Маргарет Каллагэн - Хозяин дома

— Элла, выходи за меня, — мягко, но настойчиво повторил Джек, когда она притихла.

Даже зная правду, Элла испытывала большой соблазн принять предложение — особенно теперь, когда она носит ребенка от Джека. Выйти за него замуж, прожить с Джеком всю жизнь… роль второсортной жены все же лучше, чем ничего, уговаривала она себя. Но она не может. Она слишком любит Джека, чтобы согласиться на роль эрзац-жены.

— Я не могу выйти за тебя, Джек, — тихо сказала она. Мягко высвободившись, она вытерла слезы кухонным полотенцем. — Я люблю своего бывшего мужа и всегда буду любить его одного.

— Но твой бывший муж — это я, — напомнил Джек. Голос прозвучал на удивление бесстрастно.

— Да, — неохотно согласилась Элла. Боясь встретиться взглядом с Джеком, она оставалась стоять к нему спиной.

— Я твой единственный муж, это меня ты любишь. Этот твой неуловимый мистер Ватсон ведь не существует в действительности, правда, Элла?

— О, он существует. — Элле вспомнилось морщинистое лицо деда, и она слабо улыбнулась. Внезапно ей удалось взять себя в руки, и она смело повернулась к Джеку. Взгляд ее потеплел. — Он существует, — повторила Элла, понимая, что больно ранит Джека, но еще больнее раня себя самое, — и поверь, Джек, я так его люблю, что у меня нет слов описать это чувство.

— Понятно.

Джек как-то сразу стал казаться безмерно усталым. Элла поняла, что она точно так же, как Флисс, нанесла удар по самому чувствительному месту — по гордости. Он молча повернулся и направился к двери. Интуиция подсказала Элле, что на этот раз он уходит навсегда. Дать ему уйти было бы проще всего и уж во всяком случае безопаснее, но Элла чувствовала, что не может расстаться с Джеком на такой горькой ноте.

— Джек!

Он остановился и выжидательно взглянул на нее.

— Мне жаль, что у тебя с Флисс не получилось так, как ты хотел.

— Но у нас как раз так и получилось. — Джек устало улыбнулся. — Я ее не люблю, и она меня не любит, но расстаться с ней по-хорошему оказалось не так-то легко. К счастью, мое героическое возвращение из плена ускорило развитие событий. У нас давно назревал разрыв, и Флисс в конце концов хватило ума это понять.

— А как же женщина, которую ты любил?

— Люблю, Элла, любил и буду любить всю жизнь, — уточнил Джек с улыбкой, от которой у Эллы замерло сердце. — Эта женщина стоит передо мной.

Элла никак не отреагировала, даже бровью не повела: разум отказывался воспринимать его слова, и они звенели в мозгу как бессмысленная какофония.

Не дождавшись ее ответа, Джек пожал плечами, повернулся и вышел в коридор.

— Джек, подожди! — закричала ему вслед Элла. Голос плохо ей подчинялся, в нем послышались истерические нотки. Взгляд Эллы упал на фотографию Грэмпса, стоявшую на буфете, и, схватив ее, она догнала Джека и буквально сунула ему под нос. — Смотри, это Грэмпс. — Джек, по-видимому, ничего не понял. — Это мой дед, Питер Ватсон. Я люблю его, я люблю вас обоих. Прошу тебя, не уходи.

Джек наконец начал понимать, в чем дело.

— Ты вправду говоришь то, во что я боюсь поверить, или мне почудилось?

Не в силах говорить, Элла кивнула, из глаз снова потекли слезы, но теперь это были слезы радости. Джек сгреб ее в охапку, прижал к себе и стал жадно целовать.

Когда Джек и Элла оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, обнаружилось, что они стоят как раз возле лестницы, ведущей в спальню. Они взялись за руки и медленно, не спеша поднялись наверх. В крошечной спальне Джек чуть не задевал головой потолок, но он этого даже не заметил: он видел только Эллу и смотрел на нее таким взглядом, что у Эллы вскипела кровь в венах.

— Ты уверена? — хрипло прошептал он, а руки уже занялись пуговичками ее блузки.

Элла выдернула шпильки и позволила волосам свободно рассыпаться по плечам.

— Уверена.

Сомнение, не повредит ли секс ребенку, растаяло, едва успев возникнуть. Элла совсем не волновалась за будущее, какое-то шестое чувство подсказывало, что на этот раз все будет в порядке и ребенок родится.

Блузка, юбка, комбинация, колготки — все полетело на пол и осталось лежать вперемешку с одеждой Джека. Элла стояла перед Джеком почти обнаженная, под его обжигающим взглядом все ее тело затрепетало. Джек, любимый, главный мужчина ее жизни, снова был с ней.

— Я тебя люблю, — торжественно произнес Джек, протягивая руку к передней застежке бюстгальтера. Тихий щелчок, и Джек шумно вздохнул, переводя взгляд с ее лица на обнажившуюся грудь и обратно. — Если бы ты знала, как же я тебя люблю!

— Меня или мое тело? — поддразнила его Элла, улыбаясь. Через мгновение она оказалась в его объятиях, прикосновение кожи к коже посылало по всему ее телу маленькие огненные вихри. Джек опустил руки, положил их на выпуклость ее ягодиц и прижал Эллу еще крепче. Настал ее черед ахнуть: сила желания Джека, Ощутимое подтверждение его любви, потрясла Эллу. Потом пальцы Джека скользнули под резинку ее трусиков, и Элла задвигалась рядом с ним, еще более обостряя движениями и его, и свое собственное желание.

— Не уходи! — простонал Джек, когда Элла вдруг попыталась отстраниться. В ответ она расхохоталась, падая на кровать и раскидывая руки в безмолвном приглашении. Джек накрыл ее своим телом, его губы нашли ее губы, и язык скользнул в теплые манящие глубины ее рта.

Потом Джек сполз ниже, покрыл поцелуями стройную шею, спустился в душистую ложбинку между грудей. Здесь он помедлил, лизнул и попробовал на вкус нежную кожу, потом отвлекся от маршрута, чтобы взять в рот сначала один затвердевший сосок, потом другой.

Путешествие продолжилось. Губы проложили дорожку поцелуев по мягкой округлости живота, горячий язык нырнул в углубление пупка, потом принялся описывать вокруг него эротические круги, от которых Элла беспомощно затрепетала. Но это было еще не все. Губы Джека двинулись ниже, руки одним плавным движением освободили ее бедра от трусиков и раздвинули шелковистые кудри.

Элла постанывала и извивалась под ним. Горячая влага выдавала остроту ее желания, Джек, издав низкий рык удовлетворения, продолжал ласкать ее, пробовать на вкус, подвергать изысканной пытке, раз за разом подводя Эллу к самой грани экстаза, пока она не почувствовала, что не вынесет больше ни секунды и не потянулась к нему сама. Джек, не раздумывая больше ни секунды, вошел в нее.

С первым толчком Элла застонала от наслаждения, но Джек все еще не давал ей того, чего она так жаждала. Ритм убыстрялся, сила толчков нарастала, и наконец оба они достигли точки, где никакая сдержанность уже невозможна, и вместе взмыли ввысь на волне невиданного наслаждения.

Позже, когда они лежали рядом, обессиленные и удовлетворенные, Джек спросил:

— Так ты любишь меня, Элла?