— И я тоже.

— Значит, мы пришли к согласию относительно Флетчера?

— Ничего подобного. — Пилар улыбнулась с оттенком коварства. — Решать придется тебе. Мы с тобой хоть и понимаем друг друга, но твоя душа — потемки.

Чар засмеялась и выпустила подругу из своих объятий.

— Мы что-то слишком много болтаем, так не долго и опоздать. Все было чудесно. Магазин у тебя замечательный. Я просто не знаю, как тебя благодарить за то, что смогла принять участие в его открытии.

— Это я должна поблагодарить тебя, — искренне сказала Пилар. — Я уже продала три твоих вечерних платья. Ты не забудешь мне прислать другие?

— Конечно, нет. Ведь с помощью твоего магазинчика и публикаций Флетчера я собираюсь прославиться в мире моды, так что пришлю обязательно, — весело пообещала Чар.

— Ты хочешь стать знаменитым кутюрье? Опомнись! Посмотри на Ваше. Он — несчастный маленький человечек, а думает, что он ни на кого не похож.

— И все же я — это я, и я никогда…

— Чар?

Холодный ветер ворвался в кабину: это Флетчер открыл дверцу и тронул Чар за плечо. Она обернулась, и у нее сжалось сердце. Париж поистине волшебный город. Чар надеялась только, что пройдут дни, может быть, недели, волшебство рассеется и ее жизнь вернется в свое прежнее русло.

— Я почти забыла про тебя, — засмеялась Чар.

Пилар даже вздрогнула от ее слов и, скрестив на груди руки, укоризненно покачала головой. Флетчер улыбнулся, наблюдая, как выразительно Чар посмотрела на подругу.

— Вы всегда так: с глаз долой — из сердца вон? Ваш багаж уже на пути в самолет, и, я думаю, нам тоже не мешает последовать туда же. Пилар… — Флетчер, прижавшись грудью к плечу Чар, перегнулся к темнокожей красавице. Та подставила ему щеку и протянула руку. — Все было чудесно, Пилар. Не знаю, как тебя благодарить. Сомневаюсь, увидел бы я когда-нибудь все укромные уголки и старые улочки Парижа, если бы не ты. Я думаю, что получатся неплохие фотографии. Я пришлю их тебе.