Френсис Дэвис - Возлюби соседа своего

— Иди сюда, здесь глубже, — проговорил он с порочной улыбкой на губах, видя ее восхищенный взор, устремленный на него.

Нелл глубоко вдохнула, нырнула и поплыла к нему под водой. Ей хотелось вновь увидеть его тело под водой в бликах солнца. Она вынырнула и оказалась в его объятиях.

Он начал слизывать языком струи воды, сбегающие с ее тела. Своим языком он дразнил ее, пока она не прильнула к нему в поцелуе, его руки ласкали ее бедра и бока.

Сильным движением он приподнял ее над собой и коснулся губами ее груди. Она застонала в пароксизме удовольствия, вцепилась руками в его волосы, ощущая пламя желания, нарастающее внутри нее.

Они любили друг друга, пока по их соединившимся телам не пробежала последняя дрожь наслаждения, и тогда они стали смеяться и брызгать друг в друга. Все еще задыхаясь, в объятиях, они снова целовались, и Нелл прошептала:

— О, мой милый, я обожаю тебя. Нет частицы моего тела, которая не была бы твоей.

— Нелл, — прошептал он, целуя ее глаза, — я хочу, чтобы ты полностью мне покорилась.

— Ты уже покорил меня давно, милый, — ущипнула она его.

— А теперь время насладиться захваченными сокровищами, — и с этими словами он вывел ее на берег.

Нелл любовалась его фигурой, его ногами, уверенно ступавшими по песку, и вдруг заметила в мелкой воде какую-то тень.

— Что это? — спросила он указывая на нее.

— Пиявка, — засмеялся Шеа.

Нелл завизжала и вспрыгнула ему на руки. Он отнес ее на одеяло.

— Почему ты не сказал мне, что здесь водятся пиявки? — передергиваясь от отвращения, спросила она.

Смеясь, он бросил ей полотенце:

— Они только на мели. Не обращай на них внимания. Я начинаю готовить завтрак. — Он надел рубашку и штаны и стал чистить рыбку.

Нелл пожалела, что не захватила расческу.

— Ты будешь готовить нам завтрак?

— Что я за рыбак, если не сумею приготовить мой собственный улов?

Пока Нелл одевалась, Шеа разжег костер из хвороста, опорожнил в сковородку с жиром две банки картофеля в соусе и добавил туда рыбу. Несмотря на примитивность блюда, она должна была признать, что аромат восхитителен. Голод обуял ее. Она нашла в корзине тарелки, вилки и даже салфетки.

Сидя на одеяле бок о бок, они пировали. Затем нежились в объятиях друг друга, наблюдая за птицами, скользившими по глади озера.

Просунув руку под ее свитер, она нашел ее левую грудь и спросил:

— А ты знаешь, что одна грудь у тебя немного больше, чем другая?

— Да, милый, — сказала она, целуя кончик его носа. — А ты знаешь, что ты рычишь в разгар любви?

— Я? Нет!

— А ты не брился сегодня.

— Я никогда не бреюсь на рыбалке.

— Я не возражаю. — Она поцеловала его ухо.

— Нелл, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала: я всегда буду тебя любить. После тебя я никого не смогу так любить.

— Милый, ты слишком серьезен. Что-то должно случиться?

Он нежно поцеловал ее.

— Я не это имел в виду. Прими это как… мое самое тайное признание. Он снова поцеловал ее, и она увидела, как улеглось его волнение.

— Шеа, ты можешь сказать мне одну вещь?

— Угу.

— Как ты узнал о парижском кафе и что человек писал мемуары…

— О, Нелл, — засмеялся он, схватив ее в объятия, — возле любого кафе в Париже растут каштаны и в любом кафе сидит человек в черном свитере и пишет мемуары. — Он перевернулся на спину, положил ее голову к себе на плечо и погладил ее волосы. Они заснули на середине поцелуя.

Оба проснулись, когда солнце садилось. Шеа резко сел и достал мазь.

— Намажься немедленно, — приказал он. — Сейчас они налетят.

— Если только ты пообещаешь снова ее смыть. — Шеа кивнул.

Шеа рыбачил до темноты, а затем завел мотор, и они поплыли по лунной дорожке, сопровождаемые звездами.

Дома от почистил рыбу, вскипятил воду для Нелл, открыл еще две банки с картофелем, добавил банку бобов и зажарил рыбу. Нелл было доверено приготовить кофе в древнем глиняном горшке.

Нелл наблюдала, как он с аппетитом ест свою рыбу; подбородок его голубел от щетины; нос был красным от загара, и недоумевала, как она жила до встречи с Шеа. Теперь она делила всю свою жизнь на «до Шеа» и «после Шеа». Он был для нее центром вращения всех ее интересов.

После того как они забрались в скрипучую кровать, сладко позевывая от обилия тонизирующего воздуха, она попросила:

— Не спи, милый. Я хочу тебе кое-что сказать.

— Угу. — Он обхватил ее, ровно и глубоко дыша.

— Это был самый чудесный день в моей жизни. — Она ущипнула его. — Эй, не спи, слышишь? Я люблю тебя, Шеа.

— Я тоже, — пробубнил он и заснул.

На следующий день она проснулась от поцелуя Шеа, и это было прекрасно. Но он тут же сказал:

— Пора подниматься. Через полчаса будет светло.

И это вовсе не показалось ей прекрасным. Она осталась в постели. До нее доносились запахи кофе и бекона — это означало, что он уже приготовил завтрак и наполнил для рыбалки термос.

— Ты вчера рыбачил дважды, — напомнила она ему. Она сделала последнюю попытку удержать его: прижала его руки к своей груди. — Давай проведем этот день здесь. Пусть это будет пикник в постели.

Он потерся с ее шею щетинистой щекой.

— Позже, — сказал он.

— Никакой романтики в том, чтобы целоваться с наждачной бумагой, я не вижу, — обиделась она.

— Вчера ты сама сказала, что ничего не имеешь против того, чтобы я не брился.

— Это было вчера. А сегодня ты уже стал как колючий куст.

— Как? Ты не считаешь это восхитительным? Ну-ка, проверим. — Одним движением он сбросил с нее одеяло и потерся щекой о внутреннюю сторону ее бедер. Она дала себе слово молчать, но не смогла сдержать чувств.

— Ну и как? — промурлыкал он.

— Перестань. Я ничего не ощущаю, — солгала она.

Он перешел повыше, и ей пришлось закусить угол подушки, чтобы не застонать от наслаждения.

— Вот видишь? Меня не обманешь, Нелл. Я уже слишком хорошо тебя знаю. — Он рывком поднял ее на ноги. — Давай одевайся.

Этим утром все повторилось так же, как и вчера. Шеа отплыл к острову, там они сжевали сэндвичи, а тем временем встало солнце.

Неожиданно удочка Шеа согнулась дугой.

— Есть! — закричал Шеа, разматывая катушку. — Бог мой! Я зацепил самого Пройдоху! — И леска, просвистев в воздухе, показала вдалеке от лодки огромную черную спину, поднявшуюся из воды в веере брызг.

— Сейчас я поймаю его. Не волнуйся, он от нас не уйдет, — заверил он Нелл, которая нисколько и не сомневалась, что Шеа сильнее какой-то четырехкилограммовой рыбины. После томительного поочередного разматывания и сматывания лески, которые, казалось Нелл, уже длились часами, рыбина показалась уже возле борта лодки. — Хватай сачок! — закричал вдруг Шеа. — Его надо выловить!

Он подтянул рыбу еще поближе, и Нелл попыталась поддеть ее сачком, но рыба была сильной и билась отчаянно.