М.С. Валентайн - Пленение Селии

Колин нежно взял Селию за руку и повел ее в ванную. Он открыл оба крана, чтобы наполнить большую и глубокую ванну, и тщательно следил за температурой воды. Когда ему показалось, что ванна готова, Селия с его помощью переступила через фарфоровый край и стояла в воде по колени, пар густо поднимался вверх и окутал ее облаком. Колин взял кусок французского лавандового мыла из керамической мыльницы и тщательно намылил те участки тела Селии, где кровь запеклась красно-коричневыми пятнами. Кровь запеклась даже на ее щеке, он стер ее и поцеловал в измазанные кровью губы, затем вытер их тоже. От его нежности по лицу Селии потекли ручьи горячих слез. Она подавила рыдания.

— О, Колин, это было так ужасно!

Мыльная рука нежно двигалась между бедер Селии и постепенно окрашивалась в розовый цвет.

— Тебе это не противно? — Она жалобно хныкала, стирая слезу тыльной стороной руки.

Он улыбнулся ей, видимо, наслаждаясь тем, чем занимался.

— Как же это может быть мне противно? — тихо спросил он, и комок застрял у него в горле.

— Ну потому что это так грязно, так неприятно! Я сама себя не выношу в такие дни. Разве ты не знал, что в царстве животных женская особь изгоняется во время цикла? О, Колин, я даже видела, как это бывает! В зоопарке я видела гориллу совсем одну, она была вся в крови и ни одна из других горилл не приближалась к ней, — заикаясь, говорила Селия, по-детски всхлипывая. Вдруг она начала снова рыдать и дрожать, испытав очередной прилив стыда от этого ежемесячного женского проклятия, которое вынуждена была терпеть.

Колин остановился и привстал, пенис заметно твердел в его брюках.

— Моя дорогая Селия, как может что-либо, связанное с тобой, быть неприятным? — шепотом спросил он, помогая ей выйти из ванной и вытереться. Подтверждая свои слова, он прижался губами к ее пахнувшей лавандой прелести.

Почувствовав, как в нее: проник шаловливый язык Колина, Селия рухнула на пол.

Сначала сэр Джейсон, а теперь Колин, Селия получила еще один урок: наверно, мужчины не находят эти биологические функции столь отталкивающими, как женщины, которым приходилось их терпеть.

Сэр Джейсон апатично лежал на постели, его выдохшийся пенис покрылся менструальной кровью Селии. Он никогда не думал, что получит такое удовольствие, и вздрогнул от приятных воспоминаний. Ее тесный маленький персик был еще горячее, чем прежде, а этот очаровательный румянец на ее щеках! Сколь полным было ее унижение. Однако сэр Джейсон подозревал, что это всего лишь женское притворство, экстравагантность, скорее разыгранная ради него, чем вызванная подлинным ощущением бесчестия, ибо вся эта влажность отнюдь не объяснялась исключительно месячным циклом.

Сэр Джейсон познал еще одну из интимных тайн Селии — ее сладкое миниатюрное тело было настоящей сокровищницей, ожидавшей набега. Он дал себе слово, что будет чаще обладать ею таким образом. Этот его глупый кузен никогда бы не догадался сделать что-либо подобное. Сэр Джейсон довольно улыбался, нисколько не беспокоясь тем, что стеганое одеяло под ним перепачкалось. «Чтобы подумала старая миссис Биггинс? — размышлял он и злорадно посмеивался, наслаждаясь ржавого цвета рисунками на белой льняной ткани. Он поднес свои руки к свету, дивясь пятнам засохшей крови, оставшимся на них. Его пенис снова зашевелился, сомнений не было, тот жаждал еще раз вкусить из сокровищницы Селии. Кстати, где она?

Селия крепко спала в оберегающих ее руках Колина. Однако младший кузен не мог ни спать, ни закрыть глаза. Дурман от спиртного выветрился, и его мысли вернулись к отвратительному кузену. «На этот раз он зашел слишком далеко!» — негодовал Колин, впиваясь ногтями в свои ладони. Хотя Селия и согласилась на требования сэра Джейсона, она конечно же не знала, что они достигнут такой развращенности, Колин поклялся раз и навсегда положить этому конец, даже если придется отдать себя в руки полиции. Тогда этому сумасшествию, по крайней мере, придет конец, а его любимая Селия сможет вернуться к нормальной жизни, даже если ей придется жить без него.

К сожалению, Колин раньше не раз пускался в подобные полеты фантазии, но ничего не предпринимал. Дело не в том, что он в душе оказался трусом, хотя, по правде говоря, Селия была сильнее его и никогда бы не позволила ему так поступить. Она приняла решение пожертвовать своим телом и останется при нем, как бы долго все ни длилось. Только когда сэр Джейсон устанет от своих развратных игр? Конечно, он не будет держать ее в плену до тех пор, когда станет дряхлым стариком, которому суждено лишь наблюдать, не помышляя об изнасиловании. Ведь ему только тридцать с небольшим, а, Селии всего двадцать один и масса времени впереди. Однако жестокое время неизбежно скажется на ее облике. Не наскучит ли она ему к тому времени, когда тот начнет испытывать отвращение, видя, что ее гибкое молодое тело становится полным и дряблым? Когда кремовые округлости ее грудей с земляничного цвета сосками потеряют упругость? Когда плотные щечки ее ягодиц начнут свисать и покроются жиром? А что произойдет с тугим маленьким персиком между ее бедер, особенно после того, как иссякнет весь этот сладкий и сочный нектар?

Словно сиамский близнец, знающий мысли родного брата, Колин уже угадал ответ: сэру Джейсону Селия никогда не надоест, ибо Колину она также никогда не надоест. Но Колин не ожидал, что ему придется делить женские прелести Селии с другим мужчиной, не говоря уже о том, что этим мужчиной станет его старший кузен. Смотреть ежедневное растление любимой Селии и так было невыносимо больно. Но когда все это начинало приобретать еще более изощренный характер…

С первого взгляда сэр Джейсон казался деловым и методичным — эти качества помогли ему не только приумножить семейное состояние, но и полностью овладеть Селией. Будучи настоящим сыном своего отца, безжалостный и расчетливый глава семейства Хардвиков оказал непосредственное влияние на старшего сына и привил ему самые скверные наклонности.

Можно было бы утверждать, не опасаясь впасть в ошибку, что именно отец начал развращать сэра Джейсона. Вместо того чтобы в последний день рождения перед началом учебы в университете устроить вечеринку с пирогом, фруктовым пуншем, красочно завернутыми подарками и веселым смехом, Джейсона Хардвика доставили в лондонский бордель. Он не знал, куда держит путь, но заметил, что улицы становятся все более убогими по мере того, как машина углублялась в Сохо. Обычный уродливый дом в георгианском стиле стоял среди почти таких же собратьев, его закопчённый эркер от любопытных глаз закрывали кружевные занавески. Видно было, что Джейсона ожидали. Как только машина остановилась, в парадной двери тут же появилась старуха и забрала его.