Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 1

— Хочешь тушеной капусты, Вики? — спросил я ее, после того, как экономка принесла лишний прибор.

— С удовольствием, она так вкусно пахнет. Я целую вечность не ела.

Поделив еду и выпивку, мы уселись на диван.

— Ну ладно, — вздохнул я, — что мне следует делать, чтобы спасти тебя?

— Ты можешь помочь мне уйти из дому.

— Опять? Так быстро?

— Мне необходимо оттуда убраться. О, дядя Сэм…

— Вики, если ты достаточно взрослая, чтобы сбежать в Мэриленд, то достаточно взрослая и для того, чтобы перестать звать меня дядей. С сегодняшнего дня я просто Сэм.

— Но мне нравится считать тебя моим дядей! Я всегда о тебе думала, как о дяде!

Я удержался от желания сказать «Слава Богу», а вместо этого спросил:

— Что там у тебя дома случилось на этот раз? Я еще помню скандал на Рождество, когда ты бросила курсы искусствоведения.

— О, Господи, да это было ужасно! Все дело в том, что папа не считается с моим мнением. Мне никогда не разрешают делать то, что я хочу. Он все решает за меня. Когда я закончила прошлым летом частную школу, я хотела поступить в двухгодичный колледж в Европе, но папа не позволил, он сказал, что Европа упадническая и все, что я хочу, я могу изучать здесь, в Америке. Когда я захотела поехать в Европу на каникулы, он не разрешил мне ехать одной и настоял на том, чтобы я поехала с тетей Эмили, которая сводит меня с ума, и с двумя кузинами, которые еще сильнее действуют мне на нервы. Затем были курсы искусствоведения. Я с самого начала не хотела туда поступать, и говорила ему об этом снова и снова, а все, чего я в действительности хотела, так это поступить в колледж и изучать философию.

— Философию?

— Конечно, это единственная вещь, которой я по-настоящему интересуюсь. Меня интересует, например, почему я богата, когда большинство в мире бедны? Я читала авторов вроде Маркса, и это заставляет думать, и когда я обнаружила, что политическая философия — это всего лишь один аспект более широкой темы… Конечно, папа думает, что я дура. Он думает, что философия это хобби для неудачников. Он хочет, чтобы я изучала что-нибудь полезное, например, испанский, или что-нибудь женское, вроде английской литературы.

Я подумал, что пришло время отдать дань Корнелиусу.

— Но он же не против, чтобы ты поступила в колледж. Он же не людоед.

— Да, он сказал, что хочет, чтобы я училась в колледже… Но… — Она положила вилку и посмотрела на свой бокал вина. — Недавно я узнала, что он переменил мнение. Я думаю, что он водит меня за нос. Это одна из причин, почему я впала в такое отчаяние. Я думаю… дядя Сэм, пожалуйста, не смейтесь надо мной, я знаю, это может показаться сумасшествием, но я думаю, что он собирается попытаться нажать на меня, чтобы я вышла замуж. Разумеется, я хочу выйти замуж, — поспешно сказала Вики. — Я хочу быть женой и матерью как любая нормальная девушка. Но перед тем как остепениться, я хотела бы сначала поучиться в колледже.

— Конечно, я понимаю. Но почему ты решила, что отец хочет выдать тебя замуж?

— Тот большой скандал из-за Джека убедил меня в этом.

— Джек? Молодой Ромео?

— Не называй его так. Это звучит как жиголо, но он не такой. Он очень хороший.

— Извини. Расскажи мне, что на самом деле произошло. Ты встретилась с ним на Карибских островах месяца два тому назад, так сказал твой отец.

— Да. Я никогда раньше не ездила с папой и Алисией в их ежегодный отпуск на Карибы, я в это время обычно училась, но когда я забросила курсы искусствоведения, папа сказал, что я должна поехать с ними, потому что он не может оставить меня одну в Нью-Йорке бездельничать. И вот мы оказались в Барбадосе, и я встретила на пляже Джека. Он работал спасателем, но это была всего лишь временная работа. Он собирался осенью вернуться в Калифорнию и поступить в колледж. Разумеется, я жила на папиной яхте, но каждый день встречалась с Джеком, и мы плавали вместе, ели мороженое и болтали о кино. Он с ума сходил по Бетти Грейбл. Он один раз показал мне огромный снимок Бетти Грейбл. Он сказал, что у нас с ней похожи ноги. Он такой добрый.

— Ну-ну.

— Ну, мы прекрасно проводили время, ничего серьезного, изредка поцелуй-другой, и тогда папа сказал, что пора ехать в Антигуа. Я оставила Джеку мой адрес, и он обещал мне писать. А на прошлой неделе — бац! Он стоит на пороге! Я так разволновалась. Он сказал, что доплыл на грузовом пароходе, который возит бананы, до Майами, там пересел на грузовой поезд, идущий на север. Он сказал, что с тех пор, как мы расстались, он все время обо мне думал. Ну, вот, так мило с его стороны было приехать — что я еще могла сделать, кроме как предложить ему пожить у нас несколько дней? Но тогда папа впал в неистовство и сказал: нет, ни в коем случае, — и Джеку пришлось убраться. Господи, разве можно быть таким грубым! Я так расстроилась, что готова была умереть. После того как Джек уехал в Ассоциацию молодых христиан, чтобы устроиться на ночлег, у нас с папой произошла колоссальная ссора, и вот тогда… — Она замолчала.

— Тогда он сказал что-то вроде: «Я молю Бога, чтобы ты благополучно вышла замуж и избавила меня от всех забот»? Ты не должна принимать это всерьез, Вики! Люди часто сгоряча говорят глупые вещи, а твой папа вовсе не исключение.

— Но это было вовсе не так. В последнее время он без конца толкает идею о том, что единственное призвание женщины в жизни — это быть женой и матерью. Ладно, прекрасно. Я уверена, что он прав. Но он все время об этом говорит, как будто делает грубый намек, и я уже от этого устала, мне надоело, что он все время потихоньку внушает мне, что брак по расчету — это как раз то, что надо. Я почувствовала, что мне необходимо что-то сделать, чтобы он заткнулся, напомнить ему, что это моя жизнь и пора прекратить вмешиваться. Вот я и решила…

— Продемонстрировать свою независимость, убежав с Джеком, — подхватил я.

— Бедняжка Джек! Свинство с моей стороны. Я же не была в него влюблена, и у меня в действительности не было ни малейшего намерения выходить за него замуж, или даже встречаться с ним… спать… ну, ты понимаешь, — она покраснела. Неожиданно слезы брызнули у нее из глаз. — Я понимаю, что плохо себя вела, но я была в отчаянии… Я думала, что так можно что-нибудь решить… но от этого все стало еще хуже. Была еще одна ужасная сцена, когда мы вернулись на Пятую авеню и когда я поняла, что не могу… не могу больше там оставаться…

— Нейл снова стал проводить свою мысль о жене и матери?

— О! Еще хуже! Он сказал, что раз я так стремлюсь выйти замуж, то он сам подыщет мне подходящего мужа. А затем Алисия сказала… Алисия сказала… — Она побледнела. Я прекратил есть. Наконец она сумела произнести: — Алисия сказала, почему бы мне не выйти замуж за Себастьяна.

Я рассмеялся: