Барбара Делински - Мечты сбываются

Чего, например? — спросил Джон, глядя в ее глаза.

Я не замечала ее любви к себе, не понимала, что у нее просто не хватало на меня времени!

Это происходит со многими родителями.

Я знаю. Но когда я была маленькой, я этого не понимала, поэтому сердилась и обвиняла ее во всем, чего мне не хватало в жизни. — Ее голос упал. — Но я была виновата в том, что у нас не было семьи. У нас не сложились близкие отношения. Я стремилась к независимости и богатству, которых никогда не было у матери. Я считала это панацеей от всех бед и сносила всех и все, что мне мешало на моем пути! Я считала, что работа заполнит мою жизнь, что, став деловой и успешной, стану счастливой! Но это не так!

Почему?

Потому... — Нина беспомощно искала слова. — Это только не...

Почему?

Потому... — Нина не находила слов, чтобы выразить свои чувства, а они были настолько сильными, настолько важными, настолько пугающими. — Это не одно и то же.

Вы о чем?

О том, чтобы быть с людьми.

Быть?

Жить с людьми.

В смысле сожительствовать?

Любить людей.

Джон молчал. Его янтарные глаза потемнели, во взгляде появилась тревога.

Вы влюблены? — тихо спросил он.

Глядя на него своими большими глазами, она кивнула.

В меня?

Нина снова кивнула.

Она впервые увидела, как смягчилось его лицо.

Да, для женщины, которая может расхвалить бурю, когда ей нужно ее продать, вы не больно-то разговорчивы.

Потому что это очень важно.

А это важно?

Она кивнула:

Важнее чем что-либо, что я когда-нибудь говорила или делала в своей жизни.

Что ж, расскажите, о чем вы думаете. Выскажитесь до конца.

Черпая мужество в его нежном взгляде, она, не сдерживая эмоции, воскликнула:

Я думаю, что не хочу быть похожей на леди, которую ты описал. Я не хочу в один прекрасный день проснуться одинокой, опустошенной и слишком старой, чтобы иметь детей. — Она прерывисто задышала. — Я думаю, что я люблю тебя и хочу жить здесь, с тобой, и быть матерью Джи-Джи, а может быть, и детям, которые у нас родятся. Я хочу сказать, — поспешила добавить она, — что я не умею ухаживать за младенцами, но я научусь, если ты захочешь иметь еще детей. Но, может быть, ты и не захочешь. Джи-Джи особенный ребенок, и ему требуется вдвое больше любви.

У меня любви гораздо больше, — тихо произнес Джон. Обхватив рукой ее лицо, он провел большим пальцем по ее губам. — Моей любви хватит и на тебя, и на него, и еще на целую ораву ребятишек.

А я и хочу ораву ребятишек.

А как же работа?

Я буду работать. Но не все время.

Джон скептически посмотрел на нее.

А такое возможно?

Ты же сам говорил, что возможно.

Для тебя? Ты же так любишь свою работу. До сих пор в ней заключалась твоя жизнь...

Пока я не встретила тебя. С этого момента все изменилось и уже никогда не было, как прежде.

Он широко улыбнулся, и от этой улыбки ей стало тепло и уютно.

Вот это мне нравится. А теперь хотелось бы еще раз услышать эти слова.

Она знала, какие слова он имеет в виду. Отбросив все сомнения, она произнесла:

Я люблю тебя!

Еще раз!

Я люблю тебя!

На этот раз слова вылетели без запинки.

И еще раз!

Нина усмехнулась. Какая настойчивость!

Я люблю тебя!

Перевернувшись под простыней, Джон всем телом навалился на нее, сцепил свои пальцы с ее и медленно покачал бедрами.

А теперь легкий поцелуй, короткий контакт и немного...

В комнате прозвучал громкий звук, отвлекший его.

Проклятье! — пробормотал он, откатился от Нины и полностью накрыл ее простыней. — Это Джи-Джи!

Он сказал «папа»? — прошептала она из-под простыни, продолжая держать руку на его бедре.

Да!

Дверь открылась, и он заговорил громче:

Привет, дружище, как дела?

Лежа под простыней, Нина чувствовала, как Джон изъясняется знаками. Несколько секунд спустя Джи-Джи вспрыгнул на конец кровати, но тут же соскользнул вниз и быстро куда-то побежал, барабаня босыми ножками по гладкому полу.

Смышленый ребенок! — пробормотал Джон. — Он увидел твою одежду и побежал в гостевую комнату. — Наклонившись к простыне, Джон предупредил: — Последний шанс, Нина! Если он обнаружит тебя в моей кровати, ты уже не уйдешь отсюда! Присутствие здесь твоей одежды я еще как-то смогу объяснить ему, но...

Ее рука скачком скользнула по его бедру, мгновенно возбудив его.

А как ты объяснишь ему это? — лукаво спросила она.

Он не должен увидеть этого! Черт побери, Нина, перестань сейчас играть со мной! Ты остаешься или нет? Я должен знать наверняка!

Из-за Джи-Джи?

Из-за меня! У него будет своя собственная жизнь, а я хочу иметь свою! Вместе с тобой! Что ты на это скажешь?

А может быть, я буду плохой женой.

Рискну!

Я могу быть плохой матерью.

Никогда! Ну же, Нина! Ты отвечаешь мне «да»?

Скажи мне волшебные слова!

Я люблю тебя!

Снова!

Я люблю тебя!

Громче!

Я люблю тебя!

Крик замер, как только шлепанье ножек возвестило о возвращении Джи-Джи.

Нина слышала, как Джон спросил:

Не нашел ее?

В подозрительной тишине комнаты Нина почувствовала какое-то движение, пока не раздался ликующий смех Джи-Джи, а сам он, приподняв простыню, не юркнул в постель. Джон поймал его за секунду до того, как он атаковал бы Нину, но та схватила его сама и начала обнимать и целовать.

Никогда прежде она не испытывала подобного счастья и любви.

Зима выдалась длинной и снежной. Но весна все же наступила. Солнце уже грело кожу, и это было приятно.

Опираясь на Джона, тело которого было удобнее любого фаэтона, Нина как можно глубже вдохнула и тоном знатока спросила:

М-м-м, хорошо?

Он губами пощекотал ей ухо.

Солнце или я?

Она обхватила руками его бедра и приподнялась на цыпочки, чтобы они оказались на одном уровне с ее бедрами.

И то и другое. Место совершенно шикарное.

Они прогуливались по Кросслин-Райз, раскинувшемся на лужайке, спускающейся к океану. Позади них на гребне холма стоял особняк с огромным количеством дымоходов на сверкающей крыше, новой кирпичной кладкой и яркими белыми колоннами в георгианском стиле, четко выделяющимися на фоне вечнозеленых деревьев и голубого неба. По обе стороны от особняка росло множество разнообразных деревьев, некоторые из них уже вступили в пору цветения. Между этими деревьями стояли группы из двух дюжин новых комфортабельных коттеджей. Все они уже были закончены, заселены и производили незабываемое впечатление. Перед ними у подножия холма на месте старого дока располагалась маленькая пристань для роскошных яхт. На пристани гнездились магазины одежды, спортивных принадлежностей, видеоаппаратуры, два маленьких ресторана, аптека, художественная галерея и магазин «Книгочей».

Ты жалеешь, что мы не купили дом здесь? — спросил Джон.