Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца

Когда учителя из школы имени сэра Боба однажды решили отправиться на лодочную прогулку по Темзе, Олли буквально отскребал меня от палубы. Но Мэдс я об этом не рассказываю. Не могу сейчас говорить об Олли. Когда вспоминаю, что лишилась лучшего друга, просто хочется сунуть голову в духовку.

— Не будь такой рохлей, — фыркает Мэдс. — Ты обязана крепиться — ради Кусаки. Он нуждается в твоей поддержке.

— Мы всего лишь выпускаем Кусаку в море, а не присутствуем на его свадьбе.

Мы бредем к аптеке.

— Купи что-нибудь от морской болезни, — приказывает Мэдс. — Я не хочу, чтобы тебя вырвало на глазах у шкипера. Это его совершенно не впечатлит.

— Я думала, что мы собираемся выпустить омара, а не охотиться на мужчин.

Ноги подгибаются. Я вижу несколько траулеров, которые подпрыгивают на волнах. Это слишком живое воображение — или меня уже укачивает?..

— Мы женщины, — напоминает Мэдс. — Делать несколько дел одновременно — наш конек. И потом, когда ты увидишь Гая Трегартена, то придешь в такой восторг, что забудешь о морской болезни. Под грубым клеенчатым комбинезоном скрывается прекрасное тело. Помнишь Джорджа Клуни в «Идеальном шторме»?

— «Идеальный шторм»? По-моему, в конце фильма все утонули.

— Я тебя умоляю! — Мэдди втаскивает меня в магазин. — Солнце светит, на море штиль. Все будет в порядке. Подумай о бедном маленьком Кусаке.

— Ему и в ванне неплохо.

— Когда Ричард вернется домой и обнаружит, что мы не выпустили эту тварь, Кусаке наступит конец раньше, чем ты успеешь досчитать до трех. — Мэдс протягивает мне какие-то таблетки и пару оранжевых браслетов, которые предположительно спасают от морской болезни. — Подумай о светлой стороне. Пресса не найдет тебя, если ты будешь за десять миль от берега. Разве я не гений? Можешь не благодарить. Я ведь твой друг.

— Возможно, лучше б ты была врагом, — бормочу я.

Я вовсе не об этом мечтала, намереваясь провести лето в Корнуолле. Никаких неторопливых прогулок по скалам и писания романа. Сейчас я бы предпочла сражаться с Уэйном Лоббом, чтоб сорванец наконец сдал домашнее задание. Даже общение с Корделией и ее бесконечные придирки — сущие пустяки по сравнению с Мэдди Ломэкс, которая задалась великой целью.

— Не путайся, — говорит подруга, расплачиваясь. — Все будет в порядке. Мы найдем тебе романтического героя — или умрем.

— Этого только не хватало, — отвечаю я сквозь зубы.

Вы когда-нибудь пытались перебраться через палубы двух рыбачьих лодок, чтобы попасть на третью? Нет? Могу сказать, что вам повезло, — здесь нужна ловкость супермена и реакция циркового гимнаста.

Палубы покрыты птичьим пометом — в этой скользкой гадости буквально весь Трегоуэн. Мои ноги, обутые в шлепанцы, скользят и разъезжаются, так что я несколько раз падаю самым непрезентабельным образом. В очередной раз отчищаясь от рыбьих кишок и птичьего дерьма, я начинаю терять чувство юмора. В отличие от чертова Гая Трегартена — того самого рослого рыбака, которого я видела в пабе. Он смеется буквально до колик, рассматривая сухопутную крысу, которая вновь и вновь летит вверх тормашками.

— Что у тебя, блин, за обувка такая? — орет он, когда я поднимаюсь и пытаюсь вскарабкаться на борт «Плясуньи». Это не так-то просто проделать в мини-юбке, когда целый свет готов полюбоваться твоими трусиками во всей красе.

Смотрю на ноги и чувствую себя уязвленной. Мои розовые шлепанцы в желтый цветочек просто шик. Фрэнки искренне мне завидовал.

— Кэти приехала из Лондона, — объясняет Мэдс.

Гай кивает, как будто это все объясняет, и смотрит на меня сверху вниз, стоя на палубе. Руки скрещены на груди, на губах усмешка. Он даже не пытается помочь — с него довольно наблюдать и смеяться.

Ненавижу.

— Мог бы и руку подать, — огрызаюсь я, животом наваливаясь на борт и наконец перебираясь на палубу «Плясуньи».

— Зачем? — спрашивает Гай, балансируя на самом краю, точь-в-точь канатоходец. — Ты и сама прекрасно можешь залезть. Руки-ноги целы? Думал, ты шею свернешь. Я не виноват, что ты нарядилась как черт-те кто.

Он одним прыжком перескакивает через две лодки на причал.

— Отличная задница, — шепчет Мэдс, разглядывая мускулистый круп Гая Трегартена:

— Я бы сказала, что задница — это наше нынешнее положение. — Я гневно смотрю ему вслед. — В следующий раз, когда тебя осенит, пожалуйста, предупреди заранее. Я предпочту что-нибудь менее мучительное. Например, операцию на сердце без анестезии.

— Не ворчи. — Мэдс смахивает с меня водоросли и птичий помет. — Признай, он очень красивый.

Я заслоняю глаза от солнца. Силуэт Гая виднеется на причале. Он поднимает ведерко с Кусакой, и я вижу, как у парня перекатываются мышцы. Темноволосый, с короткой стрижкой, загорелый, обветренный, белозубый… точная копия молодого Джорджа Клуни.

Как жаль, что манеры свинские.

— Ну ладно, — соглашаюсь я. — Я с тобой вполне согласна, но Гай уж точно не мой романтический герой.

— Я всего лишь пытаюсь помочь, — угрюмо заявляет Мэдс. — Ты сказала, что хочешь забыть о Джеймсе и закончить книгу.

— Да, конечно, но ты слегка перегибаешь палку.

— Это что за хрень? — перебивает Гай и тычет Кусаку мне под нос.

— Омар, — спокойно отвечаю я. — Они живут в море.

— Я, блин, понимаю, что это омар. Мне интересно знать, зачем тащить его в открытое море. Давай-ка я тебе объясню, чем занимаются рыбаки. Они ловят в море рыбу и все такое, а потом продают. По-моему, проще некуда.

— Мы хотим выпустить его на волю, — говорю я. Мой питомец, кажется, слегка нервничает. Неудивительно — Гай наверняка перебил десятки его родственников. За голову мистера Трегартена омары скорее всего назначили вознаграждение. — Мы спасли Кусаку.

— Вы хотите выбросить омара в море? — Гай никак не может поверить. — Послушайте, давайте сэкономим время. Я заплачу вам десять фунтов. Да его можно продать в десять раз дороже!

— Нет! — кричу я. — Я не могу отдать Кусаку. Ты не представляешь, сколько проблем было из-за этого омара. Тебе такое даже в страшном сне не приснится. Вези нас в море, придурок!

— Вот блин, — отзывается Гай, но глаза у него горят — несомненно, в предвкушении щедрой платы и мысли о том, как он будет пересказывать эту историю в пабе. — В любом случае вы уж раскошелитесь.

— Разумеется, — бормочу я. Слабо представляю себе, за что собираюсь платить, но наверняка предстоит нечто ужасное. Даже страшно подумать о том, что я натворила в прошлой жизни. Впрочем, и в нынешней проблем хватает.

Таблетки, должно быть, работают — как только мы выходим из гавани и огибаем мыс, я осознаю, что наслаждаюсь мягким ходом лодки, которая слегка подскакивает на волнах. Вода сверкает и искрится в солнечных лучах. Я запрокидываю голову. Прибой похож на белое кружево, Трегоуэн уменьшается позади и напоминает игрушечную деревушку. Наверху, на тропинке, виднеются крошечные фигурки — люди прогуливаются и восхищенно любуются видом. Кто-то машет нам, и я машу в ответ, а потом мы огибаем мыс и оставляем их далеко позади.