Натализа Кофф - Что такое не везет, или Приемы самообороны[СИ]

— А ты тогда какого… тут делаешь?! — все так же спросила я.

— Так получилось, — ответил Ваня, прикрывая барышню своей одеждой.

— Ты на машине? — уже спокойней спросила я.

— Да.

— Поехали, — бросила я, повернувшись спиной и собирая свертки в коридоре.

— Куда? — спросил он, быстро одеваясь.

— К шефу, — сказала я, чувствуя, как к горлу подступают слезы, — Только быстро давай.

Видя мое состояние, Ваня не стал расспрашивать. Сев в машину, я назвала адрес. Ваня все понял. Резко нажав на газ, и мчась, значительно превышая скорость. Через пятнадцать минут я уже забегала в холл больницы. Там ждал Дима. Хмурый взгляд. Сжатые губы.

— Гед он? — прошептала я.

— Его оперируют. Огнестрел. Пуля застряла, вытаскивают. Нужно ждать, — устало ответил Дима. Я кивнула. Мы поднялись на этаж хирургического отделения, в холле стояли диваны, я устало плюхнулась на один.

— Что случилось? Как? — прошептала я.

— Да это все я, — обреченно сказал Дима, — Я должен был вызвать парней, но подумал что с Медведем справимся. У нас на объекте проблемы были, шпана пресонуть хотела. Ну я и подумал, шпана — это же не серьезно. А мы даже бронники не надели! Первый раз в жизни я так лохонулся! Один пацан ствол выхватил, Медведь во время увидел, меня прикрыл, сам подставился. Пацаны разбежались, а я в машину и сюда.

— Где пуля?

— В груди. Врач сказал, два сантиметра и…

— Молчи, — прошептала я, не хотелось думать, что с Темой что-то случиться.

Через минут десять пришел Ваня, неся в руках мои свертки.

— А ты тут как? — спросил Дима.

— Я Дусю привез, она в офисе была. Дусь, что с пакетами?

— А? — я не поняла, что ко мне обращаются, — Там в пакете сладкое, если хотите, ешьте. А с вещами в машине оставь. Дим, Кате позвони?

— Уже, она едет. Артур Альбертович тоже.

Я кивнула. Подтянув ноги, уткнулась в колени лицом.

Почувствовала на спине тяжелую руку.

— Все будет нормально, у него и не такие ранения были, — подбодрил меня Димка, я кивнула.

— Пусть только не выкарабкается, я ему уши надеру! — прошептала я с угрозой.

Через полчаса подъехала Катя, держа под руку Медведя лет через двадцать. Точная копия Артема, только седая.

— Пап, это Евдокия, — представила меня Катя.

— Здравствуйте, — прошептала я, проводя рукой по глазам, стараясь спрятать слезы. Полковник Потапов, улыбнувшись, подошел ближе, обнял меня, прижал к груди.

— Не плачь, дочка, все будет хорошо. Он у нас сильный! — с гордостью сказа он, — Отставить разводить сырость!

Я странным образом начала успокаиваться. Изредка шмыгая носом.

— Артем очнется, а ты зареванная! Что я ему скажу? Он меня по голове не погладит за такое!

— Откуда Вы знаете? — спросила я, присаживаясь на диван радом с полковником.

— Он мне вчера звонил, все уши прожужжал, какая ты у него умница, красавица, спортсменка. Обещал познакомить, я только утром вернулся из командировки. Вечером собирался на дачу к вам.

Я кивнула. Полковник отправился к главврачу, предварительно созвонившись со своим другом — генералом. Вскоре в больнице собралась вся наша компания. Алекс с Яной, Сева с Ульяной, даже Влад с Лилей, хотя у тех вроде занятия были. Через час приехали Данил с Вероникой и Светлана с Сергеем.

Вернулся полковник, к нему подошел Алекс. Краем уха я слушала разговор.

— Дядь Артур, может его к нам в клинику, я позвоню Марку, там все подготовят.

— Спасибо, Леш. После операции будет видно. Тему сейчас профессор оперирует.

Алекс кивнул. Дима подошел к нему, отведя в сторону. Поговорив несколько минут, они подошли к нам.

— Катенок, мне нужно уехать с Алексом, я быстро, — сказал Дима, предостерегающе смотря на меня. Я типа, должна молчать? Я кивнула. Должна, так должна.

— Ладно, Дим. Только быстренько давайте, — ответила Катя, обнимая Димона.

Алекс попрощавшись с Яной, догнал Димона, они вместе быстрым шагом ушли, одновременно кому-то звоня со своих телефонов.

К нам вышла медсестра, обведя нас взглядом, спросила:

— Дуся Солнечная есть?

— Я, — сказала я, вскакивая с дивана.

— Пойдемте, — позвала меня медсестра.

Меня привели в комнату, заставили вымыть руки, переодеться в стерильную одежду. Я безропотно выполняла все требования, подозревая, что сейчас увижу Артема.

— Колите, — прошептал Артем, смотря на меня. Я подошла к нему, взяла за руку.

— Люблю тебя, — прошептала я, поглаживая его по голове. Он, улыбнувшись, закрыл глаза.

— Наконец-то отключился. А он у вас упрямый, барышня! — смеясь, сказал доктор, — Он тут очнулся, стал требовать своего Лучика, еле уговорили не двигаться. Он теперь в отключке. Если хотите, сидите тут, нет, можете вернуться. Главное в обморок не падать, и не мешать.

Я, обхватив руками его большую теплую ладонь, прижала ее к щеке. Старалась не замечать, как доктора вытаскивали пулю. Я смотрела на его лицо, такое родное, любимое. Я сглотнула комок, подступивший к горлу, сейчас не до истерик и слез, если я хочу остаться рядом с Темой. Наклонившись ближе к его лицу, начала шептать всякие нежности, о том, какой он хороший, сильный, смелый, как сильно я его люблю. Было не важно, слышит он меня или нет. Я верила, что слышит.

— Повезло твоему парню, девочка! — сказал доктор, улыбаясь, — Вот держи на память.

Доктор протянул мне пулю, я крепко сжала ее в ладони. Маленький кусочек металла, едва не унесший жизнь любимого человека.

— Что теперь? — голос подвел, я не смогла даже толком задать вопрос.

— Теперь переведем в реанимацию, и будем ждать. Организм сильный, операция прошла успешно, прогнозы самые положительные, — спокойно проговорил доктор, — Я так понимаю, если тебя не пущу в палату, проснувшись, этот молодец поднимет госпиталь с ног на голову.

Я улыбнулась.

— Так пустите, — попросила я, скромно улыбаясь.

— Эх, не положено, но ты мне чем-то дочку напоминаешь, не могу отказать, — сказал профессор, отдавая распоряжение медсестре.

Артем

Кругом темнота, ничего не видно. Только родной и любимый голос постоянно звал меня, говоря о своей любви. Мой Лучик плакал? Я почувствовал ярость и недовольство. Кто посмел обидеть мое солнышко?! Постоянно чувствовал нежные прикосновения. Но никак не хватало сил открыть глаза.

Услышал незнакомые голоса. Женский заставлял мою девочку выйти из палаты.

— Девушка, покиньте реанимацию, вам тут нельзя находиться! — наглый такой голос.

— Но мне разрешил профессор Власов! — спокойно ответила Дусенька.

— А мне никто не сообщал, так что уходите, — грозно ответил этот противный писклявый женский голос.

— А я говорю, что никуда не уйду, — спокойно заявило мое солнце. Мне хотелось открыть глаза и посмотреть, кто там рискнул спорить с моим чудом. И потом, мне не хотелось, чтобы она покидала палату.