Светлана Малинкина - Парадокс любви

— Убить его чем-нибудь тяжелым я всегда успею. Может, все же попытаться еще раз с ним объясниться? А? Маш, ты как думаешь? Иногда мне кажется, что он делает это специально. Да! Чтобы позлить меня. А зачем? Может, это у него месть такая? За то, что я испортила ему жизнь. Хотя это спорный вопрос: кто кому! Каждый день одно и то же! Я уже семнадцать лет пытаюсь его перевоспитать. Бесполезно!

— Бесперспективняк!

— Что?!

— Бесперспективняк!

— Это что — речевой тест на трезвость? Пил не пил? Как ты это выговариваешь?!

— Это не тест, а констатация фактов!

— Маш, а теперь простым человеческим языком…

— Бесполезно перевоспитывать мужчину, с которым живешь уже семнадцать лет. Если он до сих пор не поддался перевоспитанию, то на что ты еще надеешься? Убей и не мучайся больше!

— Да-а? Ну ладно… Если другого выхода нет…

Каждое утро, в течение семнадцати(!) лет, Мила, заходя утром в ванную после мужа, проделывает одно и то же. Развешивает брошенное кучкой на стиральной машине мокрое полотенце, закручивает тюбик зубной пасты, кладет на место бритву, возвращает на полочку пену для бритья, одеколон… Чаще она делает это спокойно, «на автомате». Но иногда ее посещает мысль об убийстве… Например, как сегодня. Хорошо еще, что у нее есть безотказная подруга Маша, которой можно выговориться и поплакаться в жилетку. За все годы дружбы (со школьной скамьи, между прочим), Машка еще ни разу не сказала: «А иди-ка ты, Мила… Со своими проблемами… Надоело! Своих хватает…» Именно ей Мила (как она сама считает) обязана столь долгими годами своей семейной жизни с Андреем. Машка — ее домашний психоаналитик. У нее это хорошо получается. В Америке Машка, скорее всего, зарабатывала бы неплохие деньги. Но у нас личные психоаналитики только входят в моду:

— Вы хотите об этом поговорить?

Мила взяла сковороду «Tefal», в которой обычно жарила яичницу и взвесила ее в руке. Пожалуй, легковата… Вытащила из духовки «Zepter». Вот эта в самый раз. Тяжелая. С тройным дном. Мама подарила.

— Андрей!

— М-м-м?

— Пожалуйста, выключи телевизор! Мне надо с тобой серьезно поговорить!

— Может, после футбола? — ответил муж, не отрываясь от телевизора.

— Нет, сейчас! Наши футболисты все равно проиграют. Есть такая профессия — Родину позорить.

— Ты не патриотка… О! Картошечку на ужин будешь жарить? — Муж наконец-то обернулся.

— Нет!

— А что?

— Ничего я жарить не буду!

— А чего тогда со сковородкой?

— Это мой последний аргумент для нашего разговора! И если ты меня снова не поймешь… Я тебе тогда как вжарю …

— Убийство на бытовой почве?

— На ней!

— Я снова не закрутил тюбик?

— А еще бросил мокрое полотенце. Заляпал пол пеной для бритья. Один носок лежит в спальне, а другой почему-то в прихожей?! Твои способности к беспорядку не перестают удивлять меня всю жизнь! Просто поражают!

— Мила… Ну, Мила… Это же такая фигня. Все эти тюбики, полотенце… Разве это в жизни главное?

— Андрюша! Ну как ты не понимаешь?! Ты женился на Деве, которая к тому же еще Крыса!

— Что ты говоришь?! Я на этом женился?!

— Да! На этом ! Мы — Девы любим чистоту. И, подобно Маленькому принцу, стараемся привести в порядок свою «планету». А Крысы… Крысы, они все в дом, все в свою норку… А ты своим беспорядком все время нарушаешь мой душевный комфорт. Я уже устала с тобой бороться!

— Мила… Милка… Чистюля ты моя… Иди ко мне… — Андрей встал, подошел к жене. Обнял ее. Прижал к себе, нежно целуя в щеку, в ушко. — Давай положим сковородку, а то она мешает тебе обнять меня. Ого! А что легче сковородки у нас в доме нет?

— Привет, Милка! Это я! Ну как? Чем закончился ваш разговор?

— Чем-чем… Как обычно.

— Сексом, значит…

— И снова обещал, что больше не будет. Маша, может, вечером увидимся? Поболтаем. А то мне сейчас бежать надо. Встреча с неадекватным клиентом. У него такие запросы… Очень трудно с ним работать. Никаких денег не захочешь. Наверное, откажусь от него.

Раньше Мила работала в архитектурно-строительной комиссии. Но эта работа ее «не грела». Ни морально, ни материально. Зарплаты у сотрудников были небольшие, но подспорьем для них служили взятки за выдачу многочисленных разрешений и за «закрытие глаз» на различные нарушения. Миле брать взятки было, мягко говоря, неприятно. Рудимент совести не позволял. К тому же Андрей ей сказал: «Не вздумай! А то я тебя уважать перестану». Так что Мила выглядела на общем фоне белой вороной: сотрудники ее не понимали. И Мила решила изменить свою жизнь. Несмотря на хрупкую внешность девочки-подростка, сила воли у нее была — ого-го! Dictum — factum! Сказано — сделано! Через три года у нее кроме диплома архитектора уже был диплом дизайнера интерьеров. Она удачно устроилась на работу. В известную дизайн-студию. Очень повезло. Взяли без опыта работы. Сначала была на «подхвате», но довольно скоро у нее появились самостоятельные проекты. Они оказались интересными, нестандартными, и к Миле потянулись заказчики. Эта работа была Миле в радость. А если работа в радость, то и жизнь — счастье. А если работа в тягость, то жизнь — рабство. Кажется, так сказал кто-то умный и великий.

Последний заказчик Милы был побогаче предыдущих. Не сказочно, но очень даже. И ему хотелось, чтобы это сразу и все заметили. Все должно было быть «в золоте». Мила такие помпезные проекты не любила. Но этого клиента отдал ей директор студии. И теперь она пыталась привить клиенту вкус. Поздно и безуспешно.

— Вы представляете! Он хочет золотую ванну, золотой унитаз, биде, золотые краны! Лепнину! И чтобы везде все в мраморе и позолоте! Статуи жены и детей! И любимой собаки! И еще копию фонтана из какого-то парка под Парижем. Ужас!

— Успокойся. Если я тебе скажу, что после этого проекта ты сможешь позволить себе капитальный ремонт в квартире, твой ужас станет меньше?

— Виктор Леонидович, вы меня специально ремонтом заманиваете, потому что знаете, как я о нем мечтаю!

— Вот и сбудется мечта. Если твоей доли не хватит, я дам еще денег. Вперед. В счет следующего проекта.

— Это чтобы я не ушла? Наверное, уже доложили, что меня Митяйкин к себе зовет? Признайтесь.