Полина Грекова - Гувернантка

Он не слушал ее, торопился выговориться, будто боялся, что она снова бросит трубку:

— Я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой. Чувствовать, как ты потягиваешься при звоне будильника. Следить за тобой с восхищением. Улыбаться, глядя на то, как ты носишься по квартире, собираясь на работу. Переезжай ко мне! Ты должна знать: я не могу без тебя. Мне нужно тебя видеть. Немедленно. Скажи мне, куда приехать!

— Это невозможно. — Лидия почувствовала, как по щекам побежали слезы. — Мы расстаемся.

— Почему?! — в отчаянии почти прокричал Герман. — Почему невозможно? Я согласен на любые условия, только не исчезай из моей жизни. Объясни, ради бога, в чем причина? Нет ничего хуже неизвестности. Ты несвободна? У тебя есть муж?

— У меня нет мужа, Герман. Я позвонила, чтобы проститься. Не разыскивай меня, пожалуйста. Не трать понапрасну время.

— Хорошо, тогда скажи, что не любишь меня! — потребовал Герман. — Скажи это раз и навсегда!

Лидия молчала.

— Ну говори же!

Лидия вытерла слезы ладонью.

— Ты молчишь! — торжествующе воскликнул Герман. — Значит, все остальное неважно.

— Важно, — попыталась возразить Лидия сквозь слезы. — Я уезжаю. Далеко и надолго.

— Я не спрашиваю, куда ты уезжаешь. Меня не интересуют твои тайны. Самое главное я узнал.

— Ты ничего не знаешь…

— Я знаю, что ты тоже меня любишь, Стелла. Если нам предстоит сейчас расстаться — пусть будет так. Но я буду ждать тебя — и однажды ты позвонишь, ты придешь ко мне. Теперь я в этом уверен! — Герман первым дал отбой.

Лидия продолжала слушать гудки, когда в комнате снова возникли Анциферов и Елена. Девушка подняла на них заплаканные глаза и положила трубку.

— Лидочка, как вы вошли в роль! Просто Вероника Кастро! — театрально произнес Анциферов.

Лидия молча отвернулась, пряча залитое слезами лицо.

— Ну что вы, Лидочка! Жалеть надо бедных, больных и бездарных. Зернов не принадлежит ни к тем, ни к другим, ни к третьим.

— Это точно, — подтвердила Елена.

— Лидочка, не стоит так переживать из-за пустяков, — продолжал ерничать Анциферов. — Вы даже осунулись. Так и заболеть недолго.

— Ничего. На Кипре поправится, правда, Лида? — спросила Елена.

— Я больше никогда не буду ему звонить! — Лидия решительно встала.

— Правильно! И не надо! — поддержал ее Анциферов. — Ничего нового он вам не скажет.

Лидия вышла из комнаты, слыша, как Анциферов давится смехом за ее спиной.

Кипр показался Лидии солнечным раем, где бездонное солнце, небо не бывает пасмурным, а апельсиновые и лимонные деревья с оранжевыми и ярко-желтыми плодами растут прямо на улицах. Здесь все было другое: воздух, краски, люди.

Кусковы поселились в пятидесяти метрах от моря в двухэтажной вилле с тремя спальнями, гостиной, столовой, сауной и огромной кухней, на которой хозяйничал полный улыбчивый повар из местных, который заодно выступал и в роли садовника, ухаживая за маленьким садиком и газонами, сбегающими террасами к морю. Для Мити тут устроили качели и площадку для игры в кегли. Мальчик, правда, предпочитал охотиться за насекомыми и пресмыкающимися, чем вызывал бурное недовольство Елены. Всех этих ящериц, слизняков, кузнечиков она терпеть не могла.

День начинался со спуска к морю и утренней разминки. После завтрака — опять море, затем обед, отдых в саду. Вечером Елена с мужем уезжали в Никосию на скачки или в гости. А Лидия с Митей, оставшись вдвоем, обычно смотрели телевизор или читали.

Ночи здесь были черные и звездные. Лидия долго не могла заснуть — то ли из-за безумного стрекота цикад, то ли от огромного количества новых впечатлений, а скорее всего, из-за мыслей о Германе. Произошла странная вещь — она уехала, чтобы забыть Зернова, но с каждым днем все больше думала о нем. Если бы он был с ней тут под звездным небом! Они сидели бы у окна, слушали ночные звуки, любовались освещенным Ларнакским заливом, а потом… Лидия закрывала глаза, представляя себя в его объятиях. Она ощущала вкус его губ, и ей очень хотелось по-щенячьи лизнуть его в шею. Туда, где ямочка… В своих мечтах Лидия уносилась так далеко, что забывала, где находится. Окружающий мир словно переставал существовать.

— Лида, ты похожа на заколдованную принцессу, — сказал ей однажды на пляже Митя. — Я положил тебе на спину пучок мокрых водорослей, а ты даже не заметила.

Елена насмешливо фыркала, глядя на странную полуулыбку гувернантки, но ничего не говорила.

Три недели пролетели быстро, и Лидия окончательно убедилась, что не может забыть Германа, выкинуть его из головы. А значит, надо во всем ему признаться, сказать, кто она на самом деле. Как он к этому отнесется? Поймет ее или погонит прочь? В любом случае придется объяснить ему все.

Лидия все больше стала ощущать беспокойство и с удивлением обнаружила, что заморские красоты начинают действовать ей на нервы. Захотелось домой, в пыльную, пропахшую бензином Москву. Захотелось поговорить с мамой. Но как это сделать? Семейство Кусковых собиралось пробыть на Кипре еще недели две. Может, удастся отпроситься пораньше? Лидия стала обдумывать этот вариант.

Слабая надежда была. Митя подружился с детьми жившего невдалеке бизнесмена Адамяна. Они вместе ходили на пляж, друг к другу в гости. Мальчик был Митиным ровесником, девочка чуть постарше. И еще у них был старший брат Карен, красивый юноша чуть за двадцать. Молодому человеку было скучно — сверстников вокруг никого, и он не упускал случая поболтать с Еленой. Хозяйке эти беседы явно доставляли удовольствие. Лидия несколько раз наблюдала, как они хохотали вдвоем, заплывая далеко в море. Может быть, Елене будет удобнее самой водить Митю в дом Адамянов и она согласится отпустить Лидию на неделю пораньше?

После завтрака Лидия подошла к хозяйке и без долгих предисловий сказала, что очень соскучилась по маме. На следующей неделе мама будет проездом в Москве всего несколько дней. Маме очень сложно и дорого разъезжать по стране. И если они сейчас не увидятся, то неизвестно, когда представится такой случай. Поэтому нельзя ли Лидии уехать на недельку пораньше, разумеется за свой счет? Девушка добавила, что спросит разрешения у Виталия Сергеевича, но прежде хотела посоветоваться с Еленой.

— Все это так неожиданно… — Елена преувеличенно долго размышляла над ее просьбой, приложив указательный палец к виску. Наконец, видимо просчитав все плюсы и минусы отъезда гувернантки, ответила: — Что ж, я тебя понимаю. Родители требуют внимания. — Сама Елена о своих родителях никогда не говорила. Лидия не знала, есть ли они у нее вообще. — Ладно, я сама поговорю с Виталием Сергеевичем.