Роника Блэк - Слишком глубоко

Студия «Эротика» процветала, и Лиз решила, что геи заслуживают своего направления. Это новое начинание уже приносило свои плоды. Она с профессиональной легкостью управляла ночным клубом и бизнесом по производству фильмов.

Эрин очень гордилась этим и была рада помочь ей любым способом, каким только могла. Подобные фильмы были важны для многих людей, включая ее саму. Она до сих пор помнила первый просмотренный фильм и то впечатление, который он на нее произвел. Это было тогда, когда она еще работала в полиции и готовилась к расследованию, которое, в результате, свело ее с Лиз.

Сюжетная линия так захватила ее, что она не поняла реакции своего тела. Но сейчас это страстное желание было слишком хорошо ей знакомо.

Она пошевелилась и прижалась к Лиз. Счастливая. Защищенная. Любимая. Желанная… Она улыбнулась своим мыслям.

Да, у нее все это было. Чувство удовлетворения растекалось по ее телу, и ей было настолько хорошо, что хотелось раствориться в простынях. Это было счастье. Она собиралась снова заснуть, когда Лиз повернулась к ней лицом.

«Ммм, доброе утро», — прошептала Лиз, все еще сонным голосом, и поцеловала Эрин в лоб.

«Доброе утро». — Эрин услышала сигнал, прозвучавший где — то вдалеке. — «Это — у ворот?»

Лиз застонала, когда потягиваясь, выгнула спину.

«Это, наверное, Дуглас. Решил, пораньше, взяться за уборку двора. Я уже говорила ему, чтобы он так рано не приходил».

«Мы должны впустить его?»

«Нет, — Лиз уютно устроилась на простыне. — Я не готова спозаранку слушать треск машины для уборки листьев».

Некоторое время они лежали в тишине, рука Лиз выводила узоры на животе Эрин.

«Ты в порядке?» — спросила Лиз.

«Да, — Эрин засмотрелась на красивое лицо своей любимой. — Я просто задумалась».

Лиз расплылась в улыбке:

«О своем дне рождении?»

Эрин покраснела, вспомнив дикие любовные ласки, которым они предавались в личной комнате Лиз в ночном клубе.

«Ну, нет», — она запнулась.

«Ты хочешь сказать, что уже забыла?» — Лиз ущипнула ее за задницу.

Эрин изогнулась. — «Конечно, нет. Ну, в общем, я никогда до этого не ела торт подобно образом».

Лиз раздела ее, опустила голую на нижний ярус торта, сминая верхние коржи, затем измазала ее тело кремом и начала его слизывать. Вскоре они обе были в креме.

Эрин почувствовала острую боль внизу, когда вспоминала, как голодна была Лиз. Как голодны они были обе. Их обеих потянуло на сладенькое. Она вспоминала, как Лиз осторожно опустила ее спиной на разрушенный торт, как слизывала крем, спускаясь поцелуями вниз, пока не задержалась между ногами, где, похоже, никак не могла насытиться.

Лиз рассмеялась, как — будто вместе с ней делила эти воспоминания. Она открыла глаза. Эрин смотрела в их синие глубины, как всегда загипнотизированная их чистотой, поражаясь этому каждое утро. Как — будто ночь очищала их от забот и облаков боли.

«А ты думала, что этот огромный торт был для всех?» — мягко спросила Лиз.

«Да».

«Сколько раз я должна тебе говорить, что это все для тебя?»

Эрин стало тепло от ее слов.

«Я просто не привыкла к этому. И не знаю, смогу ли когда-либо». — Она никогда прежде не была центром чьего-то мира. Как бы ни волновало и затрагивало ее все это, она не знала, сможет ли когда-нибудь принять это, как должное.

Пальцы Лиз пробежали сверху вниз по ее телу, рождая в ней новое возбуждение.

«Повернись».

Эрин задрожала. — «Зачем?» — Но повиновалась, прижимаясь спиной к Лиз.

«Я просто хочу, чтобы ты привыкла к этому», — выдохнула Лиз в ее ухо, нежно покусывая его.

Одна сильная рука скользнула по бедру Эрин, проникая между ее ногами. Она вздохнула, когда пальцы скользнули вверх к ее бедрам и погладили ее возбужденный клитор.

«Лиз», — прошептала Эрин, накрывая ее руку своей и испытывая приятные ощущения от ее движений. Ей так нравилось быть с ней.

«Да?»

«Mмм, думаю, это может сработать».

«Хорошо».

Намеренно разведя пальцы, она обхватила ее налившийся клитор, поглаживая его сверху вниз снова и снова, легко приводя ее в возбуждение.

«О, Боже». — Эрин зажмурила глаза, двигаясь в такт с ее рукой. Ее тело, внезапно, охватил огонь, вся ее сущность вибрировала рядом с Лиз. Она застонала, когда трепет удовольствия накрыл ее. — «Я так понимаю, что теперь ты чувствуете себя уже лучше?» — спросила она, удивляясь Лиз, которая всегда казалась такой сильной и достаточно здоровой для секса, несмотря на свою очевидную усталость.

«Ты скажи мне», — ответила Лиз.

Эрин застонала, поскольку пальцы с удовольствием двигались внутри нее.

«Ты… чувствуешь… себя… намного… лучше».

Один за другим прозвучали сигналы. Она подумала, что это звенит у нее в голове от праздничного фейерверка после занятий любовью… Но она ошиблась.

«Кажется, мы это уже проходили», — мысленно произнесла Патрисия, когда вылезла из машины и подошла к закрытым воротам. По ту сторону ограждения вырисовывался большой дом Элизабет Адамс. Темные безлюдные горы охраняли его, подобно властной матери. Она потянула за ворота и нахмурилась. Рядом с ней чертыхнулся Стюарт: «Гребаный Форт Нокс».

«Возможно, вы должны воспользоваться домофоном», — предложил Гэри Джакобс, сидевший на пассажирском сиденье.

Стюарт поправил пояс на брюках.

«Я пытался. Хотел разбудить эту суку нежной трелью звонка».

Патрисия посмотрела на свои часы. Уже перевалило за семь. Рассвет был серым, ослабевшим от схватки с тьмой, через которую ему приходилось прорываться. Она знала, что им следовало подождать, хотя бы до восьми, а не стучаться чуть свет без ордера. Но детектив была не расположена к таким тонкостям. У них были к Адамс вопросы. Те, которые не могли ждать. Она обошла спереди две полицейские машины без опознавательных знаков и подошла к домофону. Нажав большую красную кнопку, она стала ждать ответа. Ничего. Она попробовала снова. Опять ничего.

«Удерживай ее и говори», — посоветовал Гэри.

«Если ты знаешь, как это работает, тогда выйди и сделай это сам».

Она услышала, как хлопнула пассажирская дверь машины, когда она наклонилась к домофону. После совета ее напарника, она стала говорить, удерживая кнопку:

«Элизабет Адамс, это — полиция Серебряной Долины». — Ответом ей был какой-то акустический шум.

Выпрямившись, Патрисия была удивлена, увидев рядом с собой детектива Джефа Эрнандеса, а не Гэри Джакобса. Он указал на установленную видеокамеру, расположенную на стене выше них.

«Она не движется».

«А должна?»

«Если бы она хотела хорошо разглядеть нас, то да». — Он указал на другую видеокамеру, стоявшую дальше на стене, которая окружала дом. — «Та тоже не движется».

Стюарт закашлялся и зажег сигарету. Он снова начал курить. Казалось, что каждый раз, когда он пытался бросить, он начинал курить снова, куда больше прежнего. Он потряс ворота своими мясистыми руками, а затем попытался разделить обе секции.