Шерил Андерсон - Роковой аккорд

— Таким, как вторжение в квартиру Оливии? — Как Джордан вместит это в свою гипотезу?

Джордан равнодушно пожал плечами:

— Тут я тоже в недоумении. Спросите его самого.

— Я бы рада, — постаралась я скрыть разочарование, — но где сыскать Грэя?

— Не очень-то ты помог, — попрекнула Трисия своего нового друга, чувствуя, как распалилась ее старая подруга.

— А чего суетиться? Раньше ли, позже ли, Адам заявится домой, пьяный вусмерть, и за ним потянутся очередные иски о признании отцовства. — Солнечная улыбка Джордана, должно быть, с детства выручала его из любых неприятностей.

Кэссиди вернула нас к основной теме:

— За что Грэй извинялся перед Адамом?

Чуть помедлив, Оливия ответила:

— Грэй напрасно спорил с Адамом из-за нового альбома, он предложил начать все с чистого листа.

— Это как? — уточнила я.

— Не знаю, в это время мне позвонили, и я отлучилась.

— Кто вам позвонил?

— Я, — вмешался Джордан. — Как ни смешно, я тоже искал Адама.

Эти детишки так и рыскали по Нью-Йорку в поисках золотого билета фабрики Вилли Вонки [37] «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» — фильм (1970) по книге Роальда Даля. В пяти батончиках спрятаны золотые билеты на пожизненное обеспечение шоколадом. , вот только чтобы найти приз, требовалось пожирать не шоколадки, а друг друга. И почему всех волновало местопребывание Адама? Они решили, что пленки у него? Или думали, что пленками завладела его мать, но Адам знает, где они, и стоит надавить — расколется?

По крайней мере, Грэй вписывался в эту картину — с его точки зрения, одержимость Адама джазом становилась уже не изъяном, а благом: раз парень не собирается возвращаться в рок-н-ролл, пленки ему ни к чему, и он поможет Грэю завладеть ими. И если Грэй подмешал Адаму таблетки, посадил его в такси и пошел себе, не слишком беспокоясь, выживет ли Адам после такого эксперимента, не означает ли это, что в погоне за причитающимися ему гонорарами Грэй уже прикончил Рассела и одной жертвой больше или меньше погоды не делает? Прикончил Рассела и не успел найти пленки до прихода Оливии?

Я полностью погрузилась в свои мысли, и следующий вопрос Джордану вместо меня задала Кэссиди:

— Зачем вы искали Адама?

— Позвать его спеть вместе со мной на завтрашней вечеринке.

— Ага, после успеха вчерашней, — вставила я.

— В качестве извинения за тот раз.

— Что-то все вдруг кинулись извиняться перед Адамом, — удивилась Трисия.

Джордан пожал плечами и еще ближе притянул мою подругу к себе.

— Что на уме у Грэя, не знаю, а мне стало стыдно, ведь мы как-никак братья.

— Вы с ним поговорили? — спросила я.

— Я ему не позволила. — То Джордан отвечает вместо Оливии, теперь Оливия вместо Джордана. Я перехватила брошенный Джордану взгляд: глаза чуточку расширены, отчаянная просьба подыграть. То ли ей и правда хреново, то ли выдумывает на ходу. — Адам был так расстроен, я подумала, момент неподходящий.

— Он был сильно пьян?

Оливия вытянула шею, как обиженный жираф.

— Не был он пьян. Он очень осторожен, и это понятно, ведь его отец погиб от виски.

— Я-то думала, его отец был убит. — Пора было встряхнуть и Оливию, и Джордана. — Как и ваш отец. А значит, Адаму нужно следить не только за тем, сколько виски он выпьет, но и за тем, кто протягивает ему бокал.

Шея Оливии сложилась, втянулась в плечи, густая, какого-то необычного оттенка краска залила ее щеки.

— Вы меня обвиняете?

— Нет, а должна?

Пока она брызгала слюной, Джордан успел сообразить:

— Похоже, она обвиняет Грэя. Остынь, Олли.

Оливия снова начала дышать, но румянец на ее щеках сделался — надо же чего бывает! — еще гуще:

— Боже мой! Грэй что-то сделал с Адамом! Вот почему его нигде нет.

Первое утверждение Оливии пришлось мне по вкусу, второе пробудило чувство вины, и я чуть было не проговорилась, так хотелось утешить бедную Олли, но Кэссиди вовремя выручила меня:

— Адам и Грэй вышли из отеля не вместе, так что с Адамом все в порядке, где бы он ни был.

Девиз «Мастеркард»: «Друг, который вовремя солжет ради вас: бесценно».

— Как только появится, пусть позвонит мне, хорошо? — попросила я, отступая вместе с Кэссиди и Трисией к лифту. Мартини стимулировало мои мозги, они выработали еще один план, и задерживаться здесь не имело смысла.

Трисия нежно распрощалась с Джорданом, так нежно, что Кэссиди пришлось силой уволакивать Трисию, а Оливия не так нежно дернула к себе Джордана. Двери лифта закрылись за нами. Я услышала счастливый вздох Трисии и почувствовала себя законченной скотиной.

— Он тебе нравится? — спросила я.

— Красивый, веселый, больше ничего на данный момент не требуется, — счастливым голосом ответила Трисия.

— К тому же он посвятил ей песню, — напомнила Кэссиди.

— И ты изо всех сил трудишься над его вечеринкой, — напомнила я самой себе.

Подруга с тревогой взглянула на меня:

— Да, и что тут плохого?

Теперь и я завздыхала:

— Боюсь, я испорчу тебе праздник.

Самое опасное в моей профессии не фаны, способные влюбиться в журналистку или прикончить ее. Гораздо хуже общение с людьми, которые врут, воруют, а то и похуже: в итоге я начинаю воспринимать их поведение почти как нормальное. Тем полезнее притормозить и поразмыслить насчет того, как приятно делать людям добро. И насчет того, как приличные люди отплатят мне добром за добро.

На пороге кабинета Конни я столкнулась с папарацци по имени Кенни — тот так и сиял, совершенно преобразившийся, готовый к серьезной работе. Через плечо Конни он послал мне улыбку, а наш фоторедактор тем временем благодарила его за оперативность, с какой он доставил ей свое портфолио, и обещала в скором времени позвонить и заказать работу в следующий номер. Предупредив Конни, что через минутку я вернусь, я проводила Кенни до лифта.

— Много она тебе задолжала? — панибратски обратился ко мне Кенни.

— Порядка двадцати трех грандов, — небрежно ответила я. Кенни дернулся, а я еще и подбавила: — У нас тут шулерство не принято. — Полюбовалась его гримасой и перешла на более серьезный тон: — Ничего она мне не должна, Кенни. Бывают такие ситуации, когда все выигрывают: ты получил свой шанс, журнал — фотографа, Конни — помощника, за чем дело стало?

— В твоем возрасте люди бывают циничнее, — пожал плечами этот нахал.

Даже это я ему простила. Тем более что:

— Есть к тебе дело.

— Так я и знал. — Типа, его мировоззрение не поколебалось.

— Приходи нынче вечером в «Пиллоу».

— Это клуб в Трибеке?

— Джордан собирает друзей. Будет петь.

— Тебя давно не фоткали? — фыркнул он.

— Я подумала, тебе интересно будет запечатлеть момент, когда прозвучит объявление о «пленках из отеля». Пленках Мики Кроули, если ты понимаешь, о чем я говорю.