Екатерина Юрьева - Все свободны

— Как хорошо, что ты приехал. — Она мягко о него потерлась. — Я так скучала без тебя, что мне сегодня ночью даже президент приснился. Представляешь? Что это значит? Не знаешь?

— Какой еще президент?

— Ну наш, российский, естественно. Какой же еще? Снимай пальто скорее.

— Наш президент — всегда хорошая примета. Когда во сне. Ну, Васечка, отпусти, я на секундочку, только тебя поцеловать и ехать…

— А я буду приставать. — Она взялась за ремень брюк и принялась его дергать.

— Ты что делаешь? Всему свое время. Отпусти сейчас же. Меня Максим внизу ждет. Мне надо… — Он резко встал, но Вася, уцепившись за его шею, поднялась над кроватью вместе с ним. Она ничего не слушала, а ухватилась покрепче одной рукой за шею, другой же принялась спускать бретельку со своего плеча…

— Я лучше знаю, что тебе надо. — Бретелька уже упала, освободив плечо и грудь. Майка, будто сговорившись с хозяйкой, смело ползла вниз. — Ты просил соблазнов — вот и получи. Быстро соблазняйся. Быстро. Мало времени. — Юра замешкался то ли с бретелькой, то ли с открытой грудью, к которой уже прижимался губами…

— Вот так совсем другое дело. — Вася, по-прежнему висевшая на его шее, уже лихо расстегивала ремень и брюки.

— Это ужас какой-то… — только и успел простонать он.

— Слушай, — Вася хохотала, болтая ногами, когда он поднялся с кровати, — ну у тебя и видок…

Видок у Скворцова был действительно тот еще. Он стоял в пальто. Рубашка расстегнута и растерзана. На шее болтается спущенный галстук. Штанов на нем нет. Вася вытаскивала их откуда-то из-под своей попы — абсолютно мятые и жеваные.

— Хватит ржать. — Сам он тоже смеялся. — Я же специально костюм рабочий надел, чтобы сразу руководить ехать. Вечно ты устроишь какую-то фигню. Честное слово. — Он сбросил пальто, потом и пиджак. — Пойду посмотрю, во что переодеться.

— А я чайник пока поставлю. — Даже ничего не накинув, Вася вышла в кухню и зажгла газ, а потом отправилась в комнату, где Юрий Николаевич выбирал себе свежий костюмчик.

— Что ты там делаешь? — Скворцов копошился в шкафу. — Ты уже разделся? Вот и славненько. Так даже удобнее. Знаешь, мне все больше нравится к тебе приставать.

— Ты с ума сошла… Ва-а-ся-я-я… — Он даже не заметил, как вся она снова оказалась в его руках. На кухне заверещал чайник. Затем он надрывно свистел, раздраженно и неровно визжал. Но никто этого не слышал. Потом, утомившись призывать хозяев к порядку, чайник с грохотом выплюнул свой свисток на плиту, пустив столб пара, и затих.

— Слушай, Юр, а если б мне сегодня ночью не наш президент приснился, а американский? Что бы было? А?

— Дурак бы родился…

— Пожалуй. Слушай, а как же ты такой потерзанный трудиться поедешь? После тяжелого перелета, я имею в виду.

— Вот именно.

— Ну ничего. Ну опоздаешь немножко. Сейчас я кофейку тебе сварю, станешь снова огурцом в пупырышках. — Вася с трудом из-под него выползла. — И потом — можешь и задержаться немного. В конце концов, ты начальник или кто?

— По-моему, уже — или кто… Никаких сдерживающих центров… Это я вслух сказал?

— Это не я сказала. — Смеясь, она вышла.

— Кто я? Как меня зовут? Где я? Как я сюда попал? — Он уткнулся лицом в пол и кричал уже на всю квартиру: — Как я влип в эту историю? Кто мне скажет? И что это вообще за история? Что это такое? Что?

Вася снова вошла, будто ничего не слышала.

— Смотри, вот я тебе приготовила костюмчик, вчера специально погладила. Помнила, что приедешь. И хватит орать, ты не на острове! — строго прикрикнула она. — Сойдет, по-моему. Вставай давай быстро. Завтракать — и в контору. В приемной уже очередь. Все заждались. Ну поднимайся, Юрочка. — Она гладила его по голове, целуя в макушку. — Ну что ты на самом деле? Все будет хорошо. Мы будем жить долго и счастливо.

Скворцов поднялся.

— Пойдем и правда съедим что-нибудь. Тоска в желудке.

Вася налила кофе и поставила на столик тарелку с бутербродами. Это был тот момент, когда надо было признаваться в содеянном. И она призналась, и раскаялась, и просила не обижать Максима, потому что он не виноват.

— Ну-ну, ладно, заступница тоже мне. Все равно ведь все получат на орехи. — Скворцов был настораживающе мил и покладист. — Да-а. А я-то думал, ты ко мне по любви приставала, а ты по Максимкину душу.

— По твою, по твою душу… — залепетала было Вася.

— Ладно. Дурак ведь сегодня не родился, значит, будет хороший день.

В «оловянном скворечнике» Юрий Николаевич сразу же собрал весь свой ареопаг. Солидные дядьки не без волнительного труда разместились за столом. Скворцов дождался полной тишины. Все подняли на него очки. Приготовились внимать. Игорь Викторович докладывал о текущих делах, периодически поглядывая на шефа в поисках одобрения. Тот же никак не реагировал, а развалился в кресле и, закинув руки за голову, изучал потолок. Вдруг его мобильник затрещал перед ним на столе. Юрий Николаевич встряхнулся. Номер высветился незнакомый. Он было хотел сбросить вызов и прилечь обратно, но решил-таки узнать, что за неизвестный наглец смеет беспокоить его по номеру, известному всего нескольким людям.

— Что надо? — Скворцов принял боевую стойку, но лицо его мигом поменяло выражение. — Масик? Ты че, охренел, звонить не по времени? Где ты? Идиот! Придурок! — Подчиненные, задремавшие было, вскинули головы и оживились. Такого ора на совещаниях никто не помнил. Тем более никогда не было и в помине никаких масиков, идиотов и придурков. — Какого черта! Масик, сказано было сидеть до приказа. Какие дела, блин! Какая Академия наук! — Скворцов уже бегал вдоль стола. — Отняли телефон? Пригрози нарушением закона. Хорошо. Скажи: приедем, заплатим. Да. Сколько надо, чтоб связь была. Отдают? Хорошо. Теперь сиди с телефоном и молчи, как заяц. Что-то будем решать сейчас. Масик, ты не идиот. Ты полный идиот! Все! Сейчас перезвоним.

Юрий Николаевич нажал кнопочку связи с секретаршей.

— Юрий Николаевич?

— Максимку — срочно! Масика — номер мобильного — срочно! Ваську найти!

— Простите, Юрий Николаевич?..

Он понял, что все эти кликухи здесь были никому неизвестны.

— Это вы меня простите, — спокойно начал он снова. — Начальника охраны ко мне. Срочно найдите номер мобильного Чернышова. Елизарову искать уже не надо. Я сам.

Он сел и обвел взглядом настороженные лица.

— У нас проблемы? — подал голос Сергей Петрович, отставной генерал-кагэбэшник. В «скворечнике» он отвечал за связи с органами.

— Проблемы у вас, Сергей Петрович. И серьезные. — Он уже снова прогуливался вдоль стола за спинами сотрудников, которые невольно съеживались и прятали головы в плечи, готовясь к страшному обрушению сзади. — Именно у вас. Я предполагал, что вы серьезный человек! Объясните мне, какого хера ваши бывшие дружбаны из охранки задерживают моих людей? А? На каком основании они угрожают моим людям? А? Преследуют моих людей? Какого хера я плачу вам зарплату? Чтоб вы своей задницей протирали здесь дорогую обивку на моих стульях? Не позволю!