Натализа Кофф - Подарок Для Меня Или Мы Все Еще Враги?

Единственным наслаждением являлся массаж в Машкином исполнении. Я млел от счастья, даже не чувствуя ее прикосновений к ногам, но зная, что она их касается... В общем, моей постоянной спутницей на больничной койке была эрекция, заставляющая стонать в подушку.

-Машка, как только я встану, я тебе буду мстить так долго и тщательно, что... - начинал угрожать я в такие моменты. В ответ она только снисходительно улыбалась, либо бросала дерзкие фразы в адрес моих интеллектуальных способностей. Многократно пытался начать разговор о том злополучном телефонном разговоре и о своем поступке. Чувствовал, что Мария обижена и зла на меня. Но она только прерывала мои слова, отвечая, что не хочет говорить на эту тему.

Так мы и проводили время в клинике. Она вносила в мою жизнь эмоции, которые порой выплескивались через край. Но в то же время я чувствовал покой и какую-то тихую радость от того, что она со мной, что могу ее видеть, слышать ее голос, читающий мне вслух своды законов и кодексы. Однажды Машка попросила Клима дать какое-нибудь задание мне.

-Чтобы мозг совсем не атрофировался, - пояснила она свою просьбу. Клим принес бумаги. Мы с Марией обсуждали контракты с юридической стороны, она все печатала в ноутбуке. В общем, плодами нашего тандема брат был вполне доволен.

В одно прекрасное утро меня разбудил тихий голос Клима. Не открывая глаз, вслушивался в их с Машкой разговор.

-Маш, чтобы ты не думала, - тихо сказал брат, - Славка любит тебя.

-Я знаю, - тихо выдохнула Машенька,- просто мне больно от того, что он не доверял мне. Вместо того, чтобы преодолеть трудности вместе, он решил вычеркнуть меня из своей жизни. Это больно.

-Маш, он просто не хотел связывать тебя, - вступился за меня Клим. Тоже мне, психолог!

- Клим, а если бы я оказалась на его месте? Он бы от меня отказался? - прервала Машка слова Клима.

-Нет, - уверенно произнес брат.

-Тогда почему я должна поступить иначе? - громче проговорила Маша, и уже тише добавила, - Я не хочу возвращаться к этой теме.

-Маш, - все-таки начал говорить брат, - я не могу все так оставить, благодаря ему, я остался жив. Вот только цена, которую он заплатил за мою жизнь, оказалась слишком велика. И я тебя предупреждаю, я сделаю все, чтобы он вновь был счастлив. С тобой.

В палате повисло тяжелое молчание.

-Ладно, Мария Романовна, - наконец ответил Клим, - Передай брату, что я заходил. Что-нибудь нужно еще?

-Нет, кажется, - ответила Мария, - Если что, я позвоню.

Клим ушел, а я лежал, продолжая делать вид, что сплю. Мозг продолжал анализировать услышанное. Несмотря на то, что малышка со мной, она меня так и не простила.

Я лежал в больнице, с каждым днем мне становилось лучше. Радости и счастью не было предела, когда стало ясно, что ходить я все-таки буду. Ноги начали приобретать чувствительность, врачи обещали запатентовать метод по возвращению подвижности по системе Славянской М.Р. На что я отвечал хмурыми взглядами, а Мария лучезарными улыбками.

Однажды все-таки изловчился поймать Машку за руку и притянуть к себе. Она недолго сопротивлялась, скорее для вида, но потом я прервал поток ее ругательств поцелуем. С наслаждением касаясь ее нежных и таких желанных губ. Если бы не громкое покашливание доктора, я бы так и не выпустил свою жертву.

Теперь время бежало незаметно, с каждым днем мое здоровье улучшалось. Стимулом служили редкие поцелуи, которые мне удавалось получать от моей строптивой малышки. В ответ на ее хмурые взгляды и бранные слова, только смеялся. И каждый день говорил, как я ее люблю. Но ни разу не получил ответное признание. Было больно. Невыносимо. Но я терпел, радуясь уже одному ее присутствию.

К концу лета мне уже разрешили вставать. Машка целыми днями проводила со мной, изредка уезжая домой, к родителям. В ее отсутствие начинал по ней скучать. С каждым разом ее отлучки становились все чаще и продолжительнее. Заметил, что чем лучше мне становилось, тем чаще она отсутствовала. Ее возвращений ждал в коридоре, прислонившись к окну или к стене. За что получал нагоняй от доктора и от моей маленькой фурии. Но каждый раз улыбался, увидев ее, спешащей по коридору ко мне.

Утром последнего летнего дня проснулся от солнечных лучей, падающих на лицо сквозь жалюзи. Открыл глаза в надежде увидеть спящую на соседней кровати малышку. Кровать была пуста. Вещей ее не было. Встревожился. Осторожно сел в кровати. Внимательней осмотрелся по сторонам. Не было ни одного предмета, напоминавшего о присутствии Машки. Схватил телефон. Набрал ее номер. Абонент не доступен. Выругался. Позвонил ей на домашний. Отец ответил, что видел ее час назад.

Федька

Проснулась рано утром, мужа уже не было. Он пораньше уехал на какую-то важную встречу с партнером. Главный офис фирмы Арик уже давно перенес в наш город, дела шли в гору. Мы жили в своем доме, в полной мере наслаждаясь друг другом. Я была счастлива, а муж каждое мгновение доказывал мне свою любовь, заботился обо мне. Иногда, правда, его чрезмерная забота меня немного раздражала, и тогда я устраивала ему небольшую встряску. Хотя вполне осознавала, что своей заботой он старался компенсировать шесть лет расставания.

Позавтракав, приняв душ и одевшись, вышла из дома. Лето закончилось, но это только по календарю. Погода стояла теплая, даже жаркая. Солнце нещадно палило, заставляя искать тень и свободные места под кондиционерами. Спустилась в гараж. Улыбнулась, ласково проводя ладонью по моей маленькой победе над чрезмерно заботливым мужем. Выписавшись из клиники, выучилась на водительские права и отвоевала, в неравной борьбе, между прочим, свой личный автотранспорт. Села в салон моего маленького 'Жука', завела двигатель, и выехав из гаража, помахала охраннику и скрылась за поворотом. В моих планах было явиться к мужу и отвлечь его от работы. Еще и к Славке вместе с Ариком съездить. Так что, работы непочатый край.

Припарковавшись около офиса господина Паркуренко Аристарха Ильича, вышла из машины и направилась в здание. На первом этаже приветливо улыбнулась охраннику. Без вопросов меня пропустили к большому боссу. Секретаря на месте не было, поэтому без предупреждения и стука вошла к мужу в кабинет. В дверях застыла, наблюдая занимательную картину.

Женщина, лет тридцати, может быть немного старше, возраст был неизвестен по причине толстого слоя штукатурки на лице, в красном обтягивающем платье, сидела в двух метрах от моего мужа. И ладно бы просто сидела. Нет, сидела на столе, опираясь рукой о столешницу и немного наклонившись вперед, улыбалась. У меня разве что пар из ушей не валил, а так я готова была выдергать барышне волосы, пинцетом, без анестезии.

Мой муж, будто бы не замечал развернувшейся перед ним картины, внимательно читал какие-то бумаги. Я молчала, наблюдая за развитием событий, в душе закипая от ревности и гнева.