Уильям Локк - Сердце женщины

Ивонна, полумертвая от испуга, прошла за ним через пустую salle des jeux в спокойный уголок веранды и, почти без сил, упала в подставленное ей кресло. И уставилась на него, вся белая до губ.

— Это вы?

— Ну да, — засмеялся он. — Почему же нет? Что тут удивительного?

— Но ведь я же думала, вы умерли, — вся дрожа, выговорила Ивонна.

— A la bonne heure [10] В добрый час. ( фр .) ! И вы приняли меня за привидение. О! Я еще не собираюсь умирать. Хотите, ущипните меня, чтобы убедиться, что я живой. Ах да, помню, в Париже было пущено однажды известие о моей смерти. Это была газетная утка. — Un canard. — Я лежал в госпитале — паралич, mashere. Видите, я теперь не могу как следует поднять руки. C'était la verte, cette sacrée verte [11] Все зелененькое — проклятое зеленое питье. ( фр .) .

— Абсент? — машинально переспросила Ивонна.

Он кивнул головой, приготовляя себе новый стакан любимого напитка, и засмеялся.

— Недавно у меня был опять удар. Уже второй. Еще один, и я буду put. — Hambe [12] Капут. ( фр .) ! Доктора убеждают меня, чтоб я бросил пить. Да ни за что на свете!

— Но ведь это же убивает вас.

— Ба! Не все ли равно? — Пока живешь, надо как-нибудь развлекаться. Жизнь свою я прожил весело, не правда ли, Ивонна? А что касается остального, je m'en fiche [13] Мне наплевать. ( фр .) .

Он продолжал шутить, цинично и легко. Ивонне все это казалось страшным сном. Муж ее, которого она считала давно умершим, сидел перед нею, веселый, насмешливый, совсем такой, каким она знала его в старину. И после стольких лет разлуки болтал с нею так же непринужденно, весело, как и простился с ней, уходя из ее жизни.

— Et toi Yvonne? — спросил он наконец. — Ça roule toujours? [14] А ты как? Дела не дурны? ( фр .) Вид у тебя такой, как будто ты купаешься в золоте. Одета восхитительно. Crépon — и не по двадцати пяти сантимов за метр. Шляпа, по-видимому, из Rue de la Paix, Cant de reine et petites bottines de duchesse [15] Перчатки, как у царицы; ботинки, как у герцогини. ( фр .) . Твои дела, видимо, идут чудесно. Да скажи же что-нибудь, малютка, смею тебя уверить: я не привидение!

Ивонна заставила себя улыбнуться. Попробовала было ответить ему, но сердце ее билось, как безумное, и слова застревали в горле.

— Мне живется отлично, Амедей.

Тут только она сознала весь ужас своего положения и почувствовала себя совсем больной от страха. Что же теперь будет? Он что-то говорил — она даже не слышала. Наконец, способность соображать вернулась к ней.

— И какая ты хорошенькая! — говорил Амедей Базуж. — Mais jolie â croquer [16] Съесть хочется — такая прелесть. ( фр .) . Лучше, чем когда-либо. А я качусь под гору, и галопом. Ивонна, давай отпразднуем нашу встречу. Вернись ко мне и проводи меня до моего последнего пристанища. Этого ждать не долго. Деньги у меня есть. Характер у меня веселый — я всегда был bon enfant [17] Добрый малый. ( фр .) . Давай поженимся опять. С сегодняшнего дня. Ce serait rigolo! [18] Это будет занятно! ( фр .) А любить тебя я буду mais énormément [19] Безмерно. ( фр .) .

— Но ведь я замужем! — вскричала Ивонна.

— Ты думала, что я умер, и вышла замуж?

— Ну да.

В течение нескольких секунд он смотрел на нее, потом хлопнул себя по ляжке, встал, низко поклонился ей и покатился со смеху. Слезы стояли на глазах Ивонны.

— Нет, ведь это же умора. Ты не находишь?

Он хохотал так искренно, что принужден был облокотиться на перила.

— Ну, так что же; тем более причин у тебя вернуться ко мне. Ça у met du salé [20] Так пикантнее. ( фр .) . А дети у тебя есть?

Ивонна покачала головой.

— Eh bien! [21] Ну! ( фр .) — торжественно воскликнул он, раскрывая ей объятия. Но она отшатнулась от него, растерянная и обиженная.

— Никогда. Никогда! Уходите! Ради Господа, сжальтесь надо мной. Уезжайте отсюда.

Амедей Базуж беспечно пожал плечами.

— Это комедия, а не трагедия, ma chère. Если ты счастлива, я не буду портить тебе жизни. Это не в моих обычаях. Живи себе спокойно со своим толстым англичанином — пари держу, что это англичанин, — а через два года — ба! До тех пор я еще поживу превесело. Бедная моя малютка! Не удивительно, что ты так испугалась.

Вся эта история, видимо, страшно забавляла его. Личико Ивонны немного прояснилось.

— Так ты не намерен мешать мне, Амедей? Не станешь предъявлять на меня никаких прав?

— О! не бойся. De cet moment je vais me reflanquer au sapin [22] С этого момента я опять ложусь в гроб. ( фр .) . Для тебя я буду все равно, что мертвый. Suis pas méchant va! [23] Я ведь не злой. ( фр .)

— Благодарю тебя. У тебя всегда было доброе сердце, Амедей. — О! Это была ужасная ошибка — но теперь этого уже не переменишь. Ты видишь, я беспомощна.

— Ну полно, детка, — утешал он ее, снова присаживаясь к столику. — Я же тебе говорю, что это фарс, а не трагедия — как, впрочем, и вся жизнь. Я только смеюсь и никогда не огорчаюсь. А теперь давай потолкуем немного, прежде чем я опять скиксую. Как зовут этого трижды счастливого любимца богов?

Ивонна вздрогнула.

— Прошу тебя, не спрашивай. Мне это все так мучительно. Расскажи мне лучше о себе — о своем голосе — ты не потерял его?

— Голос мой звучит отлично. Лучше, чем когда-либо. Я сегодня вечером пою здесь у вас.

— В курзале?

— Ну да. Потому и приехал сюда. Oh — са marche — pas encore paralysée, celle-la. Приди меня послушать. Et ton petit organe â toi? [24] Это еще не парализовано. А твой голосок? ( фр .)

— Мало приходится петь. Я перестала выступать публично.

— Это жаль. У тебя был такой прелестный голосок. Я так скучал по нем, когда мы разъехались. Раза два-три я даже из-за этого готов был вернуться к тебе: foi d'artiste [25] Честное слово артиста. ( фр .) .

— Ну, мне пора идти, — помолчав, выговорила Ивонна. — Завтра я уезжаю из Остендэ, и мы с тобой больше не увидимся. Ведь ты не думаешь, что я с тобой дурно поступаю, Амедей?

Он опять иронически засмеялся и закурил папироску.

— Наоборот, cher ange [26] Милый ангел. ( фр .) . Ты очень милостива, что беседуешь с бедным привидением. И у тебя такое трогательное лицо, словно у бедной маленькой святой, у которой арфа звучит не в тон.

Она встала, спеша покинуть его и уйти куда-нибудь в укромное местечко, чтоб подумать. Она и сейчас еще вся дрожала от волнения. Там внизу, в прохладном парке, по ту сторону сквера, почти нет гуляющих, — там ей не помешают. Надо прийти в себя. Как она взглянет в глаза канонику? Она до смерти боялась встречи с ним.

— Брось ты пить этот гадкий абсент! — ласково сказала она на прощанье.

— Это единственное утешение, которое остается мне — печальному вдовцу.

— Ну, как знаешь. Прощай, Амедей.

— Нет, постой. Куда ты так торопишься? С тех пор, как я узнал, что ты — жена другого, я умираю от любви к тебе.

Он смеялся, не выпуская ее руки. Но в это мгновение Ивонна увидала издали каноника и м-с Уинстэнлей, входящих на террасу. И вырвала руку.