Маргарита Южина - Зазноба подкаблучника

Коровина Мария Адамовна, женщина довольно… среднего возраста и, как ей казалось, невозможно обаятельная, красивая, с неограниченными умственными способностями, сейчас, в свое рабочее время, ходила по большой комнате, и голова ее была загружена совсем не работой. Хотя работу свою она любила. Мария Адамовна сама ее придумала… и вот теперь соединяла одинокие, тоскующие души, пытаясь создавать радостные, теплые семейные очаги. Она руководила клубом знакомств «Ох, счастливчик». И его завсегдатаи уже давно стали близкими, почти родными, так как клуб влачил свое существование уже не первый год. Правда, за все время Марии Адамовне еще никого так и не удалось выдать замуж либо женить. Да, собственно, женить-то было особенно некого – в клубе состояли только женщины, за исключением единственного чахлого ловеласа Витольда Васильевича, которому давненько перевалило за восемьдесят. Женщины-счастливчики были куда моложе, из старушек к Марии Адамовне ходила одна Анна Никитична, а вот остальные, повторимся, были весьма заманчивого сорока-пятидесятилетнего возраста. Правда, и они… как бы это покрасивее сказать… представляли далеко не самый лучший шоколадный набор. Но… Взносы они платили регулярно, а потому их неудачи на личном фронте как-то не слишком омрачали жизнь Марии Адамовне.

И вообще, сегодня она думала не о работе. Мария Адамовна готовилась к женитьбе сына – Андрюши. К тому же после свадьбы парень должен был идти в армию (и без того бегал от срочной службы до двадцати пяти лет), поэтому забот и без работы хватало.

Сегодня утром Мария Адамовна забежала к своей будущей сватье, Валентине Георгиевне, чтобы выяснить, купили ли они, наконец, невесте свадебное платье. Но родители прекрасной девушки Ярославы, в простонародье просто Славы, похоже, думали, что свадьба – это какое-то игрушечное мероприятие, к которому можно подготовиться буквально перед завтраком!

– Платье? Нет-нет, – кокетливо замахала руками Валентина Георгиевна. – Мы еще в поиске. Ой, Машенька, и нам это очень нравится! Я вот целыми днями по свадебным салонам так и толкусь, так и толкусь!

– Да, Валюша, я, конечно, все понимаю, – скрипела зубами Мария Адамовна. – Ты можешь толкаться в этих салонах, пока не позеленеешь, после свадьбы, к примеру, очень замечательно можно потолкаться, продавцам глаза помозолить, но сейчас-то! Вы ведь тормозите нам весь процесс!

Валентина Георгиевна, конечно же, сочла нужным обидеться.

– И чего это мы там тормозим? Мы себе спокойненько так, неторопливо, просматриваем все модели, выбираем лучшую и, прошу заметить, никого не трогаем!

– Как же это не трогаете?! – неожиданно быстро закончилось терпение у матери жениха. – Мы ведь из-за вас не можем Андрюшеньке купить костюм! А у него, между прочим, это первая свадьба!

Валентина Георгиевна долго хлопала глазами, а потом на октаву повысила голос:

– Почему же из-за нас вы себе костюмы не покупаете?! Мы никого за руки не держим! И ты, Машенька, уже давно могла бы толкаться в этих самых салонах вместе со мной!

Мария Адамовна решила не нагнетать обстановку:

– Какого цвета у невесты будет платье? Какого цвета у… Валя! Как ты не поймешь? Мы не можем купить Андрюшеньке костюм, потому что… ну не должен жених дарить невесте к оранжевому платью желтые хризантемы, а сам при этом быть в зеленом костюме!

Валентина тихо охнула и испуганно вытаращила глаза:

– А… чего – Андрюшеньке черного костюмчика… по размеру не нашлось или как?.. Машенька, я вот видела в «Ритуальных услугах» очень приличный черненький костюмчик. И совсем недорого! Я вот подумала…

– В «Ритуальных»?!

– А что такого? Свадьба – это ведь тоже… ритуал своего рода…

– Да?! А вместо букета Андрей преподнесет невесте веночек. Да? С надписью «Любовь до гроба!».

Дальше Мария Адамовна уже не могла разговаривать. Она выскочила за дверь и понеслась на работу в самых расстроенных чувствах. Свадьба была буквально под угрозой срыва!

Однако родные и близкие «счастливчики» не особенно собирались входить в положение руководителя.

– Мария Адамовна, а вот вы обещали, – вскочила со своего места трепетная Тонечка Абрикосова – самая молодая из членов группы (ей всего только стукнуло сорок… два года назад). – Вы обещали сделать выставку народных умельцев! И привлечь к этому событию широкие круги населения военных городков! Мы, хочу заметить, готовились, а выставка…

– Тонечка, – чуть поморщилась Мария Адамовна. – Ну да, у вас еще сохранилась память, но и я на нее не жалуюсь. Я помню, что обещала выставку эту… народных умельцев. Но! Как выяснилось, у нас только один народный умелец – Витольд Васильевич! Это он умудрился исправить в своем паспорте дату рождения! И теперь ему по паспорту всего-навсего пятьдесят восемь лет! Ну это ж ни в какие ворота!

– Позво-о-о-льте, – в корне не согласился Витольд Васильевич. – Я таки серьезно считаю, что паспортный возраст должен соответствовать духовному! А по духу мне как раз пятьдесят восемь лет… ну и еще… три месяца.

– Госспыди… – выдохнула в сторону Мария Адамовна. – Витольд Васильевич, ну какие там три месяца? Я каждый раз боюсь, чтобы вы этот свой дух не испустили…

– А… дочка, носочки-то мои как? – встрепенулась Анна Никитична. – Я ить тожа… того… на выставку…

– Анна Никитична, – все больше заводилась руководитель клуба. – Ну давайте уже вещи называть своими именами! Не на выставку вы притащили вязаные носочки, а на продажу! Я хотела было договориться с работниками нашего ДК, чтобы у вас хоть что-то купили, но так вы же выставили заоблачные цены!

– Дык… это ж ручная работа! – возмутилась старушка. – Вон по теревизору-то показуют, кофты, на спицах вязанные, прям таких же бешеных денег стоят!

– Ой, не беспокойтесь, ваши носки ничуть не дешевле, – махнула рукой еще одна участница клуба, Вера Игнатьевна, потомственный дворник. – Я глядела ваше произведение… Где ж такое видано, чтоб носки дороже сапог продавались?

– Это смотря какие сапоги, – кинулась в рассуждения Анна Никитична, но Мария Адамовна прервала лишние разговоры.

– У меня сегодня совсем другая тема. Очень любопытная, – завела она очи под потолок. – Давайте на минуточку представим, что мы уже нашли избранника, собираемся замуж. И вот… готовимся к свадьбе.

Тонечка моментально закатила глаза и ответственно начала представлять. С фантазией у нее был полный порядок, поэтому дамочка уже через две минуты принялась блаженно улыбаться, попискивать и даже стыдливо махать руками. У остальных процесс представления сработал не так скоропалительно. А Вера Игнатьевна и вовсе, вместо того чтобы воображать себя в белой фате и кринолине, вынув из пакета луковку, кусок колбасы, хлеб, принялась водружать из этого набора бутерброд. По комнате тут же пронесся колбасный запах.