Элис Детли - В любви дозволено всё

Тревога за Сьюзен мешала заснуть, забыться хоть на четверть часа. Сначала он потерял покой, получив от судьи Фэллоуза задание похитить его дочь. Дело рискованное, но он дал себя уговорить, потому что был убежден: стоит им оказаться на борту «Утренней звезды», и за жизнь Сьюзен можно не опасаться. Уайлдер не собирался отпускать ее на берег больше двух-трех раз за все время, пока будет идти суд. Да и то лишь при условии, что она будет крайне осторожна и не пустится в какую-нибудь авантюру. Чем больше людей ее увидят, тем больше шансов у банды Трейдера выследить ее и захватить, а потом шантажировать судью Фэллоуза.

Однако болезнь Сьюзен может затянуться и перерасти в серьезную проблему, если Уайлдер не найдет возможности показать больную доктору. А ведь ему поручено сберечь ее в полном здравии.

Слава Богу, он предусмотрительно снял коттедж на Оркасе. Там, на острове, есть несколько врачей, и, если к вечеру не будет заметного улучшения, он сможет привезти к Сьюзен доктора без особой задержки. Может статься, у нее банальный грипп, а он уже начал лечение и делает все возможное, чтобы поскорее поставить ее на ноги. Но если это инфекция, тут уж без антибиотиков не обойдешься, а их может выписать только врач.

Из двух зол чертовски трудно выбрать меньшее. Но сейчас болезнь Сьюзен беспокоила Уайлдера гораздо больше, чем гангстеры Трейдера. Даже если им все-таки удастся выяснить, что у судьи есть приемная дочь, добраться до Эверетта, разнюхать о ее визите в полицейское управление в Сиэтле, то затем они непременно должны потерять след. Впрочем, бандитов нельзя полностью сбрасывать со счетов.

Если Сьюзен не станет лучше, Уайлдер решил плыть после полуночи к острову. Там он станет на якорь и под покровом ночи без особых осложнений перенесет больную в арендованный им коттедж. Никто не застанет его за этим занятием, можно быть уверенным.

Пока же самое большее, что Фрэнк в состоянии предпринять, — это время от времени навещать свою подопечную, ухаживать за ней. Он прикрыл веки и вновь попытался вздремнуть. Бежали минуты, сна не было, и наконец ему стало окончательно ясно: каким бы усталым он себя ни чувствовал, как бы ему ни хотелось спать, нервы слишком напряжены, чтобы он мог расслабиться и отдохнуть. Чертыхаясь вполголоса, Уайлдер сел, подложил под спину подушку и вытянул ноги. Впервые за все это время у него появилась возможность оглядеться вокруг. Как ему хотелось сейчас хоть немного насладиться тишиной и покоем, которыми так славятся дальние острова. В этом и состояла цель Уайлдера, когда он готовился к отпуску, собираясь на острова… один.

Несколько причин побудили его первоначально остановиться в виду островка Коули. Во-первых, он невелик и необитаем. Во-вторых, расположен на севере архипелага и попасть сюда можно только на собственных судах — рейсовые здесь не ходят. Кроме того, тут только одна закрытая бухта, и лишь очень немногие любители морских путешествий дали себе труд внести ее в свои маршруты. В июле или августе в длинном, узком заливе теснились бы еще несколько яхт, но такое соседство практически исключено в сентябре, когда даже в более доступных районах океана не часто встретишь любителей морских путешествий.

Труднодоступность — главное преимущество острова Коули, с точки зрения Уайлдера, но его привлекали сюда и красоты природы, не говоря уж о возможности увидеть массу интересных вещей. На юго-западе, где находится залив, узкая полоска каменистого берега переходит в источенные ветром утесы из песчаника высотой футов двадцать пять. От устья залива через густые заросли черной ольхи, сосен и кедров проложено по всему острову несколько тропинок. Одна из них ведет на северо-восток, к песчаным пляжам и целой цепи озер, образующихся во время прилива. По другой можно дойти до старинного маяка, построенного на вершине утеса.

Фрэнк надеялся: когда его пленница смирится со своей участью и согласится принять его условия, они могли бы добраться до берега на резиновой лодке и побродить по острову в свое удовольствие. Правда, прежде он собирался походить под парусом среди других необитаемых островков, но теперь самое разумное — поменьше высовывать нос из заливчика. Однако в чем Фрэнк не сомневался, так это в том, что от бесконечного сидения на яхте они со Сьюзен могут просто спятить.

Сьюзен… Диву даешься, как быстро отпало официальное, хотя и более подобающее обращение — «миссис Ранделл». Раньше Фрэнк никогда не допускал фамильярности с людьми, которых ему приходилось защищать. Он знал, как важно в отношениях с клиентом не выходить за официальные рамки. Но он не припоминал, чтобы кто-то еще бросался ему на службе в объятия. Не доводилось ему, кажется, и раздевать своих подопечных. Конечно, все это было проделано исключительно в интересах клиентки, но если этого недостаточно, чтобы позволить себе доверительно называть человека по имени, тогда он вообще в этой жизни ничего не понимает. А может, нарушив положенную дистанцию, он теперь просто ищет оправдание? Но как, скажите на милость, он смог бы соблюсти проформу в создавшихся условиях?

Взглянув на часы, Уайлдер огорчился, что пропустил время, когда собирался навестить больную. Он поспешил спуститься в каюту.

Фрэнк надеялся, что температура упала. К сожалению, Сьюзен не становилось лучше. Она металась в жару весь остаток дня и всю ночь. Показания термометра, который Фрэнк осмелился ей предложить и не встретил протеста, неизменно колебались вокруг ста двух градусов по Фаренгейту. Ртутный столбик опускался лишь на одно-два деления всякий раз, как Сьюзен принимала очередную дозу аспирина, но через пару часов возвращался на прежнюю отметку. Фрэнк даже переодел ее: сменил тяжелый свитер на легкую футболку — причем больная и тут не возражала, — умыл ей лицо и обтер руки холодной водой, но ничего не помогало.

Незадолго до полуночи, не решаясь больше ждать улучшения, Уайлдер снялся с якоря, завел двигатель и вывел яхту из залива.

Не меньше, чем высокая температура, Фрэнка беспокоило то, что Сьюзен перестала оказывать ему всякое сопротивление. Почему-то несколько раз за последние сутки он вспоминал ее слова о желании умереть, брошенные в разговоре с Максвеллом. Потеряв волю к сопротивлению, она, может быть, вообще утратила способность бороться со своей болезнью. То же самое происходило с его сестрой, когда она уже не могла справляться с неотступной мучительной болью.

Проклятие, ему ничего не удалось сделать для сестры! Смерть оказалась для нее избавлением. Со Сьюзен Ранделл все обстоит иначе. Безусловно, грипп или ангина, если не принять меры, могут привести к печальным последствиям, но Фрэнк этого не допустит. Как и не позволит ей незаметно сбежать от него.