Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 1

— Послушай, Нейл, — сказал я с улыбкой, которую один друг может припасти для другого в очень неблагоприятных обстоятельствах, — не думай, что твое предложение не было для меня соблазнительным. И не думай, что в нормальных обстоятельствах я не сделал бы все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, но боюсь, именно сейчас мои обстоятельства нельзя назвать нормальными. Я очень сильно полюбил Терезу — девушку, которая живет у Кевина — и решил жениться на ней.

Он смотрел на меня, не говоря ни слова. Его тонкие классические черты лица были достойны быть изваянными в мраморе. Затем он попытался говорить, но приступ астмы усилился, и слова заглушились судорожными вздохами.

Чтобы не смущать его, я подошел к бару, спрятанному за книжной полкой, и наполнил стакан водой. Я не собирался поднимать тревогу или звать на помощь. Поставив стакан с водой перед ним, я отошел к окну, и, стоя спиной к нему, сказал ровным голосом:

— Я понимаю, тебе нелегко понять, почему я мог влюбиться в нищую польскую девушку из города угольщиков в Западной Виргинии, но я уже все решил, и я солгал бы тебе, если бы дал повод думать, что ты, или кто-нибудь другой в состоянии изменить мое решение. Я люблю Вики, она мила и очаровательна, но она не для меня, Нейл, и если бы я на ней женился, никому бы это не принесло пользы, и самой Вики в меньшей степени.

Я замолчал, чтобы прислушаться. Его дыхание частично улучшилось, казалось, таблетки уже подействовали, и я решил рискнуть и повернуться к нему лицом.

— Может, ты хочешь, чтобы мы продолжили этот разговор позже? — сказал я, давая ему шанс отделаться от меня и потихоньку прийти в норму без свидетелей.

— Да, — прошептал он. — Позже. За ленчем?

— У меня ленч с Фредом Бухгольцем из «Хаммэко».

Корнелиус не смог скрыть облегчения. Его дыхание успокоилось, и когда чуть заметный румянец снова проступил на его щеках, он поглядел мне прямо в глаза и предложил:

— Выиграй эту сделку и забудем все остальное, даже Вики.

Корнелиусу было несвойственно уступать или менять намерения без видимых причин. Сделка с фирмой «Хаммэко» была важной, но вряд ли решающей для благосостояния нашей фирмы, и, когда я бросил на него скептический взгляд, он увидел, что я удивлен, и усмехнулся.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, Сэм! — сказал он, забыв наконец свой гнев. — Да, безусловно, «Хаммэко» — это всего лишь одна сделка из многих. По правде говоря, я изменил намерения относительно Вики. Прошлой ночью Алисии удалось убедить меня, что, во-первых, было бы ошибкой для девушки выходить за тебя замуж в любом возрасте. Таким образом, мы оставили все предыдущие планы. Я сожалею, что поставил тебя в неловкое положение.

Я знал, что Алисия имела на него огромное влияние, но я также знал, что Корнелиус склонен упрямо цепляться за все свои самые бредовые идеи, и я все еще не верил, что он отказался от своего плана.

— Хорошо, — сказал я. — Забудем это. — Я направился к двери.

— Как-нибудь ты должен рассказать мне про Терезу, — заявил Корнелиус. — Может быть, когда вы будете официально помолвлены. Мне всегда нравились твои помолвки. Ты был бы уже три раза женат, если бы тебе удалось дотащить всех своих невест до алтаря?

Я улыбнулся.

— На этот раз я постараюсь, чтобы история не повторилась! Я зайду позже, чтобы отчитаться о встрече с человеком из «Хаммэко», Нейл.

— Желаю удачи.

Дверь закрылась. Задний вестибюль был мрачный и холодный. Я остановился на мгновение, чтобы избавиться от неприятного ощущения под ложечкой, затем вернулся в свой кабинет, чтобы прийти в себя от недавнего разговора. Но, прежде чем я смог расслабиться, зазвонил телефон. На линии был представитель отдела инвестиций нашего банка.

— Сэм, я обеспокоен этим делом с «Хаммэко». При таком падении цен на цинк и сталь…

— У меня неофициальная информация из министерства финансов о том, что никакого внезапного спада не будет, несмотря на все разговоры о падении цен.

После того, как я его успокоил, я от него отделался и позвал свою секретаршу.

— Соедините меня с министерством финансов.

Мне хотелось выпить, но было всего десять часов утра. Вместо этого я закурил еще одну сигарету, но через пять минут, когда неофициальная информация из министерства финансов перестала быть лишь плодом моего воображения и обрела материальное воплощение в виде козырной карты, я почувствовал достаточный прилив бодрости, чтобы позвонить Терезе.

— Привет, — сказал я ей, когда она взяла трубку. — Скажи мне сразу, если я звоню в неподходящий момент, но я только хочу знать, как твои дела.

— У меня все в порядке. — Но голос ее звучал неуверенно. — Я сожалею, что так себя вела вчера вечером, Сэм, это все оттого, что я слишком подавлена.

— Конечно, я понимаю. Это ничего, — поскольку научно доказано, что женщины чаще поддаются смене настроений, чем мужчины, мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы оставаться разумным. — Мне бы хотелось встретиться с тобой сегодня вечером или завтра, — сказал я, — но мне бы хотелось дать тебе больше времени, чтобы ты уладила свои рабочие проблемы. Однако я собираюсь прийти и похитить тебя в субботу вечером, даже если мне придется применить силу! Я достал билеты на спектакль «На знойном юге»!

— О, колоссально.

Последовала пауза, во время которой я пытался подавить разочарование.

— Извини, Сэм, ты сказал «На знойном юге»? О, это было бы замечательно! Как тебе удалось раздобыть билеты? Вот это сюрприз!

Я почувствовал себя намного лучше.

— Мы устроим огромный праздник, — сказал я, — будет о чем вспомнить. — Затем я послал поцелуй в трубку, положил ее на аппарат и, прийдя в замечательное настроение, вызвал Скотта, чтобы он рассказал о дальнейших событиях, связанных с борьбой за этот контракт с «Хаммэко».

— Сэм, это выше моих сил, — вздохнул Скотт. — Та сторона находится в постоянных отлучках. Я звонил Уайтмору из «Боннера и Кристоферсона», но он отказывается со мной разговаривать, и вообще секретарша постоянно говорит, что он на совещании.

— Ах он сукин сын! Подумать только, я помог этому негодяю получить его место, Когда позволил Боннеру ухватить кусок пирога, железную дорогу в тридцать пятом году, — ему бы никогда не удалось жениться на дочери босса, не имей он за душой такой победы! Хорошо, Скотт, бери отводную трубку и поучись, как ставить сети на скользкую рыбку.

Затем последовал один из тех разговоров, к которым я уже привык за многолетнюю работу в качестве правой руки Корнелиуса. На самом деле метод превращения противника в союзника был мне настолько знаком, что я смог бы вести этот разговор во сне. Я позвонил в офис «Боннера и Кристоферсона». Уайтмор снова попытался спрятаться за свою секретаршу, что вызвало у меня сильное неодобрение. Я ненавижу трусов бизнесменов и считаю, что они должны иметь смелость хотя бы на словах выпутываться из тяжелого положения.