Ребекка Форстер - Секрет успеха

— Чар, вернись на землю.

— Что? — Улыбнувшись, Чар повернулась к Россу и притянула его к себе за желтый шелковый галстук, словно извиняясь, что забыла о своем спутнике.

— Я должен ненадолго отойти, — шепнул Росс, обняв Чар, и девушка стояла, слегка покачиваясь в его объятиях.

— Ты не можешь уйти, — ответила она, капризно надув губки. — Солнце село, зажглись фонарики, на танцевальной веранде сейчас заиграет оркестр. О, Росс, я так мечтала танцевать под звездами, слушать шум океана, наслаждаться видом этого блестящего общества, которое собрали Дженифер и ее новый муж. Мне хочется представить, что я танцую на золоте и что каждая женщина одета в платье от «Броуди Дизайн». Росс, пожалуйста…

Росс засмеялся, приподнял девушку над землей и закружился со своей очаровательной ношей. Они были одни на верхней площадке мраморной лестницы, спускающейся в английский парк, разбитый внизу. Вдали раскинулись лужайки, покрытые такой нежной травой, что, казалось, по ним прошлась не газонокосилка, а бритва высококлассного парикмахера.

Вокруг все дышало роскошью, и того, кто соприкасался с этим миром, он обволакивал своей магией, заманчивыми перспективами, и, самое главное, надежностью, и незыблемостью. Тот, кто попадал в этот мир, оставлял за его пределами все жизненные тяготы и заботы, становясь таким же красивым, беззаботным человеком, как и другие обитатели этого тесного, привилегированного круга. Богатство таило столько удовольствий, что Росс предпочитал просто наслаждаться этой минутой. Требовалось немало изворотливости, чтобы оплачивать все эти развлечения, причудливые наряды, виллы, автомобили, и Россу больше всего нравилось «делать деньги», его увлекал сам процесс даже больше, чем получаемые на них удовольствия.

— Я бы больше всего на свете хотел сейчас танцевать с тобой, — тихо сказал Росс, восхищенно наблюдая, как глаза Чар становятся темнее одновременно с вечерним небом, — но тебе придется подождать.

— Я не хочу ждать. Я хочу танцевать с тобой сейчас, — засмеялась Чар, выскользнув из его объятий. Держа его за руку, она сбежала на несколько ступенек вниз. — Я собираюсь доказать тебе, что, кроме бизнеса, еще столько прекрасного в жизни. Мы слишком много работаем. Сейчас нужно забыть о делах, представить, что их не существует вовсе.

Росс остановился, и Чар пришлось оглянуться, чтобы посмотреть на него.

— Я никогда не смогу этого представить. Разве не работа может сделать из нас счастливую пару? Я — мечтатель, а ты — моя мечта.

Чар усмехнулась, в ее глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Прекрасно. Не упусти шанс. Я могла показать тебе, как стать ближе ко мне.

— А может, используем другую возможность? Я мог бы дать тебе несколько советов, как завоевать меня. Но пока все-таки придется подождать. Филдинг колеблется относительно партнерства со мной. Мы обсуждали сделку с банком «Голд Стейт». Филдинг пообещал встретиться со мной в библиотеке, как только заиграет музыка. Последняя подруга довела его во время танцев до сердечного приступа, и поэтому он собирается использовать беседу со мной в качестве уважительной причины и уклониться от такого опасного развлечения, — ответил Росс.

— Ладно, иди, — недовольно сказала Чар и отпустила его руку. — Только не задерживайся долго.

Росс ей действительно нравился. Стоя на две ступеньки выше нее, на фоне мерцающего алебастровой белизной дома, он выглядел весьма привлекательно. Неяркий свет фонарей за его спиной золотил его волосы, а точеные черты лица казались творением искусного скульптора. Росс не отличался высоким ростом, но благодаря атлетическому сложению выглядел внушительно, от него словно веяло силой.

— Хорошо, не буду, — ответил Росс. — Здесь немало господ, чьи банковские счета втрое превышают мой, и я бы не хотел потерять тебя из-за кого-нибудь из этих людей.

— Ну уж нет, спасибо. Стоящая перед тобой леди предпочитает сама делать миллионы.

Росс засмеялся, недоверчиво покачал головой и, послав Чар воздушный поцелуй, устремился сквозь массивные стеклянные двери в дом — решать финансовые проблемы и изменять лицо делового мира. Глядя ему вслед, Чар невольно нахмурилась. Его смех обидел ее, хотя она понимала, что Росс не хотел этого. Он не верит по-настоящему в ее талант модельера, хотя половина самых богатых женщин калифорнийского юга носит созданные ею платья и костюмы, выполненные в единственном экземпляре. Если послушать Росса, то ей вполне достаточно небольшого магазинчика, потому что творчество и не может служить основой для крупного предпринимательского проекта. Он был абсолютно уверен, что создание моделей не сделает Чар богатой, а останется для нее чем-то вроде хобби.

Круто повернувшись, Чар раздраженно застучала каблучками атласных туфелек, сбегая вниз по лестнице. Нельзя было сказать, что она злилась на Росса. Ведь он предложил ей деньги, чтобы она могла начать выпуск готовой одежды, так как понимал, что ее модели могут иметь успех.

Проходя по красивому парку, Чар почувствовала, что раздражение отступило, и ей стало стыдно. Как она может строить какие-то серьезные планы, если не в состоянии сдерживать полет своей фантазии? Она зарабатывает больше трехсот тысяч долларов в год, а все еще живет как нищая, потому что каждый цент опять вкладывает в материалы, новые швейные приспособления, нанимает мастериц редких специальностей. Она была не в силах устоять перед какой-нибудь необычной вещью. Именно поэтому в подвенечное платье Дженифер были вшиты вставки из старинных подлинных кимоно. Дженифер заплатила за платье пять тысяч долларов. А Чар на покупку этого кимоно и выплату вышивальщице, которая прикрепила на платье вручную три тысячи блесток и бусинок, как раз и потратила практически пять тысяч. Не осталось денег ни на арендную плату, ни на покупку компьютерной системы раскроя. Однако никто не упрекал Чар — ни Кэрол, ее помощница, которая даже не вспоминала о зарплате, ни Тереза, ни Ильза, ни Мэгги. Никто из этих женщин, которых Чар считала своей семьей, не сомневался, что ей предстоит стать второй Коко Шанель.

Поколебавшись мгновение, остаться ли в парке в ожидании Росса, Чар бросила взгляд на празднично освещенную танцевальную веранду под полосатым тентом и решила не думать больше о затратах и напряженной работе над последней моделью. Посмотрев на невесту, Чар даже издалека увидела, как хорошо сидит платье, как необычна отделка, и поняла, что никогда, ни за что не сможет пойти на компромисс и изменить своим творческим устремлениям.

Чар уже было подошла к столикам, но вдруг передумала и повернула в другую сторону. Странная тоска внезапно охватила ее. Даже мысль о том, что придется общаться с этими дамами, показалась ей неприятной, хотя они относились к ней как к равной. Чар знала, что ее можно принять за женщину из светского круга, но тем не менее всегда отдавала себе отчет, что между теми, кого она одевает, и тем, кто создает эти наряды, проходит незримая черта. Если бы Чар уже приобрела славу всемирно известного кутюрье, она чувствовала бы себя на равных со своими клиентками. Но пока у нее еще не было столь громкого имени.