Пэт Конрой - Принц приливов

Спасибо моей сестре — именно она столкнула меня с веком и в итоге помогла освободиться от всего, что мешало увидеть реальность. Я слишком долго жил на мелководье; Саванна осторожно выводила меня в глубокие воды, где я с робостью вглядывался в обломки кораблей и кости жертв кораблекрушений.

Правда такова: жизнь нашей семьи была полна событий, причем по преимуществу экстраординарных. Мне знакомы семьи, жизнь которых протекает ровно и незаметно. Я всегда им завидовал. Клан Винго был другим. Судьба тысячекратно испытывала его на прочность, ломая, унижая и лишая опоры. Однако, невзирая на все передряги, часть сил мы сохранили; не сомневаюсь, что почти все мы переживем нашествие фурий. Правда, Саванна думает иначе: она считает, что из Винго не выживет никто.

Итак, я расскажу вам свою историю.

Ничего не упущу, обещаю.

Было пять часов вечера по времени Восточного побережья, когда в моем доме, находящемся на острове Салливанс, штат Южная Каролина, зазвонил телефон. Мы с Салли, моей женой, только уселись на крыльце и собрались насладиться коктейлем. С крыльца открывался чудный вид на Чарлстонскую гавань и Атлантический океан. Салли встала и направилась в дом.

— Кто бы ни звонил, меня нет, — крикнул я вслед.

— Это твоя мать, — сообщила Салли, когда вернулась.

— Передай ей, что я мертв, — взмолился я. — Умер на прошлой неделе, а ты была так занята, что забыла с ней связаться.

— Прошу тебя, поговори с ней. Она утверждает, что это безотлагательно.

— Обычные мамины слова. Наверняка какой-нибудь пустяк.

— Думаю, на этот раз действительно что-то случилось. Она плачет.

— Мамины слезы — это нормально. Не припомню дня, когда бы она не плакала.

— Том, она ждет.

Я встал.

— И будь с ней добрее, — добавила жена. — Ты всегда так дерзко ведешь себя с матерью.

— Салли, я ненавижу свою мать, — в очередной раз напомнил я жене. — Зачем ты пытаешься лишить меня маленьких удовольствий?

— Слушай свою Салли, будь поласковей с мамочкой.

— Послушай ты меня. Если мать сегодня к нам притащится, я с тобой разведусь. Ничего личного, просто по твоей милости я вынужден сейчас с ней общаться. Привет, дорогая мамочка, — бодрым голосом произнес я в трубку, прекрасно зная, что мать не провести моей бравадой.

— Том, у меня очень плохие новости, — сказала мать.

— Мамуль, разве в нашей семье бывают какие-то другие новости?

— Очень плохие новости, Том. Трагические.

— Мне не терпится услышать.

— Это не телефонный разговор. Могу я к вам заехать?

— Заезжай, если хочешь.

— Я хочу, только если ты этого хочешь.

— Ты сама предложила заехать. О своих желаниях я молчал.

— Почему тебе нравится делать мне больно, тем более в такое время?

— Мама, в какое такое время? Ты же не говоришь мне, что случилось. Мне вовсе не нравится делать тебе больно. Приезжай, и мы вонзим клыки друг в друга.

Я швырнул трубку и завопил во всю мощь легких:

— Развод!

Ожидая мать, я смотрел, как мои дочери собирают ракушки на берегу. Две девочки с каштановыми волосами, а посередине — блондинка. Им было десять, девять и семь лет соответственно. Рост и красота дочерей неизменно удивляли меня; глядя на их ладные загорелые фигурки, я ощущал некоторую собственную ущербность. Ветер трепал им волосы; их смуглые ручонки, словно по команде, поднимались, отводя пряди от глаз. Их смех сливался с шумом прибоя. Наблюдая за ними, я невольно верил в рождение богинь. Дженнифер подняла большую раковину и позвала сестер. Я встал и направился к настилу. Там же остановился сосед, собираясь поболтать с девочками.

— Мистер Брайтон, вы уверены, что эти красавицы не курили на пляже травку? — крикнул я ему.

Дочери вскинули головы, помахали на прощание ошеломленному мистеру Брайтону и через дюны и островки травы понеслись к дому. Раковины они положили на столик, у моего бокала с коктейлем.

— Па, ты всегда ставишь нас в неловкое положение перед другими, — заявила Дженнифер, старшая из троих.

— Папа, а мы нашли малюську, — пропищала младшая, Чендлер. — Она живая.

— Он живой, — поправил я, переворачивая раковину. — Будет чем поужинать сегодня.

— Здорово, пап, — обрадовалась Люси. — Отличная еда. Мясо моллюска.

— Нет, — возразила Чендлер. — Я отнесу его на берег и брошу в воду. Только представьте, как он перепугался, когда услышал, что его собираются съесть.

— Не смеши, — сказала Дженнифер. — Моллюски не понимают по-английски.

— Ты уверена, Дженнифер? — насмешливо спросила Люси. — Ты не можешь знать всего. Ты же не повелительница мира.

— Люси права, — поддержал я среднюю дочь. — Ты действительно не повелительница мира.

— Лучше бы у меня было два брата, — буркнула Дженнифер.

— Лучше бы у нас был старший брат, — с очаровательным негодованием блондинки заметила Люси.

— Па, ты хочешь съесть эту старую уродину? — осведомилась Дженнифер.

— Чендлер сойдет с ума, — заявила младшая, говоря о себе в третьем лице.

— Нет, девочки, — заключил я. — Отнесу раковину назад. Не могу слышать, когда Чендлер называет меня убийцей. А сейчас — все к папе на колени.

Все трое без особого энтузиазма забрались своими очаровательными, крепкими попами ко мне на колени. Каждую я поцеловал в шею и затылок.

— Последний год вы восседаете у меня на коленях, девочки. Все тяжелеете.

— Тяжелеем? Я уж точно не тяжелею, — ехидно усмехнулась Дженнифер. — Вот так-то, па.

— Зови меня папой.

— Только малышня зовет своих отцов папами.

— Тогда и я не буду звать тебя папой, — подала голос Чендлер.

— Мне нравится, когда меня называют папочкой — тогда я чувствую, что меня обожают. Девочки, хочу задать вам вопрос. Отвечать нужно с убийственной честностью. Не бойтесь задеть папины чувства, слушайте свое сердце.

Дженнифер подняла брови.

— Па, ты опять затеял свою игру?

— Кто самый великий из людей, которых вы встречали?

— Мама, — выпалила Люси и ухмыльнулась.

— Почти правильно, — согласился я. — А теперь еще раз. Подумайте о самом замечательном и удивительном человеке, которого вы знаете. Ответ должен буквально срываться с ваших губ.

— Ты! — выкрикнула Чендлер.

— Ах, мой ангел. Белоснежно чистый и такой смышленый ангел. Чего ты хочешь, Чендлер? Денег? Драгоценностей? Мехов? Акций и ценных бумаг? Проси чего угодно, дорогая, твой любящий папочка исполнит любое желание.

— Не убивай моллюска.

— Убить моллюска? Как можно! Лучше пошлю его в колледж, а потом пристрою в какой-нибудь бизнес.

— Па, мы уже достаточно взрослые, нечего играть с нами в разную ерунду, — упрекнула меня Дженнифер. — Нам неудобно перед своими друзьями.