Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца

Он допивает виски.

— Постарайся, или Анжела Эндрюс получит сенсацию года. Не сомневаюсь, она хорошо заплатит. Я ясно выразился?

— О да, — слабо отвечаю я.

— Отлично. Увидимся завтра.

Джеймс ставит бокал на стол и неторопливо выходит из номера, оставив меня в одиночестве и в ужасе.

Его слова — словно отравленные колючки, которые впиваются в уши. Я слышу их снова и снова, пока не начинает казаться, что я схожу с ума. Как я могла любить этого типа? Почему была такой дурой?

Но теперь глупостям конец. Джеймс дал мне импульс, которого недоставало, чтобы исправить ошибки. Ошибки, совершенные с Олли, с Гэбриелом, с собой.

Джеймс пришел бы в ярость, если бы узнал, что его козни принесли пользу. Сегодня я в последний раз накладываю макияж, приглаживаю волосы и играю роль подружки Гэбриела. Завтра, после вечеринки, поставлю точку. Расскажу Гэбриелу правду — и пусть Джеймс болтает что хочет. Кто знает, может быть, так даже окажется лучше для Гэбриела. По крайней мере до истины никто не докопается.

Я смахиваю слезы. Нельзя показаться на торжественной церемонии с красным носом и распухшими глазами, на фотографиях будет смотреться не очень красиво. И уж точно я не намерена появляться на вечеринке у Джуэл безобразной, как гоблин. Тетушка заслуживает приятного вечера.

И даже если Олли любит Нину, я хочу быть как можно красивее.

Мечтать никто не запрещает.

— Что скажешь? — Мэдди кружится, размахивая черным подолом. Она наклоняется, поправляет рыжий парик и хватает под мышку сопротивляющегося Пушка. — Можешь угадать, кто я?

— Ричард тебя выдает, — намекаю я. Преподобный Ломэкс в обличье Оззи Осборна — в лохматом черном парике и фиолетовых очках — бодро улыбается. Я впечатлена. Кто бы мог подумать, что любимые знаменитости Ричарда — Оззи и Шарон. Хотя, как сказала Мэдди, чего еще можно было ожидать? Что они нарядятся Клиффом Ричардом и Торой Хирд?

Наверное, пора уже усвоить, что нельзя судить по внешности. Конечно, очень приятно, что Ричард и Мэдс так добры ко мне — после того как епископ обнаружил в церковном микроавтобусе эротические игрушки. Разумеется, мне пришлось взять вину на себя и выслушать долгую нотацию от епископа по поводу моего морального облика, но плюс в том, что теперь я получаю бесплатную выпивку в «Русалке», а Ричард перестал осуждать меня за недостаток искренности.

— Может, еще подкрасить глаза? — Мэдс, прищурившись, изучает свое отражение в зеркале. — Ты уже закончила?

— Почти. — Я наношу последний мазок и осторожно хлопаю накладными ресницами. — По-моему, готово.

В гардеробной у Джуэл собралась целая толпа, и каждый лихорадочно прихорашивается. «Приди в костюме любимой знаменитости» — как выяснилось, это была не шутка. Домик в Хемпстеде битком набит «звездами» — есть даже Дарт Вейдер, хоть и сомневаюсь, что его можно назвать знаменитостью. По комнатам слоняются мои родители, как всегда, окутанные облаком марихуанового дыма и одетые, как Лили и Герман Мюнстер, хотя вряд ли им потребовалось прикладывать много усилий, особенно маме. Сестра Холли пришла в обличье мужеподобной Лорен Бэколл.

Джуэл я еще не видела, но не сомневаюсь: она намерена устроить поистине королевский праздник. Ее вечеринки всегда яркие, но в этом году нас ждет нечто особенное. Даже представить не могу, что тетушка придумала на сей раз. В саду стоит роскошный навес, украшенный белыми и розовыми фонариками, восковыми лилиями и огромными розами. На возвышении играет струнный квартет, официанты в черных костюмах предлагают гостям шампанское — они элегантно скользят, заложив одну руку за спину. Поговаривают, что вскоре появится и «Голубой рок» — нынешний хит сезона, — и многие гости, кажется, ждут группу с нетерпением. Несомненно, Фрэнки, который крутится в толпе в костюме Фредди Меркьюри, наслаждается жизнью как никогда. Всюду, куда ни глянь, знаменитости — Крис Эванс беседует с «перчинкой» Викторией, а Генрих VIII танцует с Шер.

А я еще даже не пригубила.

Отвожу с глаз светлую прядь и задумчиво прикусываю палец, опускаясь на корточки перед зеркалом.

— Что скажешь?

Я очень довольна своим костюмом, потому что он отнял не много сил. Сексуальные шортики, топ с низким вырезом, белые сапоги на высоком каблуке, искусственный загар и яркий макияж — и я превратилась в Джордан. По крайней мере надеюсь.

Кажется, Олли однажды обмолвился, что она ему нравится.

Надеюсь, он придет, пусть даже в обществе стервы Нины. Я то и дело выглядываю в окно, но моего друга нигде нет.

— Жуть, — припечатывает Мэдс, оглядывая меня с головы до ног. — Точь-в-точь Памела Андерсон. Надеюсь, никто не придет сюда как Томми Ли.

— Но я Джордан! — возражаю я. Мэдс не слушает — она слишком занята поцелуями со своим Оззи. Честное слово, в последнее время эти двое ведут себя хуже подростков — буквально не выпускают друг друга из объятий. С тем же успехом я бы сейчас могла сидеть в «Приюте контрабандиста».

Оставив наедине супругов Ломэкс, я широко улыбаюсь перед зеркалом — надо же оценить себя — и выхожу на площадку. Задержавшись на мгновение на верху лестницы, обозреваю толпу внизу. Джеймса тоже не видно, слава Богу, но это, несомненно, вопрос времени. Понятия не имею, в каком наряде он явится — сомневаюсь, что по «Би-би-си ньюс» часто показывают знаменитостей.

Заметив несколько знакомых лиц, я пробираюсь через толпу, прихватив по пути бокал шампанского, и присоединяюсь к Гэбриелу и Гаю. На фоне прочих гостей оба выглядят абсолютно нормально.

— Ты кто? — спрашиваю у Гая, который потягивает пиво из банки. На нем привычный желтый комбинезон. Удивительно, что он вообще пришел, — должно быть, Гай и впрямь подружился с Джуэл, если она притащила парня в Лондон — место, сравнимое с Содомом и Гоморрой. Кажется, рыбак единственный из моих знакомых, кто никогда не был в «Макдоналдсе». А вчера просто немыслимо было оттащить его от стойки с мороженым.

— Не догадываешься? — ухмыляется Гай. — Я Джордж Клуни из «Идеального шторма».

Я хлопаю в ладоши.

— Отличная идея, Гай. А ты кто? — интересуюсь я у Гэбриела, который пришел в обыкновенном смокинге. Золотые кудри стянуты в хвост.

— Я — это я, — отвечает он без малейшей иронии. — Больше ничего не смог придумать…

— Ну конечно, — говорю я, гладя его по плечу. Гэбриел — самый большой эгоист на свете, это уж точно. Когда нам позвонили из «Космо» и спросили, какая у него любимая позиция, я ответила: «Стоя перед зеркалом», — и не погрешила против истины. Фрэнки приходится буквально оттаскивать Гейба от зеркала, когда надо куда-нибудь пойти.

— Отлично выглядишь.

— Спасибо. — Гэбриел оглядывает меня с головы до ног: — А ты почему решила нарядиться Лили Сэвидж?