Злата Савина - Моя маленькая мышка

-Мой папа недоволен тем, что я часто стала уходить из дома непонятно с кем непонятно куда, - зачем-то сказала я. – Когда я назвала ему твою фамилию, он почему-то обрадовался, и одобрил тебя. Думаю, теперь он меня отпустит куда угодно в твоей компании. Это странно.

-Странно, - эхом повторил Кир, но комментировать мою откровенность никак не стал. – А теперь, мой мышоночек, тебе пора идти и получать знания.

-Котик мой любимый, когда тебе уже надоест этот зоопарк? – фыркнула я, но спорить мы не стали, так как прозвенел звонок на урок, и нам пришлось быстро разбежаться по своим классам.

К концу дня снег, выпавший за ночь, начал стремительно таять, омрачая мое настроение. Так, что Киру приходилось весь день меня подбадривать своими шутками. Развеселить меня не особо получалось, а вот чуть-чуть разозлить – это запросто. Поэтому когда я один раз довольно сильно ударила его в плечо, я совсем не удивилась. Это происходит крайне редко, и в основном в эти моменты мой мозг отключается. Я остаюсь наедине с госпожой Злость. Она смотрит на меня своими красными глазами и ухмыляется, ведь я не могу и даже не пытаюсь прогнать эту зазнавшуюся особу. Правда ее Величество Вина тоже не заставила себя ждать, поэтому я еще очень долго извинялась перед Киром, хоть он и уверял меня, что у него ничего не болит, и вообще у меня удар слабый – я же девушка.

Зато ночью снова выпал снег, и начали ударять первые морозы. Я же весь день конючила, что хочу слепить снеговика, жалко, что снега мало выпало. Подруги и Кир уже устали меня слушать. Кажется, если бы была такая возможность, они бы за ручку отвели меня к огромному сугробу снега, где я бы с удовольствие занялась «снеговиколепительством». К сожалению, такой возможности не было, поэтому им приходилось страдать, а мне над ними потешаться. А еще, Кир отдал мне флешку, на которой находились наши фотографии. Как только я оказалась дома, поспешила к компьютеру. Было интересно посмотреть на наши снимки. И мне пришлось согласиться, что не зря мы торчали столько времени на морозе – фотки действительно получились необыкновенные. Я тут же выбрала пару снимков для заставки на телефоне и рабочего стола на компьютере. Можно не бояться, если из моей семейки кто-нибудь их увидит. Все равно все думают, что я в него влюблена. Хуже уже некуда.

А еще я заметила, что нескольких фоток здесь все же не было. Например, та, где мы стояли возле той статуи, и Кир с умным видом повествовал мне «1000 и 1 способ заставить Ирку замолчать». А еще фото, где Кир кружил меня. Не было ни одной. Странно, либо Федя их сам не включил по причине того, что они не получились (в чем я сомневаюсь), либо кто-то их удалил. Но и об этом у своего друга я спрашивать не стала, уверенная, что рано или поздно я узнаю эту тайну сама.

Обычно скучная школьная жизнь начала обретать краски. Я стала замечать это не сразу. Как будто бы черно-белую картинку начали разрисовывать. Постепенно, по одному цвету, так, чтобы ничего не испортить. Теперь я засыпала, не забывая пожелать спокойной ночи и хороших снов своему персональному котику, а он неизменно каждый вечер желал того же самого своему «очаровательному мышонку». Просыпаясь каждое утро, я теперь спешила в школу, что раньше со мной бывало редко. Конечно, все самое хорошее, как всегда, омрачали уроки, которые мне жуть как надоели. Но и на них иногда бывало тоже интересно. Ключевое слово – иногда.

Редко выглядывало солнышко, но это непостоянство меня даже радовало. Я не люблю солнце, хотя обожаю тепло. Это, возможно, даже странно. Солнце бывает иногда слишком ярким. Особенно когда у меня болит голова, и это почему-то всегда происходит днем, где-то во время обеда, когда самое яркое солнце. Зато Кир его любил. И это в очередной раз показывало мне, что как бы мы не были похожи в чем-то, мы все равно слишком разные.

Только, кажется, сейчас я начинаю испытывать что-то вроде… грусти.

Назвать предстоящий матч каким-то важным событием можно было лишь с большой натяжкой. Как объяснял мне потом сам Кир, это мини-футбол, поэтому он и менее масштабен, хотя и приветствуется в стенах нашего учебного заведения. Мы посчитали, что если я (девушка далекая от футбола и никогда не посещающая школьные матчи) внезапно там появлюсь, то это будет выглядеть очень «правильно в глазах окружающих. И теперь, сидя на скамеечке возле стенки в компании сумасшедших фанаток моего парня, я задумчиво смотрела то на мяч, то на тренеров, то на игроков и пыталась их всех сопоставить. Что для меня футбол? Наверное, как и для многих других девушек - тупая игра, в которой две команды, в каждой из которой 11 мужиков, бегают за мячиком и пытаются его друг у друга отобрать. В общем, ничего особенно интересного я здесь не вижу. У меня на это типичное женское мнение. Кажется, эти безумные фанатки тоже ничегошеньки не смыслят в футболе, но исправно сидят здесь.

Может им за это деньги платят? – подумала я.

Матч начался как-то даже неожиданно, потому что начало я упустила. Со скучающим видом рассматривая бегающих парней, я нашла глазами Кира. Вот теперь стало чуть-чуть интереснее. Вроде бы ничего не изменилось, подумаешь, надел эти противные шорты, кроссовки и футболку, которая так четко обрисовывала его фигуру. Наверное, дело даже было не в его внешности, а во взгляде. Он был серьёзен, сосредоточен. Знал, что от него требуется и успешно шел на пути к этой цели, преодолевая препятствия. Если что-то не получалось – он не убивался. Ошибка – это еще не конец света. Из каждой ошибки можно извлечь урок, чем Кир и занимался. Он отдавал точные распоряжения своей команде, тренер с ним во всем соглашался, лишь пару раз подсказав что-то еще. Было видно – Котайского здесь уважают, да и соперники очень много внимания уделяют его персоне – мне, как зрителю, это было заметно. Хм, мой парень – авторитет. Этот список его плюсов когда-нибудь прервется хоть одним значимым недостатком?

Когда забили первый мяч, фанатки активизировались. Нестройным хором что-то прокричав (я так и не смогла разобрать ни единого слова), они выкатили что-то из-под скамейки. Ватман? Я сначала не поверила, но когда они начали раскрывать лист, я уже хотела провалиться сквозь землю. Они что-то написали на плакате (так как я сидела рядом, то моему взору представлялась только обратная сторона плаката, по которой я ничего не могла понять). Предоставив этот плакат всем зрителям, они снова начали что-то громко кричать. У меня появилось острое желание куда-нибудь смыться, ведь если я сидела с этими тупоголовыми курицами, то меня запросто можно считать за соучастницу.

Все присутствующие здесь отреагировали спокойно. Как будто это что-то само собой разумеющееся. Неужели они каждый матч вытворяют что-то подобное? Ужас, какой! Кто добровольно согласится на это позорище? Нет, они определенно не за бесплатно здесь сидят!