Маргарет Каллагэн - Хозяин дома

— Какая она из себя?

Айан пожал плечами.

— Трудно сказать. Пожалуй, ее вполне можно назвать красавицей. Темные волосы, кожа светлая, почти светится изнутри, что касается фигуры… — Айан нарисовал в воздухе песочные часы. — Фигуру, правда, не видно под просторным крахмальным фартуком, но на собеседовании она меня потрясла.

Понятно. Можно себе представить, как проходило собеседование. Вряд ли хорошая фигура достаточный повод для приема на работу, но по милости Флисс Айан получил карт-бланш, и, судя по первым результатам, его решение оказалось правильным.

Подъехав к усадьбе, Джек с трудом узнал ее. Дом был в безупречном порядке, освещение, не работавшее несколько недель, озаряло приятным мягким светом даже самые отдаленные уголки, и если судить по сегодняшнему обильному угощению, то его новая экономка — настоящее сокровище.

Джек отложил салфетку и откинулся на спинку стула.

— Так что же случилось с миссис Мердстоун? — небрежно поинтересовался он.

— Решили напрямик, Джек?

— Вот именно, — согласился Джек, гадая, что же последует дальше.

— Все дело в Фелисити. Они и раньше плохо находили общий язык, а когда между ними не стало буфера в виде вас, то… — Айан замолчал и бросил на Джека извиняющийся взгляд.

— Понятно. Но она приняла выходное пособие?

— Да, и была очень тронута. Она не рассчитывала получить ни пенни, потому что ушла без предупреждения. — Айан замолчал и украдкой бросил на Джека быстрый оценивающий взгляд. — Учитывая обстоятельства, я взял на себя смелость выплатить ей дополнительно двухнедельное жалованье. Надеюсь, вы не против?

«Обстоятельства». По-видимому, этим словом Айан тактично назвал ссору между Флисс и старой экономкой.

— Айан, ты управляющий поместьем, — напомнил Джек. — За это я тебе и плачу. Я все больше убеждаюсь, что ты стоишь своего жалованья. Спасибо, ты не представляешь, как я рад, что могу оставить дом в твоих надежных руках.

— Оставить? — Айан нахмурился. — Но вы же только что въехали, надеюсь, вы не собираетесь опять переселяться?

— Переезжать я не собираюсь, но, учитывая характер моей работы…

Не говоря уже о любви Фелисити к шумной городской жизни. Впрочем, возможно, она права: маленький частный самолет или даже вертолет не помешает. Это вполне ему по средствам, можно даже позволить себе нанять пилота, поскольку роль отважного воздухоплавателя совсем не в его вкусе. По воздуху дорога от усадьбы до Лондона займет совсем не много времени. Джек допил вино. В понедельник утром нужно будет навести кое-какие справки, но что ему необходимо прямо сейчас, так это хорошая чашка кофе.

Как раз в этот момент, словно кто-то подслушал его мысли, дверь распахнулась, и вошла горничная, неся на подносе кофейник со свежезаваренным кофе.

— Кэти! Рад видеть, что ты все еще с нами. Молоденькая горничная покраснела до корней волос.

— Я отрабатываю месяц испытательного срока, сэр, — объяснила она.

Джек мог бы поклясться, что девушка еле удержалась, чтобы не присесть в реверансе. Впрочем, не исключено, что ему это лишь показалось. Поставив поднос на стол рядом с ним, горничная попятилась к двери.

— Полагаю, это тоже влияние Эндрюс-Ватсон? — сухо поинтересовался Джек.

Он обнаружил для себя, что почтительное обращение «сэр» довольно быстро приедается. По-видимому, грядет битва — между его стремлением к непринужденности и желанием экономки поддерживать внешние приличия. Снобизм наизнанку. Но ничего, в конце концов, главный здесь он, и он постарается мягко установить собственные правила.

Айан подтвердил его догадку.

— Поскольку экономка была принята на должность первой, я счел разумным поинтересоваться ее мнением.

— И?

— Большая часть штата прислуги согласилась остаться, причем на ее условиях.

— Ах да, с месячным испытательным сроком. Мудрое решение. Социальное недовольство сведено к минимуму, местные не теряют работу, и в то же время с помощью новой метлы хозяйство работает как часы.

— Я рад, что вы одобряете мои действия.

— Как я уже сказал, за это я тебе и плачу. — И ты вполне заслуживаешь прибавки, мысленно добавил Джек, решив увеличить Айану жалованье.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Флисс. У Джека упало сердце, когда он заметил выражение ее лица.

— Мы едем в ночной клуб, в Бирмингем! — жизнерадостно объявила она. — Посмотрим, что интересного может предложить провинция.

Она танцующей походкой подошла к стулу Джека и облокотилась на его плечо. Айан тактично удалился. Флисс скользнула на колени Джеку и подняла на него возбужденно сияющие зеленые глаза.

— Ну поедем, дорогой! — проворковала она. — Я хочу танцевать до утра. И прежде чем ты начнешь жаловаться, что не в состоянии вести машину, я хочу сказать, что твоя умная и предупредительная невеста уже заказала целую флотилию такси.

Джек заколебался. Он почувствовал себя между молотом и наковальней: страшно хотелось спать и в то же время не хотелось огорчать Флисс.

— Я бы предпочел заняться кое-чем поинтереснее, — осторожно возразил он.

— Позже, — прошептала Флисс.

Она обняла Джека за шею, наклонила его голову к себе, и ее теплые влажные губы оказались в каком-нибудь миллиметре от губ Джека. Тело Джека немедленно отреагировало, и усталость как рукой сняло.

— Нет, сейчас! — хрипло потребовал он, чувствуя почти непреодолимую потребность уложить Флисс на стол, раздвинуть ноги и овладеть ею здесь и сейчас, послав к черту всех гостей. — Я и так слишком долго ждал, — прорычал Джек. — Пойдем в постель, и будем заниматься любовью всю ночь или, вернее, остаток ночи.

Джек жадно припал ко рту Флисс, протолкнув язык между приоткрытыми губами, а руки его в это время ласкали ее маленькие груди.

Фелисити отстранилась и капризным тоном возразила:

— Не сейчас, Джек, после. Я хочу танцевать, танцевать до рассвета.

Она высвободилась из его объятий и, повинуясь звучавшей в ее голове мелодии, закружилась по полу, демонстрируя безукоризненное совершенство молодого гибкого тела. Подол юбки взлетал высоко, до кружевной отделки по верхнему краю ажурных чулок, открывая взгляду стройные длинные ноги. Разгоряченный взгляд Джека скользнул выше, от тонкой талии к маленькой груди, вырисовывающейся под тонкой тканью платья. Джек отметил, что Флисс без бюстгальтера, хотя при таком платье с открытой спиной и воротом-хомутиком иначе и быть не могло. Затвердевшие соски явственно проступали сквозь ткань, словно моля о прикосновении, которого так жаждал сам Джек.

Взгляд его скользнул еще выше и наконец остановился на точеном личике, обрамленном серебристыми прядями коротко стриженных волос. Как только Джек увидел чувственные губы, сжатые в упрямую складку, его желание пропало напрочь. Ему не победить Флисс. Если он сдастся и протанцует всю ночь, то позже окажется просто не в состоянии предаваться любовным играм. К тому же, желая быть до конца честным перед самим собой, Джек был вынужден признать, что желание овладеть Флисс немедленно было не чем иным, как потребностью успокоить собственную гордость, которую все еще грызло воспоминание о единственной неудаче, доказать самому себе и Флисс, что та неудача и впрямь была единственной, что с ним все в порядке.