Маргарита Южина - Невесты по вызову

Баба Нюра и вовсе сияла всеми цветами радуги, будто китайский фонарик. Только что она была красная, сейчас уже бледно-зеленая, а вот уже и синева пошла…

Мария Адамовна и сама не понимала в чем дело. Правда, во всяком случае, она не грохнулась в обморок, не стала вызывать спасателей и даже не побежала за коньяком для успокоения, а только подозрительно таращилась на свою подопечную по клубу. А это была именно она – Татьяна.

Татьяна же, кинувшись обниматься к Марии Адамовне, тоном разведчика в глубоком тылу, торопливо прошептала:

– Я пришла вас спасти. Помогайте. – И тут же заголосила вновь: – Мама! Ну не робейте! Теперь мы будем жить душа в душу, и я, клянусь, больше никогда не буду бегать за вами с ножницами! И потом, Андрюша…

– Деточка, ну что же… – перекривилась Мария Адамовна, слабо веря в успех этого грубого театра. – Что ж, если сам Андрюша сказал, вы все-таки решили жить вместе? Любовь победила? Я знала! Я чувствовала!

Наденька внимательно смотрела на всю сцену, и вдруг спросила:

– А это что, тот самый Славка, к которому Андрей все время бегает?

– Как не стыдно, Надежда! – метнула молнию взглядом Мария Адамовна. – Это… это старая Андрюшенькина любовь! Еще с детского сада!

– Она там воспитательницей работала? – уточнила Надежда.

– Не надо иронии, милочка, – скорбно посоветовала женщина с чемоданом. – Любовь – это святое. Мама, ну познакомьте же меня с моей родней!

Родня сидела не шевелясь. Честно говоря, и Ивану Михайловичу, и Элеоноре Юрьевне очень хотелось в гостиную. К телевизору. Или просто – куда-нибудь подальше от этой кухни. Что-то им подсказывало, что сейчас может произойти побоище. И еще неизвестно, кто победит, но отвечать придется именно Коровиным, как владельцам жилплощади. К тому же очень волновала Мария. Она отчего-то яростно моргала, строила непонятные рожицы и вообще, все признаки нервного переутомления были налицо. А тут она и вовсе – вышла на середину кухни, задрала голову и каким-то тоненьким пионерским голоском заверещала:

– Дорогие мои! Прошу любить! Это Танечка! Андрюшина избранница!.. Танечка, а это вот… Мама, закройте рот. Вот эта дама Андрюшина бабушка – баба Нюра… Вот это…

– Бабуся! – кинулась Татьяна обнимать Элеонору Юрьевну. – Я так рада! Просто сил никаких нет! Ну просто нет сил!

– Погоди, Танечка, радоваться, – одернула счастливую избранницу Мария Адамовна. – Вот этот товарищ, что сидит с завязанной салфеткой, это Андрюшин папа – Иван Михайлович…

– И не надоело вам? – криво усмехалась Наденька. – При мне уже вторая жена Андрея приходит. Я дура вам тут, что ли? Может, хватит, а?

– Ну и хватит, – оторвалась от бабушки Татьяна и вдруг уставилась на Надежду. – А это кто?

– Да это так… – отмахнулась Мария Адамовна. – Девушка одна. Пришла за деньгами. Да решила натурой взять. Андрюшей.

– Ке-е-ем?! – вдруг мгновенно изменилась милая гостья. Спина у нее выгнулась дугой, брови сурово нахмурились, а нижняя челюсть выехала вперед. – Андрюшей? Это которого я люблю, да? Это без которого у меня образовалась бессонница, да? Это от которого я собираюсь родить семь мальчиков и пять девочек, так я понимаю? Все, мама, держите меня! Я готова к убийству! Сейчас будет труп!

– Еще неизвестно, чей труп здесь будет, – уверенно хмыкнула Наденька.

– Похоже, мой, – слабо выдохнула Элеонора Юрьевна и попыталась прорваться к выходу. – Я, пожалуй, поспешу в залу, там у меня начинается мой любимый фильм.

– Женщины, дети – на выход, – сразу предупредила Татьяна. – Сейчас здесь будем делать убийство!

– Ой! – испуганно ухватилась за щеки Мария Адамовна. – Мне кажется… мне кажется там кто-то звонит!

И она быстрее лани вынеслась из кухни.

Иван Михайлович, оставшись без родственной поддержки, вдруг отчаянно запаниковал. Он не любил убийств. Он даже драки не слишком приветствовал, он их боялся. А уж лицезреть труп и вовсе не был готов. Поэтому сейчас он метался по кухне и в ужасе хватался за голову:

– Мне тоже… нужно! Я никак… я не могу быть свидетелем. У меня нервы! – Потом вдруг схватил Елизавету, которая спокойно дремала на подоконнике, и заорал. – Да выпустите же меня кто-нибудь! У меня… у меня животное!

Он все же нашел двери, и сейчас все Коровины сидели в гостиной, и вздрагивали от каждого звука. А звуков было много. Из кухни доносился шум, грохот, звон разбитого стекла и дикие женские вопли: «Да я тебя сейчас!», «Ну держись!», «Ты сама этого хотела!», «Ай, ноготь сломала, паразитка!», – а также Коровины насладились фрагментами нецензурной лексики.

– Машенька, – испуганно косилась на дверь Элеонора Юрьевна. – А может быть… может, ты зря пригласила эту… киллера? Все же… Надя – девчонка молодая, глупая…

– Мама! Ну что вы говорите? – нервно дергала плечами Мария Адамовна. – Какой киллер? Танечка абсолютно безобидное существо! К тому же… к тому же весьма стеснительная женщина. И вообще! Кто ее приглашал? Сама заявилась… зараза…

– Маша! – вздрогнул от громкого хлопка на кухне Иван Михайлович и плотнее прижал к себе невозмутимую Елизавету. – Ты мне только одно скажи: эта Танечка не собирается у нас жить? Ее-то нам никогда не выставить.

– Да ты что – сдурел! – возмутилась Мария Адамовна. – Конечно, не собирается! Я так думаю… мне кажется… ну или… Тогда уж пойдем в милицию.

– В полицию, Маша, – горько вздохнула Элеонора Юрьевна. – Сейчас уже нет милиции… Кстати, а полицейский телефон тоже ноль два? Никто не знает?

Мирная беседа была прервана – в комнату ворвалась Наденька – в разорванном платье, с растрепанной прической, но весьма довольная собой.

– Все! – заявила она радостно. – Можете жить спокойно. Я ее выселила!

С дивана раздались горькие всхлипы. Но в это время из-за двери показалась рука Татьяны и выдернула Наденьку из гостиной. Теперь на диване вздохнули с облегчением. На кухне же вновь послышались шум, звон и крики.

– Все! – теперь уже ворвалась в комнату Татьяна, тяжело дыша. – Убила. Нет ее больше.

С дивана раздался испуганный крик, после чего повисла недолгая пауза.

Но, видно, кричали зря. В двери уже вползала Надежда. Коварно воспользовавшись временным затишьем, она ухватила Татьяну за ногу и снова потащила ее в кухню.

Мария Адамовна не выдержала.

– Прррекррратить! – рявкнула она во все легкие. – Отставить побоище! Смирррно!

Обе воюющие дамы забыли про бой и вытянулись в струнку.

Мария же Адамовна решила ковать железо, пока горячо.

– Мне сейчас только что звонил какой-то молодой человек, – обернулась она к Надежде. – И настойчиво просил пригласить вас, дорогая моя!

– Меня?! – вытаращилась Надежда.

– Да, голубушка, именно вас, – хмыкнула Мария Адамовна. – Я сказала, что вы подойти не можете, вас убивают… В смысле, вы заняты. И молодой человек, знаете ли, очень расстроился. Очень! И я хотела бы знать – кому и зачем вы слили наш телефон?