Барбара Брэдфорд - Помни

Они прибыли 9 мая. Официальной целью их приезда было освещение визита Михаила Горбачева, который должен был начаться 15 мая, но на самом деле они приехали из-за студентов и предчувствия беды, не отпускавшего Ники.

Ко времени приезда советского лидера, его супруги и сопровождающих их лиц Ники, Арч, Джимми и Люк, подобно тысяче прочих иностранных корреспондентов со всего света, с удобством расположились в отеле «Пекин».

Предположения Ники сбылись: студенты встречали Горбачева почти как героя, демонстрации продолжались с прежней силой, и три дня прошли крайне суматошно. К самой же советско-китайской правительственной встрече демонстранты отнеслись с презрением. Студенты и их проблемы стали главной темой репортажей Ники.

Однажды, еще во время визита Горбачева, около миллиона демонстрантов собрались на площади Тяньаньмэнь, требуя свободы слова, демократических прав, а также чистки правительства от коррупционеров и взяточников. Демонстранты уселись на площади с твердой решимостью не покидать своих мест, несмотря на палящее солнце, грозы и проливные дожди.

Арч позаботился о том, чтобы Джимми снимал происходящее бесперебойно. Ежедневные сообщения Ники были блестящи и тотчас же передавались в Штаты через спутник. То короткое время, пока Горбачев и толпы иностранных журналистов находились в Пекине, правительство закрывало на все глаза или делало вид, что терпимо относится как к студентам, так и к зарубежной прессе.

Но не прошло и двух дней с момента отбытия советского лидера и большей части журналистов, как власти сделали ответный ход. Они ввели военное положение. Ники со своей съемочной группой, как и несколько сотен других репортеров, осталась. В Китае начиналось нечто необычайное, и они — охотники за новостями — хотели быть в гуще происходящего и делать свое дело: освещать развитие событий и ход истории в процессе ее создания.

Той теплой июньской ночью по дороге на площадь Ники пыталась представить, что будет дальше. Ясно, что развязка близка и многих студентов ждет смерть. Может, даже не одну тысячу из них. При этой ужасной мысли она споткнулась, но быстро взяла себя в руки и с тяжелым сердцем продолжила путь.

Как летописцу войн, революций и стихийных бедствий, ей нередко приходилось близко видеть смерть и разрушения, боль и страдания. Но она так и не приучила себя к насилию и ужасу.

На протяжении многих лет, а в последние три года особенно часто, она не раз приходила к мысли, что жизнь в нашем мире хрупка и ужасна. Люди столь же бесчеловечны, как и в средневековье. Они по-прежнему живут среди насилия и жестокости и, как полагает ее мать, будут жить так всегда. Потому что эти качества — часть человеческой природы.

То, чему Ники была свидетелем и о чем рассказывала, камнем лежало у нее на сердце. И все же, особенно после того, как Чарльз Деверо столь жестоко обошелся с ней, она научилась скрывать свои чувства не только от всевидящего ока телевизионной камеры, но и от съемочной группы, от друзей. Даже Кли, к которому она испытывала особое расположение, ничего не знал о том, что ее волнует на самом деле.

При мысли о Кли Ники невольно ускорила шаг. Он на площади Тяньаньмэнь, и ей обязательно надо поговорить с ним. У него такое же природное чутье, как и у нее самой, нередко подсказывающее единственно правильный объяснение происходящего. Она полностью доверяла его мнению с тех самых пор, как они впервые встретились в Ливане, где оба освещали эту долгую войну. Их представили друг другу на следующий день после покушения на Рашида Карами, когда в его вертолете взорвалась бомба. Это было в 1987 году. Она подумала, что знает Кли ровно два года.

Познакомил их Арч Леверсон. Кли был его старым другом. Они столкнулись в вестибюле отеля «Коммодор» в Западном Бейруте, который пользовался популярностью в журналистских кругах. Арч и Кли устроили вечеринку, и Арч настоял, чтобы она пришла.

Клиленд Донован был знаменитостью, почти легендой. Со времен Роберта Капы он считался величайшим фотографом и фотожурналистом, и, как сам Капа, имел репутацию человека отважного и баловня судьбы. Было широко известно, как Кли Донован бросался в самую гущу боя, чтобы запечатлеть наиболее яркие его моменты. Американец, живущий в Париже, он нашел свой стиль, в двадцать пять лет организовал собственное агентство фотоновостей и производил впечатление человека, не привыкшего оглядываться назад. Его работы публиковались на страницах ведущих журналов и газет всего мира, он написал несколько книг, посвященных своей работе, которые пользовались бешеной популярностью, а также был обладателем многих призов за свою журналистскую деятельность. Кроме того, если верить Арчу, он нравился женщинам.

Ники вспомнила, как они встретились, и легкая улыбка пробежала по ее губам. Переодеваясь в тот вечер в своем номере в «Коммодоре», она старалась припомнить все, что раньше слышала о Кли Доноване, и тотчас поняла, чего ей следует ожидать. Скорее всего, он будет невыносим — самолюбец, сноб и эгоист.

Но она ошиблась — Кли не был ни тем, ни другим, ни третьим.

Когда он, разговаривая с кем-то из коллег, вошел в переполненный бар «Коммодора» и направился к ним, она решила, что это еще один знакомый Арча, приглашенный составить им компанию. Кли оказался не столь эффектным, как на тех его фотографиях, которых она видела, хотя выглядел по-американски привлекательно.

Его лицо было приятным — такая характеристика годилась лучше всего: открытое и искреннее лицо. У него были темные волосы, мягкие карие глаза и подвижные, всегда готовые улыбнуться губы. Ростом он был около метра восьмидесяти, но из-за худобы и атлетического сложения казался выше.

«Ну что ж, несмотря на славу и успех, весьма приятный, обычный человек», — решила Ники. Он подсел к ним за столик, заказал выпить и легко включился в дружескую болтовню.

Не прошло и двадцати минут, как она переменила свое мнение: слово «обычный» было совершенно неприменимо к Кли Доновану. Он оказался занятным собеседником, обладающим неотразимым обаянием. Он буквально потряс их своими рассказами, подтверждавшими суть его репутации.

Ей подумалось, что они одного возраста, может, он чуть младше, но потом Арч сказал ей, что Кли старше ее на три года. Она удивилась — в нем было что-то мальчишеское.

И еще в первую их встречу Ники обнаружила, что он, вопреки ожидаемому, совершенно не тщеславен. Он был уверен в себе, но эта уверенность коренилась в его работе, в его таланте фотожурналиста. В конце концов она пришла к мысли, что работа для Кли — источник жизненных сил.

В ту ночь в Бейруте они очень понравились друг другу, и в последующие недели и месяцы их дружба только окрепла. Обычно они встречались в одних и тех же горячих точках, освещали одни и те же события и, когда такое случалось, объединяли силы.